[История] |  [Мовсес Хоренаци – История Армении, Оглавление] | [Библиотека «Вехи»]

 

 

МОВСЕС ХОРЕНАЦИ

«История Армении»

В ТРЕХ ЧАСТЯХ

РАССКАЗАННАЯ МОВСЕСОМ ХОРЕНАЦИ

ПО ПРОСЬБЕ

САХАКА БАГРАТУНИ

__

 

КНИГА ВТОРАЯ

 

Оглавление Второй книги[1]

 

1. Средняя история Армении.

2. Царствование Аршака и его сыновей; война с македонянами и дружба с римлянами.

3. Назначение Валаршака царем в Армении.

4. О том, как Валаршак, сплотив армянских храбрецов в ратный строй, совершил поход на союзников македонян.

5. Сражение с Морпюлексом и смерть его, пораженного копьем.

6.  О том, как Валаршак упорядочил запад и север нашей страны.

7. Об устройстве государства и о том, откуда он образовал нахарарства и какие предписал правила жизни.

8. Назначение второго (лица) в государстве из потомков Аждахака, царя маров.

9. О нашем Аршаке Первом и его деяниях.

10. О том, где разыскал автор исторические сведения после кни­ги Мар Абаса Катины.

11. О нашем Арташесе Первом и о том, как он захватил перво­престольную власть.

12. Поход Арташеса на запад и взятие в плен Креза; захват в до­бычу и пересылка в Армению статуй богов.

13. Свидетельства других историков о владычестве Арташеса над вселенной и о заключении Креза в оковы.

14. О царствовании Тиграна Среднего и отпоре греческим войскам; о строительстве храмов и о походе в Палестину.

15. Нашествие на нашу страну римского полководца Помпея, взя­тие Мажака и смерть Михрдата.

16. О нападении Тиграна на римские войска и о том, как Габиний уклонился (от сражения); об освобождении юного Михр­дата.

17. Война с Крассом и его гибель от Тиграна.

18. Как Кассий воспротивился Тиграну; восстание Михрдата и строительство Кесарии.

19. О союзе Тиграна и Аршеза и о нападении на Палестину; взя­тие в плен первосвященника Гиркана и множества других иу­деев.

20. Новая война армян с римскими войсками и поражение Силона и Вентидия.

21. О том, как сам Антоний, нагрянув на армянские войска, берет Шамшат.

22. О царствовании Артавазда и о войне с римлянами.

23. Взятие в плен Артавазда Антонием.

24. О царствовании Аршама и первом частичном обложении данью Армении Римом; освобождение Гиркана и постигшие из-за этого род Багратуни беды.

25. Ссора Аршама с Иродом и вынужденное подчинение ему.

26. Царствование Абгара и полное   обложение   данью   Армении Римом; сражение с войском Ирода и гибель его племянника по брату Иосифа.

27. Основание города Эдессы; краткие сведения о роде Просвети­теля нашего народа.

28. О том, как Абгар отправился на Восток и утвердил царем пер­сов Арташеса и как он устроил дела своих братьев, от которых происходит Просветитель и его сородичи.

29. Возвращение Абгара с Востока и его помощь Арету в войне против тетрарха Ирода.

30. Посылка князей Абгаром к Марину, по каковому случаю они увидели Спасителя нашего Христа, откуда началось обраще­ние Абгара.

31. Послание Абгара к Спасителю.

32. Ответ на послание Абгара, написанный апостолом Фомой по приказанию Спасителя.

33. Проповедование апостола Фаддея в Эдессе и копии пяти пи­сем.

34. О мученичестве нашего апостола.

35. О царствовании Санатрука и истреблении детей Абгара; о ца­рице Елене.

36. Об обновлении города Мцбина; наречение имени Санатруку и его смерть.

37. Царствование Ерванда и истребление сыновей Санатрука; бег­ство и спасение Арташеса.

