[Исторический раздел] | [Егише - Оглавление] | [Библиотека «Вѣхи»]

 

 

ИСТОРИЯ

ЕГИШЕ ВАРДАПЕТА

 

ВОССТАНИЕ АРМЯН

против язычества под предводительством Вартана Мамикониана.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ.

 

НАШЕСТВИЕ ВОСТОЧНЫХ НАРОДОВ.

 

 О, как беспредельна любовь божественная! Во сколько раз превосходит она все земные величия! Она делает людей неустрашимыми и подобными бессмертным сонмам Ангелов! С самого начала создания мира, эта святая любовь производила чудеса храбрости во всякое время и в {163} разных местах. Люди, облеченные любовью божественною как броней, не страшатся, как души слабые, ни собственной своей смерти, ни смерти возлюбленнейших друзей своих, ни изгнания семейств их, ни расхищения имуществ, ни рабства невыносимого в землях отдаленных и не ставят ни во что жесточайшие муки. Их единственное желание быть соединенными с Господом и не навлечь на себя недостойными поступками гнева Его; они предпочитают это блаженство всем наслаждениям мира,— смотрят на отступничество как на смерть действительную, а на смерть во имя Божье — как на жизнь бессмертную; они верят, что рабство за веру на земле есть истинная свобода и что тот, кто утратит жизнь в изгнании отдаленном, сохранит ее в Боге (Иоанн XII, 25). Мы видели в эту эпоху собственными глазами в Армении много примеров этих героических добродетелей. Когда увидел великий Вартан, что разделение ослабляло страну его, когда бесчестие многих из сподвижников его стало известно ему: {164} он не устрашился недобрых сих примет, ободрял войска к доверию и преданности. Все крепости царские были еще в его власти и в руках князей, которые не отделились от союза и остались верными клятвам своим. Он созвал все войска в город Арташат, заменил князей, принявших участие в преступных видах Васака, братьями, сыновьями их или племянниками и поставил их во главе войск: он повелевал еще всей страною. Вскоре все князья верные явились на сборное место с подчиненными им войсками и военной амуницией. Вот список князей, искренно привязанных к союзу христианскому: Нершапу Арцруни, Хорен Хорхоруни, главнокомандующий Вартан Мамикониан, Артак Палуни, Ваан Аматуни, и войска князей Ваевунн, Татул Хмаиак и Газрик Дамаксиани, Аршавир Аршаруни, Шмаван Андзаваци, Таджат Кинтуни, Атом Гнуни, Хосров Кабегиан, Карен Сааруни, Нерсе Каджберуни, Парсман Мандакуни, Арсен Индзаиаци, Айрук Селкуни, Врен Ташраци, Апрсам Арцруни, {165} Шах конюший царский, Хурс Сруваидзтиан и Когианы, Акеацик и Тирпатуник и войска князей Риштуни, одним словом, все правители царские с собственными их войсками. Эти князья и вельможи с их подчиненными войсками собрались в долине Артазской. Число воинов простиралось до шестидесяти шести тысяч конных и пеших.

Епископ Иосиф, священник Леонтий и множество других священников и членов духовенства прибыли в стан, они не колебались ни минуты разделить опасности, которым подвергалось их общее дело. Война эта не была войною обыкновенной за интерес человеческий — они оспаривали у исповедников веры пальмы мучеников.

