[Исторический раздел] | [Егише - Оглавление] | [Библиотека «Вѣхи»]

 

 

ИСТОРИЯ

ЕГИШЕ ВАРДАПЕТА

 

ВОССТАНИЕ АРМЯН

против язычества под предводительством Вартана Мамикониана.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

 

ОБ УЧЕНИКАХ СВЯТЫХ МУЧЕНИКОВ, ИСПОВЕДЫВАВШИХ ИИСУСА ХРИСТА.

 

В городе Нюшапу находилось несколько из учеников святых, которых также заключили в темницу. По повелению царя, один из начальников над палачами вывел их за город с пятью Хри-{307}стианами из Ассирии, которые содержались тоже в тюрьме за имя Иисуса Христа. Начальник над палачами сначала желал склонить Ассириян словами на поклонение солнцу, но, увидев решительное их сопротивление, подверг их пытке. Так как страдания эти укрепляли только их твердую решимость, то он отрубил им носы и уши, и отправил их в Ассиpию на работу в царских владениях. Они отправились туда такими довольными, как будто получили от царя богатейшие подарки. Начальник палачей принялся тогда за учеников святых мучеников, и, отведя в сторону двух самых смиренных, сказал им: «Как зовут вас?» — Я от родителей моих получил название Хорена, отвечал один из них, а этот товарищ мой называется Авраамом. Что касается до сословия нашего, мы служители Иисуса Христа и ученики святых, которых вы умертвили.— Зачем пришли вы сюда и кто привел вас, спросил начальник над палачами. — Вы могли узнать об этом от учителей наших, отвечал ему Авраам. {308} Они были не незначительные люди, они имели богатейшие наследственные имения и множество слуг таких как мы, и лучше нас: они сами обучали их и воспитывали у себя с самого нежного возраста. Мы ученики их и пришли сюда с ними: повеление Божье обязывает нас чтить духовных начальников наших наравне с отцами нашими, и служить им, как повелителям нашим».

Раздраженный этим ответом, начальник палачей вскричал: «ты слишком смел, ты говоришь со мною бесстрашно как наглец. Еще можно было бы допустить это, если бы время было мирное и находились бы вы в своем отечестве! Учители ваши были нарушителями повелений царя, они признаны были преступными, и вы не должны были приближаться к ним. Разве вы не видите при дворе великого царя, что если кто из вельмож впадет, по несчастью, в немилость государя и заключен в тюрьму государственную, то он надевает траур, садится {309} на землю, отдаляется от всех и никто уже, ни друг, ни слуга, не смеет к нему приближаться. А вы, ученики, осмеливаетесь еще так хвалиться повиновением учителям своим! — Ни ваши обычаи не ложны, отвечал Хорен, ни наши не несправедливы. Сановник, осыпанный царскими почестями, должен быть точен и радеть в службе повелителям, чтобы его возвышали все болеe и болеe. Если же он не исполняет своего долга, то справедливо заслуживает понижение и наказание. Если бы учителя наши были виновны перед царем или перед Богом, мы поступили бы с ними как ты сказал, и не подходили бы к ним ни в нашей земле и ни последовали бы за ними в землю вашу. Но так как они безукоризненны перед богом и перед царем, то вы умертвили их несправедливо и мы более, нежели когда-нибудь слуги усердные святых мощей их». — «Я сказал уже тебе, что ты дерзкий, вскричал начальник над палачами, и по всему видно, что вы были сообщниками их во всех пре-{310}ступлениях, которые они совершили». «Какие же преступления? - спросил Авраам». «Во-первых, отвечал начальник палачей, возмущение Армении, потом смерть магов, не говоря уже о бездне других. Это совершенная правда, возразил Авраам, не только по законам нашим, но и по обычаям вашим: приказывает ли вам царь что-нибудь, вы передаете это приказание вашим подчиненным, которые и исполняют его без малейших рассуждений. - Клянусь богом-миром (солнцем), вскричал начальник палачей, ты говоришь еще наглее учителей своих и ясно, как день, что вы виновнее их; мне невозможно спасти вас, разве принесете поклонение ваше солнцу и последуете закону нашему. - До сих пор, отвечал Хорен, злословил ты, как человек, теперь же ты лаешь, как собака, совершенно напрасно. Если бы солнце могло тебя слышать — оно устыдилось бы; но оно по естеству своему нечувствительно, а ты в злобе своей еще нечувствительнее его. Когда же ты ви-{311}дел, чтобы мы отступили от пути, по которому шли отцы наши? Напрасно не искушай нас словами. Дай встретиться злобе твоей с нашею добротою, чтобы «смутить отца твоего дьявола. Не только мы, которые дошли до зрелых лет, нет, самые молодые и слабые между нами воспротивятся тебе с такою силою, что пронзят твою душу и сердце». Услышав это, начальник палачей сильно разгневался и приказал влачить их по земле с большей скоростью, нежели учителей их, и так скоро, так долго влачили их, что многие из палачей полагали их уже мертвыми. Спустя три часа, они пришли в чувство и сказали: «оскорбление, нанесенное нам вовсе не важно в глазах наших; боль же, которую вытерпели мы, ничто перед великою любовью нашею к Богу: — так умерли и духовные отцы наши. Что же вы стали, зачем не продолжаете? Не жалеете ли нас? Нет, сделайте с нами то же самое, что сделали вы и с владыками нашими. Если их поступки казались вам преступными, то мы еще {312} преступнее их: они только приказывали, а мы были ревностнейшими исполнителями всех приказаний их».

