[Дионисий Ареопагит] | [Библиотека "Вехи"]
ГЛАВА 1
Что такое Божественный Мрак
1.1.
"О пресуществснная,
пребожественная и преблагословенная Троица, христианского богомудрия наставница!
Вознеси нас на неведомую, пресветлую и высочайшую вершину познания
Священнотайного Писания, где совершенные, неизменные и подлинные таинства
Богословия (997 В) открываются в пресветлом Мраке тайноводственного безмолвия, в
котором при полнейшем отсутствии света, при совершенном отсутствии ощущений и
видимости наш невосприимчивый к (духовному) просвещению разум озаряется ярчайшим
светом, преисполняясь пречистым сиянием!"
Да будут таковы
всегда мои молитвы!
И если ты, мой
возлюбленный Тимофей, ревностно стремишься приобщиться к созерцанию мистических
видений, то устранись от деятельности и чувств своих, и разума, н от всего
чувственновоспринимаемого, и от всего умопостигаемого, и от всего сущего, и от
всего несущсго, дабы в меру своих сил устремиться к сверхъес-тественному
единению с Тем, Кто превосходит любую сущность и любое ведение, поскольку только
будучи свободным и независи-мым от всего, только совершенно отказавшись и от
себя самого, и от всего сущего, (1000 А) то есть все отстранив и от всего
осво-бодившись, ты сможешь воспарить к сверхъестественному сиянию Божественного
Мрака.
1.2.
Но смотри, как бы не
стало известно это кому-нибудь из непосвященных, под коими я подразумеваю тех,
которые настолько прилепились к дольнему миру, что возомнили, будто кроме
естественного не существует никакого сверхъестественного бытия, наивно полагая
при этом, что благодаря своим познаниям они могут уразуметь Того, Кто "соделал
мрак покровом Своим". И если посвященные в Божественные таинства превосходят
подобных, то что можно сказать о тех совершенных безумцах, которые Бога, то есть
запредельную Причину всего сущего, низводят из горнего мира в дольний, полагая
что Он ничем не отличается от (Пс. 17.12) множества созданных ими богопротивных
изваянии? А ведь им необходимо было бы знать, что псе законы бытия утверждены
именно Им, поскольку Он - Причина всего сущего, хотя в то же время Он совершенно
не причастен сущему, поскольку превосхо-дит все сущее и сверхсущее; но пусть не
думают они, что отри-цательные и положительные суждения о Нем - самой высшей
Причине, превосходящей даже отсутствие бытия - исключают друг друга, поскольку
Он превосходит любое отрицание и любое утверждение.
1.3.
Вот и божественный
Варфоломей утверждает, что Богословие многозначно и - недомыслимо, а Евангелие -
величественно, велегласно и в то же время немногословно, но, как мне кажется, в
действительности этими словами он хотел сказать, что Бог, как благая Причина
всего сущего, велеречив и вместе с тем немногословен и даже бессловесен,
поскольку Он запределен все-му сущему и существует вне слов и мышления; ясно же
и истинно открывается Он только тем, кто отвратившись от всего как чисто-го, так
и нечистого и пройдя все ступени божественных совер-шенств, оставляет все
божественные звуки, озарения, небесные глаголы и вступает во Мрак, где, как
сказано в Писании, воисти-ну пребывает Тот, Кто запределен всему сущему. Так,
например, божественный Моисей прежде всего получает повеление не только самому
очиститься, но и от неочищенных отдалиться, и только после всех очищений слышит
он громогласные звуки труб и видит множество огней, блистающих ясным и
лучезарным сия-нием; затем оставив и народ свой, и даже избранных священни-ков,
достигает он высочайшей вершины божественного восхожде-ния. Но и после этого
общается он не Лично с Богом и созерцает не Его Самого, поскольку Он невидим, а
только место, где Он пребывает.
По моему мнению это
означает, что все самое возвышенное и божественнейшее из созерцаемого и
мыслимого нами является своего рода доказательством о бытии Того, Кто
превосходит все сущее, то есть доказательством, благодаря которому открывается
истина о превосходящем всякое разумение присутствии Того, Кто пребывает на
умопостигаемых высотах божественнейших селений Своих.