Сделавши смотр войску, Вартан обратился к нему с следующей речью: «я уже был во многих сражениях, в которых многие из вас были со мною. В некоторых мы одержали победу, {166} в других понесли поражение; но чаще были победителями, нежели побежденными. Во всех этих случаях дело шло только о славе земной и сражались мы по повелению царя временного; беглецы почитались всегда низкими и неблагородными в мире и подвергались от царя смерти безжалостной; но кто воевал храбро, тот заслуживал имя храброго и честь эта отражалась на всем семействе его, и получал он великолепные подарки от царя временного и смертного. Все мы носим раны, которые заслужили нам отличия и награды; но я смотрю на эти героические подвиги, на эти высокие почести, как на ничтожную и бесполезную вещь: все это временно, все это преходяще! Если мы доказали мужество царю временному, во сколько же более должны мы доказать мужества царю нашему бессмертному, Господу живых и мертвых, который воздаст и наградит по заслугам. Если бы мы и продлили жизнь нашу до глубокой старости, все-таки мы должны бросить когда-нибудь эту смертную обо-{167}лочку. Поспешимте же скорее к Богу живому, с которым никогда болеe не разлучимся. Прошу вас, храбрые мои сотоварищи, умоляю: многие из вас превышают меня и в доблести и в достоинствах фамилии, идите по стопам доблестных отцов наших. Так как вы выбрали меня добровольно вашим военачальником, выслушайте внимательно слова мои, да найдут они отголосок в сердцах вождей и воинов. Да не устрашит нас эта несметная толпа язычников, да встретит грудь нашу смертоносная их сабля. Если Господь даст нам победу, мы всех их перебьем, чтобы святое дело истины восторжествовало. Если же напротив, дни жизни нашей пресекутся в этих святых сражениях, мы покоримся радостно и безропотно. Смотрите, да не очернит вашего мужества черная измена!

Я всегда привожу себе на память и многие из вас помнят— вероятно, также как и я подвиг, которым восторже-{168}ствовали мы над нечестивым Йездигердом, как над малым ребенком. По наружности согласились мы повиноваться воле его святотатственной, но тайно, в глубине помышлений, Бог свидетель, что мы оставались Ему верными. Мы притворились не из страха смерти, мы желали освободить наших близких, подвергавшихся величайшей опасности. Мы хотели соединиться с ними, чтобы иметь власть противопоставить твердое сопротивление к нечестивому Йездигерду войною или миром,— сохранить святую религию, полученную отцами нашими от самого Бога. Если бы мы не имели счастья и возможности прийти теперь на помощь Армении и семействам нашим — не возможно, чтобы мы из любви к ним променяли Бога на человека. Недавно еще в двух или трех сражениях мы с помощью всемогущего Бога одержали победы блистательные. Мы разбили и рассеяли войска царские, перерезали беспощадно магов и очистили страну во многих местах от идолопоклонства; наконец, попрали ногам {169} и уничтожили приказ гнусного Йездигерда. Волнение моря затихло, улеглись высокие волны, сбежала пена и свирепая злоба нашего тирана успокоилась. Тот, кто гремел в облаках, говоря с нами, сошел с высоты обычной и смирился перед нами; тот, кто думал, что одним словом повеления достигнет исполнения нечестивых предприятий против святой церкви, дошел до того, что должен теперь померяться с нами оружием, латами, пикою и саблею в руках. Он думал, что мы облачились во христианство, как одеждою. Но может ли он переменить цвет нашей плоти! Когда бы он и достиг этого, то изменение наше было бы не менее невозможно. Вера наша утверждена на камне неподвижном, не на земле, но в высоте небес, где не падает дождь, не свищет буря, не разливаются потоки, где никто поколебать ее не может. Но это нерукотворное здание Ииcуca Христа мы построили в небе, где ничья рука не достанет его. Мужайтесь же, о друзья мои! Будьте верны на-{170}шему истинному военачальнику, который не забудет геройских подвигов мучеников своих. Мужайтесь, доблестные сотоварищи! Это милость божественная, в которой проявляется высочайшее могущество Его: он дарует нашей слабой человеческой природе милость — умереть свидетелями божественности Иисуса Христа. Победою над врагами святой церкви мы стяжали для себя и для семейств наших славу незабвенную, о которой будут вспоминать в церкви[1] и ждем награды небесной от Господа нашего — награды, соразмерной чистоте побуждений наших и геройству подвигов. Великая награда ожидает нас, если падем за святую церковь! Умремте, скрепимте кровью нашею Евангелие, как сделал Иисус Христос, чему желали бы подражать и небожители, если б им было это возможно. Не все удостоятся этой {171} милости — она дается только тем, которым предназначил ее сам Господь — она не плод заслуг наших, но щедрот Господних, как научает святое писание: где умножается грех, там преумножается и милость божественная». Да, друзья мои, эта милость совершенно сходствует с нашим положением. Так как мы более прослыли в глазах людей бесчестными отступниками, то более будем оправданы в глазах ангелов, людей и Отца всей вселенной. Когда люди винили нас в отречении от веры нашей, много слез пролито было тогда за нас в церкви святой и семействах наших. Наши близкие соотечественники, исторгнув сабли, грозили нам смертью ужасною; слуги избегали нашего приближения. Со слезами на глазах, с жалобами и упреками на устах, друзья наши, единоверцы отдаленные, не знавшие наших тайн, обременяли нас укорами и обидами по неведению. Скажу более: не только люди на земле; но и ангелы на небесах отворачивались, чтобы не видеть нас в этом {172} тяжком состоянии. Но вот настало время стереть наше бесславие. Прежде мы были печальны и унылы от горести, немощны духом и телом — ныне мы утешены, одушевлены и духом и телом, мы уверены, что с нами Бог и что он руководствует нас. Сотоварищи! повелевает нами не какой-либо обыкновенный полководец, повелевает нами вождь мучеников. Страх есть признак неверия; давно уже это неверие нам чуждо: да будет же страх на веки веков изгнан из помышлений и духа нашего».