Начальник магов, все более и более приходивший в ожесточение, приказал засечь их до смерти. Шесть палачей, приставленных к каждому Христианину, должны были исполнить эту ужасную обязанность, сменяясь поочередно для отдохновения. И пока блаженные мученики лежали полумертвыми, распростертые на земле, им так обрезали уши, что на месте их остались только скважины. Эти сильные мучения вызвали их как бы из сна, и они умоляющим голосом вопили к начальнику палачей: «Умоляем тебя, храбрый исполнитель воли царской, умертви нас как отцов наших! Вот мы лишены слуха, но еще сильнее слышим вдохновения небесные. Зачем оставляешь ты нам носы? Доверши благодеяние свое, не лишай нас доли в блаженстве небесном. Повлачив тела наши по земле, ты очистил их от {313} грехов, так же как очистил слух, отрезав нам уши; искупи же и грехи, которые совершили мы посредством обоняния, — отрежь нам носы: чем более изуродуешь ты нас на земле, тем прекраснее будем мы на небе». Начальник палачей отвечал им уже гораздо спокойнее: «Если бы я оставался с вами дольше, вы в состоянии были бы сделать меня последователем вашего учения. Я открою вам теперь повеление двора, «Наказание ваше ограничивается исполненным — Вы теперь пойдете в Ассирию и будете там обрабатывать землю царскую; и, при виде вас, другие научатся из примера вашего, какой ценой искупается настойчивость и ослушание повелениям царя». Авраам и Хорен отвечали ему на это: «Ты отнял у нас половину нашего тела, как же можем мы работать другой его половиной во владениях царских». Услышав это, начальник палачей сказал: «Отведите их отсюда в Ассирию, а там пусть идут, куда хотят». Мученики наши с радостью выносили ужасные мучения; {314} но остались неутешными, что лишились славной смерти: с плачем и с великим сожалением отправились они в путь к земле изгнания; железные цепи на руках и ногах казались им несравненно легче тяжелой думы, лежавшей у них на сердце: зачем не удостоились они награды святых мучеников! Прибыв в провинции Вавилона, в страну, называемую Шауг, они и всенародно, и втайне были приняты жителями ее с почтением и благоговением, несмотря на то, что они были осуждены двором персидским. Блаженные тосковали, что так мало трудились и так много имеют покоя. Дни свои они проводили в покаянии. Они горели желанием видеть святую темницу князей армянских и облегчить жестокость пленения их, доставляя им все нужное. Они сообщили мысль свою всем тамошним зажиточным Христианам, и все от великого до малого согласились на их предложение с величайшею готовностью. Всем благочестивым людям предложено было сделать сбор денежный, для избавления {315} от временных нужд знаменитых пленников, изгнанных в земли отдаленные. Таким образом каждый год изувеченные Христиане отправлялись собирать милостыню, каждый подавал им по состоянию своему, кто чем мог, и они как святыню приносили собранное пленным в их темницу. Утомительные путешествия, совершаемые ими, почти без отдохновения, по суровым и знойным землям Шауга, Мешона и Кашкара, по всей Ассирии и Хужастану, до того изнурили их, что Хорен умер в путешествии от усталости и чрезмерного зноя. Он был почтен наравне со святыми мучениками жителями страны, где скончался. Но блаженный Авраам все продолжал дело милосердия, собирал повсюду дары верных и разносил по разным отдаленным странам для помощи всем пленным и каждого из них сам снабжал всем нужным. На двенадцатом году заточения своего, князья были освобождены, и от имени всего братства убедительно просили Авраама пойти в Армению для того, чтобы {316} народ видел собственными глазами святой образ мучеников христианских, погибших под секирою, и святых узников, вынесших мучения плена. Они думали: когда мученики Христиане и пленники за веру получат блaгocлoвeниe его, — на всю Армению сойдет с небес благословение Божье. Глядя на него, дети будут расти в благочестии, юноши возвратятся на путь истинный, старцы ободрятся в своей мудрости и вельможи научатся человеколюбию. Молитвою его Господь вложит жалость в сердце царя и подвинет его на мир и устройство нашего отечества; наши церкви и молельни, в которых хранятся гробницы мучеников, возрадуются взорами воина Христова, и самые мученики наши благословят из горней обители своей этого живого еще на земле мученика. Поле Аварайра, убеленное костьми героев и упитанное кровью святых, дрогнет радостью под ногами мученика гораздо сильнее, нежели принимая в себя живительную влагу обильного дождя. И когда ноги вечного мученика коснутся этого {317} обширного поприща наших сражений; когда живой мученик сойдется с мучениками павшими; когда живой с живыми пройдутся рука об руку: тогда снова воскреснет к жизни вся Армения.