И вот, удалившись от
всех, кто видел его и отрешившись от всего видимого, Моисей вступает в глубину
мистического Мрака неведения, в котором у него прекращается всякая
познавательная деятельность, совершенно исчезает всякое чувственное и
зритель-ное восприятие, н принадлежит он уже не себе н не чему-либо сущему, но
Тому, Кто запределен всему сущему, н, таким обра-зом, только после того, как
упраздни" всякое ведение, Моисеи гос-подствующей частью своего разума
соединяется с Тем, Кто недо-ступен никакому познанию, в совершенном неведении
обретает он сверхразумное ведение.
ГЛАВА 2
Каким образом возможно единение с Причиной всего сущего и как надлежит
воспрославить Ее, превосходящую все сущее
Как горю я желанием
достичь этого Мрака, дабы не-ведением и невидением узреть и познать Того, Кто
превосходит созерцание н познание даже в невидении и в неведении! Ведь истинное
познание, созерцание и сверхъестественное славословие Сверхъестественного - это
именно неведение и невидение, дости-гаемое (постепенным) отстранением от всего
сущего, наподобие того, как ваятели, вырубая из цельного камня статую и устраняя
все лишнее, что застилало чистоту ее сокровенного лика, тем самым только
выявляют ее утаенную даже от себя самой кра-соту. И полагаю, что при славословии
Сверхъестественного отри-цательные суждения предпочтительнее положительных,
поскольку утверждая что-либо о Нем, мы тем самым от самых высших свойств Его
постепенно нисходим к познанию самых низших, тогда как отрицая мы восходим от
самых низших к познанию самых изначальных; таким образом, мы отказываемся от
всего сущего ради полного ведения того неведения, которое сокрыто во всем сущем
от всех, кто хотел бы познать его, и ради созерцания того сверхъестественного
Мрака, который сокрыт во всем сущем от тех, кто хотел бы узреть его.
ГЛАВА 3
В
чем суть катафатического и апофатического методов в богословии
Итак, в
"Богословских очерках", используя преиму-щественно катафатический метод
богословстования, я разъяснил, почему благая сущность Божества почитается то
единой, то тройственной; что означает отцовство и сыновство; как объясняет
богословие (похождение) Духа Святого; каким обра-зом из недр невещественного н
нераздельного Блага произошли светообразныс (разумные) существа, которые
творческой мощью совечных в Своем единстве (Божественных Ипостасей) пребывают
неизменными как по отношению к Благости, так н но отношению к самим себе н друг
ко другу; каким образом преестественный Иусус всецело приобщился человеческому
естеству, н еще многие истины, о которых говорится в Писании, изъяснил я в своих
"Бого-словских очерках".
В сочинении "О
Божественных именах" разъяснил я, почему в Писании Бог именуется Благим, Сущим,
Жизнью, Премуд-ростью, Могуществом и еще многими умопостигаемыми именами.
А в "Символическом
богословии" я объяснил, почему к Бог в Писании прилагаются наименования явлении
чувственно-воспринимаемой действительности, а именно: что означают свя-щенные
изображения Божественного тела, членов и органов; что такое Божественные селения
н небеса; что означают Божествен-ные гнев, скорбь и ненависть, опьянение и
похмелье, клятвы и про-клятия, сон, бодрствование н еще многие священные образы
сим-волического описания Божества.
И, полагаю, ты
обратил внимание, что в последнем сочинении я гораздо более многословен, нежели
в первом; в самом деле, "Богословским очеркам" н исследованию о Божественных
именах надлежало быть менее пространными но сравнению с "Символи-ческим
богословием", поскольку чем выше возношусь я мыслью к созерцанию
умопостигаемого, тем уже становится горизонт моего (духовного) видения; подобно
этому и теперь, погружаясь в сверхмыслимый Мрак (Божественного безмолвия), я не
просто немногословие, но полнейшую бессловесность и безмыслие обретаю.