Так говорил доблестный Вартан пред многочисленным войском и не довольствуясь этою речью, он беседовал еще с каждым особенно, наставлял и ободрял каждого втайне. Он заботился о нуждах каждого, снабжал оружием, у кого недоставало его — одеждою, кто был беден — лошадьми, кто в них нуждался; снабжал их провиантом с избытком и показывался между ними всегда с радостным и спокойным {173} лицом. Он напоминал войскам славные примеры, которые сохранили для нас книги священные. С самого нежного детства он занимался чтением святого писания. Он читал и повторял громко эти книги доблестных Маккавеев и с удивительным красноречием толковал и пояснял их всем. Он рассказывал, как эти ревностные люди сражались за законы Бога против царя Антиоха, хотя они и умерли на войне, но память о доблестях их остается поныне на земле, как незабвенна она и в небесах. Он давал заметить войскам, как бесчестные соотечественники Матафии отделились от союза его и подчинились воле царя; как они построили храм идолам, приносили им жертвоприношения гнусные и — как погибли наконец от меча своих соотечественников. Он давал им заметить, как Матафия и все, составлявшие партию его, нисколько не устрашились отложения многих; но удвоили напротив энергию и вели очень долго эту святую войну. Воспламенив мужеством войска свои, Вартан распо-{174}ложил их по всему пространству равнины и окружил кавалериею. Спустя много дней, главнокомандующий Персов (Мушкан) со всем войском язычников направил путь на провинции Армении Гер и Зараванд, занял там позицию, расположил палатки в кружок и вокруг всего лагеря велел вырыть широкий ров и поставить колья и палисады, вроде крепостных укреплений. Потом отделил довольно значительный отряд и приказал ему пройти всю страну — опустошить и разграбить провинции.

Когда войска армянские узнали об этом движении, то выбрали из полководцев своих одного вельможу, по имени Арандзара, из фамилии Аматуни, прославившегося столько же осмотрительностью своею, сколько и мужеством. Он вышел из стана во главе двух тысяч человек, пошел прямо на Персов, разбил их и большая часть пала в сражении; остальные с большим трудом спаслись в стане. Арандзар привел войско свое на-{175}зад торжествующим и вся apмия праздновала день возвращения его.

