— юридический термин, означающий лиц, не умеющих ни читать, ни писать ни на каком языке. В иностранных законодательствах лица эти носят название "аналфавитов" (Analphabeten, Analphabets). Безграмотность, являясь недостатком, не дозволяющим самостоятельно понимать содержание письменных актов, а также скреплять их собственноручной подписью, как это требуется законом, заставляет гражданское законодательство, с одной стороны, ограничивать дееспособность этих лиц, с другой же — дать им возможность участвовать в гражданской деятельности, пополняя этот недостаток содействием посторонних лиц. По нашему законодательству ограничение дееспособности лиц безграмотных заключается в том, что лица эти не могут быть принимаемы на службу гражданскую, не могут быть нотариусами, маклерами, поверенными в общих судебных установлениях и свидетелями при совершении гражданских актов (Св. Зак. т. III; Уст. о службе по опред. правит., ст. 11; т. X, ч. 1, прилож. к ст. 708 п. 96; Уст. гражд. судопр., ст. 246, п. 1; Полож. о нотар. части, ст. 86). Стремление же нашего законодательства допустить безграмотных к гражданской деятельности и оградить их от вредных последствий, могущих произойти от их незнания, высказывается в постановлениях, определяющих способ совершения актов от имени таких лиц. Постановления эти сводятся к следующему: 1) акты всякого рода могут быть вместо неграмотных подписаны теми, кому они верят, т. е. дают поручение подписать за себя, при этом самое действие подписания грамотного за безграмотного должно происходить в присутствии последнего; поручение же или доверенность на рукоприкладство должно быть дано поверенному лично, причем это может быть сделано или путем словесной просьбы, или подачею руки, откуда и выражение — "по рукоданной просьбе" такой-то подписал за такого-то. При этом, разумеется, возможны злоупотребления, так как нет документального ручательства в том, что словесное или выраженное символически поручение было действительно дано лицом, от имени которого составлен акт; точно так же возможны злоупотребления в том случае, когда в силу весьма распространенного обычая безграмотный вместо своей подписи собственноручно ставит на акте кресты или "прикладывает руку", т. е. ладонь, покрытую чернилами, откуда выражение "рукоприкладство", и 2) ввиду этой возможности злоупотреблений при подписании актов грамотными за безграмотных все обязательственные акты о займе и приобретении имений и договоры, совершаемые от имени лиц неграмотных, в том числе и выдаваемые последними векселя, должны быть представляемы общественной власти для засвидетельствования сделанной за безграмотного подписи, притом, если последняя сделана на таком акте, при совершении которого по закону требуется присутствие свидетелей, факт подписания за безграмотного должен быть оговорен ими. Подпись, сделанная за безграмотного, должна быть засвидетельствована общественной властью, а не частными лицами, так как допущение свидетельства посторонних лиц противоречило бы общему правилу нашего законодательства, не допускающему свидетельских показаний в подтверждение существования долга. Засвидетельствование подписи грамотного за безграмотного в тех местах, где введено нотариальное положение (см. это сл.), совершается нотариусом одновременно с явкой (см. это сл.) ему акта; в тех же местах, где нотариальное положение не введено, это засвидетельствование производится местной полицией прежде представления акта к явке. Лицо, подписывающее домашнее завещание (см. это сл.) вместо безграмотного завещателя по его просьбе, должно иметь все те же качества, какие требуются для имоверного свидетеля при завещании (см. это сл.); притом в подписи его должно быть означено, за неумением ли завещателя или за болезнью учинена им та подпись (Св. Зак. т. Х, ч. 1 ст. 1053, 1076, 1562, 2111, 2322, прилож. к ст. 708, п. 73, 112 и 119; Полож. о нотар. части, ст. 113).

В иностранных законодательствах правила, касающиеся аналфавитов, заключаются в том, что если лица эти желают изложить свои тестаментарные (завещательные) распоряжения на письме, то они должны диктовать свою последнюю волю другому и, так как написанное не может быть ими собственноручно подписано, то сверх тех свидетелей, присутствие коих требуется законом при подобных завещаниях, приглашается еще одно лицо для подписания завещания за неграмотного завещателя. Лицо это по французскому законодательству является в качестве настоящего свидетеля, по германскому же праву оно не имеет этого значения, а призывается лишь для того, чтобы обозначить своей подписью, что последняя сделана от имени такого-то аналфавита и по его желанию. По прусскому праву безграмотные наравне со слепыми вправе делать словесные завещания со внесением их в протокол суда; этот протокол подписывается за аналфавита двумя лицами, имеющими все качества тестаментарных свидетелей. Сделки и договоры, заключаемые аналфавитами, обязательно подлежат явке (см. это сл.). Под понятие безграмотности можно некоторым образом подвести и незнание языка страны, в которой совершается акт. Наше законодательство предусматривает случаи совершения актов при участии лиц, не знающих русского языка или не умеющих писать по-русски. Сюда относятся следующие положения: 1) не знающий русского языка или не умеющий писать по-русски может сделать подпись и на ином языке, но в таком случае подпись эта должна быть переведена на русский язык с удостоверением перевода и 2) не знающие русского языка не могут быть свидетелями при совершении нотариальных актов под опасением лишения акта силы (Полож. о нотар. части, ст. 70 и 87).