В "Символическом
богословии" по мере нисхождения от горнего мира к дольнему н речь моя,
соответственно, становилась все более многословной; теперь же, по мере
восхождения от дольнего ми-ра к запредельным вершинам, речь моя становится
немногословной, дабы по достижении конца пути обрести полнейшую бессловесность,
всецело растворившись в (Божественном) безмолвии. Но почему же, наконец спросишь
ты, положительные суждения о Божественном начинаем мы с самого высшего
утверждения, тогда как отрицательные - с самых низших?
Так вот, утверждая
что-либо о Том, Кто превосходит любое утверждение, в своих суждениях о Нем нам
следует исходить из того, что наиболее присуще Ему по природе, а в отрицательных
суждениях о Том, Кто превосходит любое отрицание, следует на-чинать с отрицания
того, что наиболее отличается от Него по при-роде. В самом деле, ведь не в
меньшей же степени является Он жизнью или благостью нежели воздух или камень? И
не более ли трезв Он и беззлобен, чем мы можем сказать или помыслить об этом?
ГЛАВА 4
О
том, что вследствие Своей запредельности Бог как Причина
чувственновоспринимаемого
бытия не является чем-либо
чувственновоспринимаемым
Итак, я утверждаю,
что Бог как Причина всего суще-го запределен всему сущему; не будучи ни
бессущностным, ни безжизненным, ни бессловесным, ни безрассудным, Он, тем не
менее, не есть что-либо телесное, поскольку форма, образ, качество, количество н
объем у Него отсутствуют и Он не пребывает в каком-либо определенном месте; у
Него отсутствуют как чувственное, так и зрительное восприятие, ибо Он не только
ничего не воспри-нимает, но и не есть что-либо из чувственновоспринимаемого; Он
не подвержен болезням и свободен от смятения и волнений, являю-щихся следствием
возбуждения чувственных страстей, однако Он не бессилен, не испытывает
недостатка в свете и Ему не присущи непостоянство, изменение, искажение,
разделение, оскудение, и, обобщая: ничто из чувственновоспринимаемого Ему не
присуще и Он не есть что-либо чувственновоспринимаемое.
ГЛАВА 5
О
том, что вследствие Своей запредельности Бог как Причина
умопостигаемого
бытия не является чем-либо умопостигаемым
Обращаясь к той же
теме, (дерзаю) утверждать следующее: Бог - это не душа и не ум, а поскольку
сознание, мысль, воображение и представление у Него отсутствуют, то Он и не
разум, и не мышление и ни уразуметь, ни определить Его - невозможно; Он ни
число, ни мера, ни великое что-либо, ни малое, ни равенство, ни неравенство, ни
подобие, ни неподобие; Он ни покоится, ни движется, ни дарует упокоение; не
обладает могуществом и не является ни могуществом, ни светом; не обла-дает
бытием и не является ни бытием, ни сущностью, ни вечностью, ни временем и объять
Его мыслью - невозможно Он ни знание, ни истина, ни царство, ни премудрость, ни
единое, ни единство, ни божество, ни благость, ни дух -- в том смысле как мы его
представляем, ни сыновство, ни отцовство, ни вообще что-либо из того, что нами
пли другими (разумными) существами может быть познано. Он не есть ни что-либо
несущее, ни что-либо сущее, и ни сущее не может познать Его в Его бытии, ни Он
не познает сущее н бытии сущего, поскольку для Него не существует ни слов, ни
наименовании, ни знаний; Он ни тьма, ни свет, ни за-блуждение, ни истин; по
отношению к Нему совершенно невозможны ни положительные, ни отрицательные
суждения, и когда мы что-либо отрицаем или утверждаем о Нем по анало-гии с тем,
что Им создано, мы, собственно, ничего нс опровергаем и не определяем, поскольку
совершенство единственной Причины всего сущего превосходит любое утверждение н
любое отрицание, и, обобщая: превосходство над всем совокупностью сущего, Того,
Кто запределен всему сущему, - беспредельно.
[Дионисий Ареопагит]
| [Библиотека "Вехи"]
© 2000, Библиотека "Вехи"