Отступник Васак, находившийся в армии персидской, возобновил тогда свои недостойные проделки: он послал депутатами лживых своих священников с указом царским, в котором Йездигерд клятвенно обещал свободное отправление богослужения христианского. Эта попытка, не раз уже возобновляемая, была и на этот раз бесплодна: предложения Васака были отвержены целым собранием верных с презрением, особливо духовенством, находящимся в лагере. По получении приказа великого Епископа Иосифа и князей товарищей своих, блаженный священник Леонтий и день и ночь стал громогласно проповедовать пред всею армией: «вспомните, доблестные Армяне, древних патриархов, которые были в разные времена до пришествия сына Божия! Когда злой дух бросил нас из восхитительного эдема в эту долину плача, мы подпали под тиранское владычество греха. {176} Собственною волею мы совершили грех, добровольно вызвали гнев Творца, своею волею мы вызвали Судью милосердого — наказать нас в своем правосудии. Тогда-то повелел Господь морю небесному излить на землю волны дождевые и моря земные и потоки, скрытые в недрах земли, выступили отовсюду, сравнились с облаками и таким образом воды высшие и воды низшие были орудием казни, определенной нам за грехи наши: тогда у нас не было посредника. Прежде всего приведу я вам в пример патриарха Ноя; он был один совершенным между людьми, он смирил гнев Божий и стал, так сказать, вторым отцом рода человеческого. Я приведу также в пример Авраама, выдержавшего со славою столь тяжкое испытание; он имел Исаака, сына единственного от благости Господней, и согласился принести его в жертву Ему. Это недоконченное жертвоприношение было символом, представлявшим воплощение Сына Божия, который оковами своими, жертвою своею {177} и смертью уничтожил могущество смерти. И если смерть попрана смертью, то мы не должны более колебаться умереть соучастниками смерти Ииcуca Христа, чтобы жить с Ним жизнью бессмертною. Вспомните, добродетельные Христиане, великого Моисея, которому еще в юности, не в совершеннолетии являлась тайна святого мученичества; семейство Фараона царя египетского его приютило, воспитало, было готово к услугам его и нехотя было ему отцом—воспитателем. Когда настало время освобождения Евреев от рабства, Моисей сделался посредником их между небом и землею и Господь сказал ему: «Я поставил тебя как Бога над Египтянами». И потому, где только он находил величие божественное оскорбленным, сам отмщал Египтянам; но где божественное откровение повелевало, там он совершал жезлом своим великие, чудесные мщения. В святой ревности, одушевлявшей его, ударил он Египтянина и схоронил в песке и за это самое избран был главою и вождем {178} народа Господнего. Если Моисей считается первым из всех пророков, то это потому что он прежде других освятился великим пролитием крови; и не только пролил он кровь чужеземцев, но не щадил в своей ревности и крови своего народа, променявшего в пустыне Бога Израилева на златого тельца. Если Моисей еще так прежде отомстил за честь сына Божия, чье пришествие было еще впереди, то мы, которые видели Его, которые пользуемся великими и небесными дарами милости Его, во сколько раз сильнее должны быть мстителями истины настоящей? Он добровольно обрек себя на смерть за грехи наши, чтобы избавить нас вечного проклятия. Пойдемте же на смерть для стяжания славы бессмертной,— будемте такими же мстителями Господними, как пророки древних времен. Вспомните великого Финееса, который убийством Евреев во время войны, искупил гнусности и утвердил клятвами первое достоинство священства на веки вечные. Вспомните святого пророка Илию, который, {179} в негодовании своем против идолопоклонства Ахава и побуждаемый праведным соревнованием, собственными своими руками побил восемьсот человек, прибавьте сто человек, которых сжег он огнем небесным, и которые осуждены были огню вечному (Царств, книга III, XIII). За святую месть Господа он был вознесен на небо в огненной колеснице. А вы, Христиане, вы точно также должны желать отмстить за святое дело, не для того, чтобы Бог в награду ниспослал вам колесницы и вознес на небеса по пути облачному; но он сам — Бог колесниц и коней — в облачении великолепном, окруженный легионами Ангелов, выйдет вам навстречу и каждому даст крылья, чтобы следовать за ним, и станемте обитать в небесном царстве Его. Но к чему повторять все это верным и храбрым служителям Господним? Многие из вас гораздо более меня сведущи в священных писаниях. Давид в юных годах сразил камнем Голиафа, не устрашившись огромной сабли великана, {180} смял совершенно армию язычников, спас свой народ от смерти и рабства и стал стеблем царей израильских и назван был праотцом Сына Божия. Так назывался Христос только по духу того времени. Но вы, истинные дети благодати, вы, рожденные от Духа Святого, вы дети Божьи и наследники во Ииcуce Христе. Никто не смеет отнять у вас вашу долю наследства, если вы презрите угрозы и обещания идолопоклонников, которые хотят сделать вас детьми незаконными и лишить наследства вечного блаженства. Вспомните вождей армии Израиля: Иосия, Гедеона, Иефтая и многих других, которые, одушевленные истинною верою, разбили и рассеяли армии языческие и очистили землю от ничтожного идолопоклонства. Уверенные в правоте своего дела, сильные чистотою намерений своих, они не боялись призывать именем Божьим на помощь свою и самые стихии, и Солнце и Луна, лишенные слуха, внимали приказанию их и повиновались. Моря и реки открыли им путь посреди {181} ложа своего и упали гордые стены Иерихона, заслышав звонкие трубы их. Так-то, из века в век, все храбрые воины веры получали славу от людей и бессмертие от Бога. Это тот же Господь, который царствует от вечности поныне; и царствию которого не будет конца во веки веков. Он не возобновляется, потому что не ветшает; не молодеет, потому что не доступен старости; не изменяется в божественной натуре своей, как говорит он сам через своих пророков: я есмь, говорит он, тот— кто есть; я существую всегда один и тот же с самого начала во веки веков, не уступаю славы моей другому, ни могущества моего идолам.