Знаем, говорят, что когда монахи и затворники Армении увидят этого достойного Христианина, они вспомнят о несметной армии Христиан, которые отдались смерти за нас, пролили кровь свою, как жертвоприношение Богу.

Увидев его, наши соотечественники вспомнят о знаменитых священниках, убитых по повелению царскому в земле далекой, и которые смертью своею смягчили гнев его. Может быть, увидев этого святого, благодарное отечество вспомнит и о нашем долгом пленении, будет молить Бога об избавлении нас от неволи и о даровании нам милости узреть еще милую родину. Томит нас не одно желание свидеться с семьей нашей; нам хотелось бы увидеть новые церкви, которые {318} мы воздвигли, священников, которых мы к ним для службы приставили. Если благому Богу угодно, чтобы святой этот окончил путь благополучно и успокоил горе сиротствующих семейств наших, то мы еще более будем надеяться, что Он откроет нам врата бесконечного милосердия своего, и возвратимся мы в семью свою путем, по которому пройдет святой посланный наш. Так думали наши блаженные князья и убедительнейшими просьбами своими склонили его к предприятию далекого путешествия. Привыкши никогда не отказываться от добрых дел, по своему доброму расположению, скоро согласился он исполнить желание добродетельных князей и отправился в Армению. Мужчины и женщины, бoльшие и малые, свободные и простолюдины, все летели к нему навстречу: каждый повергался перед ним, каждый целовал ему ноги и руки. «Благословен Господь, говорили они, пославший нам посланника небес — возвестить благую весть — чтобы сделались мы наследниками {319} царства небесного. В тебе мы видим всех, почивших за Ииcуca Христа в надежде бессмертия, и всех пленных, чающих еще свободы. От тебя надеемся мы восстановления мира в Армении; тобою церкви наши возрадуются, через тебя мученики наши будут ходатаями у Бога. Благослови нас, святой отец, ты — уста святых усопших; дай нам открыто твое блaгocлoвeние, оно дает нам услышать втайне, в сердце нашем благословение святых. Ты открыл дорогу тем, которые и день и ночь стремятся в отечество; моли Бога, чтобы и они скоро возвратились к нам, предтеча, по стопам твоим; ты открыл воспрещенную дорогу возвращения. Открой же и на небе нам, обремененным грехами, открой молитвами своими небесные врата молитвам нашим. Да вознесутся моления наши к Богу для ходатайствования милости пленным. Чтобы мы, пока еще в этой смертной оболочке, узрели их, как видим твою блаженную святость, их, ваших возлюбленных, желанных, с {320} которыми столько лет мы разлучены и телом и душою. Веруем в необманчивую надежду, которая вполне исполнилась в глазах наших над тобою за любовь твою святую, веруем, что эта надежда сбудется и для нас, — мы узрим истинных свидетелей Ииcуca Христа, и день и ночь возрадуемся взором небесной их красоты». Хотя с великою любовью был принят святой Христианин всей страною, однако он не пожелал вести в ней жизнь народную: он избрал место самое уединенное и отдаленное от шума мирского, поселился там с тремя добродетельными братьями и умер в великом покаянии. Трудно описать жизнь этого святого затворника в убежище его, великое его покаяние и все поступки высокой добродетели. Он не спал почти все ночи, как неугасаемая лампада, постился все дни своей жизни, как ангелы, не нуждающиеся в пище. В скромности, кротости и смирении никто из смертных не мог с ним сравниться; а для нужд временных и вещей мира сего, он был как {321} мертвый, который не имеет уже никаких желаний. Беспрерывно повторял он службу божественную и вечною молитвою своей был в беспрерывном сношении с Богом. Он был соль Евангелия, чтобы придать вкус не имеющему его, (Матф. V. 15) и побуждением ленивых; перед ним скупость чувствовала на себе проклятие, а разврат и алчность стыдились себя. Он был здоровье земли армянской и множество раненых, которые тайно страдали, получали от него исцеление. Он был ученым из ученых и учителем учителей своих. При одном имени его укрощались буйные и краснели от стыда бесстыдные. Он жил в крошечном шалашике; но слава святости его поражала, как отсутствующих, так и присутствующих. Бесы бегали его, ангелы приходили к нему. По нем жители Греции почитали нас счастливыми и варвары отдаленнейших стран приходили к нам видеть его в кельи. Он был другом всех друзей Бога, и многих врагов Его возвратил церкви Господней. {322}

С самого нежного возраста посвятил он себя добродетели и в исполнении добродетели окончил жизнь свою. Так как он не связал себя узами брачными, ему недоступны были и нужды мира преходящего, или, лучше сказать, он променял нужды и удовольствия тела на удовольствия души, — так перенесся он с земли прямо на небеса. {323}

 

 

[Исторический раздел] | [Егише - Оглавление] | [Библиотека «Вѣхи»]

© 2007, Библиотека «Вѣхи»