Зная все это, братья мои, да не одолеет никогда нас трусость, далекие от нее, мы пойдем с отважным сердцем и твердою верою на врага, идущего на нас. Надежды наши двояки: если мы умрем, то умрем с уверенностью в жизнь вечную, если нанесем смерть врагам, {182} все будем жить пред лицом Господа. Вспомните слова Апостола: будьте, сказал он, в тех же чувствах, которые одушевляли Ииcуca Христа. Вместо небесного блаженства, которое он имел пред собою, принял он страдания смерти— смерти крестной! Поэтому-то Бог и возвысил его чрезмерно и дал ему имя превыше всех имен, чтобы при имени Ииcуca все, что ни есть на небесах, на земле и под землею, преклонило колена (Филип. глава II, 5.) Кто истинною верою соединился с Иисусом Христом, тот видит Его в очах души своей, ясно созерцает невидимый свет солнца таинственного, которое ежечасно, ежеминутно стоит на горизонте небесном и привлекает взор чистый и освященный к созерцанию предметов недоступных существам сотворенным и к поклонению таинства святой Троице. И тот, кто имел счастье вознестись душою и разумом до выси царства блаженств, сочувствует истинно блаженству избранных и радуется счастьем невозмути-{183}мым. Никогда, нет, никогда, благородные вельможи, возлюбленные братья мои, никогда не сойдем мы с высот божественных на землю, чтобы влачить жизнь в страстях ее; мы утвердим жилище наше в высях небесных, куда устремили мы все помыслы наши, не заботясь о вещах мира сего: здесь, куда ни обратим взоры свои, повсюду встречаем одно тление, нечестие, ничтожество. Повсюду видим и слышим жалобы и скорби, повсюду нищета, бедность, страдания, ужасные притеснения от сборщиков, тирания от ближнего; со стороны природы голод и жажда и стужа зимняя и зной летний и болезни непредвидимые и страдания смерти, боязни внешние, ужас и страх внутренние и много зла, которое гнетет род человеческий. Многие призывают смерть преждевременно и не дождутся, другим приходит она, и радостно бросаются они в ее объятия. Есть люди, которые пользуются на земле счастьем наружным: они утопают, так сказать, в наслаждениях богатства и величия в {183} этой преходящей жизни; они гордятся почестями и саном своим, они-то и лишены жизни истинной. И существует ли разврат, который бы не примешивался к их наслаждениям? Богатство свое составили они грабежом имущества бедных, превратили в распутство святые узы супружества, и наконец каждому своему пороку, каждой страсти приносят жертвы и покланяются им как богам: все они блуждают далеко от жизни истинной. Очевидно, что вселенная и вещество, составляющее ее, есть создание Божье, однако же язычники выбрали предметом богослужений своих вещество, которого часть составляют и они — и поклоняются ему. Одна часть вещества находится в услужении другой части, и если одна часть мира подвержена повреждению, все другие непременно подвергаются разрушению. Необходимо, между прочим, чтобы между этими различными частями, одни были бы лучше других, и что превышает все существующее на земле, это избранник Божий — человек, превышающий все {185} создание Бога в этом мире. В поклонении же язычников, поклонники выше существ неодушевленных, которым они поклоняются. Это ясно показывает, до какой степени нелепо их богослужение. Они не служат Богу истинному, принявшему образ человека, а поклоняются слепо и упорно тварям, и нет прощения их грехам пред судом Божьим. Мужайтесь, отбросимте далеко от нас заблуждения этих бедных и несчастнейших из всех людей; они заблуждаются добровольно, а не по принуждению, и потому никогда не попадут на путь истинный; но мы, созерцающие милостью Божьей, мы видим свет небесный, и мрак внешний не будет нашим уделом. Свет истинный снизошел на сидящих во мраке; но ослепленные — они не хотели принять Его. Вы, принявшие его верою, вы уже не чужие, ни неблагодарные дети, ни враги,— но дети возлюбленные, обладатели блаженной обители, где царствует тот, кто нас ведет по пути спасения. Кто с мужеством боролся {186} на земле, Тот научил твердости своей Апостолов, ставших Его сподвижниками. Ныне вы должны следовать их примерам, заменить их на земле, вы, укрепленные и вооруженные верою против врагов невидимых, которые ставят стражами врагов видимых и против черных замыслов их. Так ли, иначе ли, вы восторжествуете над теми и другими. Точно так, как Господа нашего считали умершим, он одержал блистательную победу над демоном, рассеял врагов, овладел добычею, освободил рабов и даровал дары и почести всем друзьям своим, по мере заслуг и добродетели их. Вы знаете, что в прежние времена, когда вы ходили в сражение, существовало обыкновение, чтобы вам сопутствовали священники, они благословляли вас и вы оставляли их при начале сражения, где-нибудь в безопасном месте; а ныне, между вами Епископы, священники, дьяконы, псалмисты и чтецы со всем своим причетом. Они вооружились духовно, чтобы следовать за вами {187} на войну и напасть вместе с вами на врагов истины. Они не имеют ни малейшего страха смерти, но желают лучше умереть, нежели умертвить. До сих пор глазами веры видали они муки пророков; ныне глазами тела видят ваши великие мученические деяния. Вы со своей стороны видите духовно мучения апостолов и побиение мучеников и готовы следовать им. Помните, что смертью их основалась святая церковь и что пролитие их крови было славою неба и земли. И так, до второго пришествия Сына Божия, те же муки будут сопутствовать тому же торжеству геройской добродетели!» Так говорил святой священник Леонтий в ту ночь и, восхвалив Бога, заключил словом: Аминь.

По окончании проповеди, воздвигнут был престол на гладком поле и совершены святые таинства. Потом в остальную часть ночи крещены были все оглашенные, находившиеся в армии, и к рассвету дня все войско причастилось святых {188} тайн. Они окружены были светом как в великий день Пасхи и все войско, исполненное радости и энтузиазма, взывало к небесам, говоря: «да будет смерть наша подобна смерти праведных и пролитие крови нашей равно пролитию крови мучеников! Господи, прими нашу жертву и не оставь святую церковь на поругание язычников». {189}

 

 

[Исторический раздел] | [Егише - Оглавление] | [Библиотека «Вѣхи»]

© 2007, Библиотека «Вѣхи»