38. О попытках Ерванда захватить молодого Арташеса и об утра­те Месопотамии.

39. О том, как был построен город Ервандашат.

40. О том, как Ерванд построил Багаран — город идолов.

41. О насаждении леса, именуемого Цнндоц.

42. О дзеракерте, названном Ервандакерт.

43. Как Смбат, заручившись поддержкой персидских нахараров, старался посадить на престол Арташеса.

44. О том, как Ерванд узнал о приходе Арташеса и собрал вой­ска, готовясь к войне.

45. О том, как Арташесу, вступившему в свою страну, сопутство­вала удача.

46. Сражение Ерванда с Арташесом и его бегство; взятие города и его смерть.

47. Воцарение Арташеса и награждение им своих благодетелей.

48. Умерщвление Ерваза и строительство второго Багарана; Арташес — данник римлян.

49. О строительстве города Арташата.

50. Нашествие на нас аланов и их поражение; свойство Арташе­са с ними.

51. Убиение Аргама и его сыновей.

52. Каков был Смбат и что он свершил в Стране аланов; заселе­ние Артаза.

53. Разорение Страны касбов и раздоры сыновей Арташеса с Смбатом и между собой.

54. Сражение с войском Домициана в Басеане.

55. О Траяне и его деяниях и об убийстве Мажана братьями.

56. О том, как Арташес умножил население нашей страны и уста­новил межи.

57. О нахарарстве Аматуни.

58. О роде Аравелеан, откуда он происходит.

59. О постижении знаний в дни Арташеса.

60. О смерти Арташеса.

61. Царствование Артавазда и изгнание им братьев и сестер; его смерть в иносказательном описании.

62. О Тиране.

63. О Трдате Багратуни и именах прежних представителей его рода.

64. Каков был Тигран Последний и каковы его дела.

65. О царствовании Валарша; строительство авана в Басеане и обнесение стеной Нового города; война с хазарами и смерть Валарша.

66. О том, из какого источника все это повествуется.

67. О том, как Агатангелос рассказал вкратце.

68. О царских родах, из которых выделились парфянские племена.

69. О роде персидского царя Арташеса вплоть до его прекраще­ния.

70. О легендах Пахлавиков.

71. Первый поход Хосрова в Ассирию, коим он намеревался по­мочь Артабану.

72. Хосров, обретя поддержку Филиппа, идет войной на Арта­шира.

73. Новое нападение Хосрова на Арташира, без помощи римлян.

74. О прибытии Анака и зачатии святого Григора.

75. О Фермелиане, епископе Кесарии Каппадокийской, и его ис­ториях.

76. Наступление Арташира на нас и победа над императором Та­цитом.

77. О мире между персами и римлянами и об устройстве дел Арташиром в Армении в годы безвластия.

78. Истребление Арташиром рода Мандакуни.

79. О подвигах Трдата в годы безвластия в Армении.

80. Краткие сведения о воспитании и жизни Григора и его сыно­вей из послания епископа Артитеса, (написанного) по поводу вопрошения отшельника Марка из Йагрочана.

81. О том, откуда и как появился род Мамиконеанов.

82. Подвиги Трдата во время царствования, до уверования.

83. О том, как Трдат женился на Ашхен, а Константин — на Максимине, и каким образом последний пришел к вере.

84. Истребление рода Слкуни Мамгуном из рода ченов.

85. Подвиги Трдата в войне в Алвании, во время которой он рас­сек пополам царя басилов.

86. О блаженной Нунэ и о том, как она стала причиной спасения иверов.

87. Поражение Шапуха и его вынужденное подчинение Констан­тину Великому; взятие Трдатом Экбатан и прибытие его со­родичей; о том, что в это время было найдено Спасительное древо.

88. Заключение в оковы Лициния; перенесение царского двора из Рима и основание Константинополя.

89. О еретике Арии и о соборе, созванном по его поводу в Никее; о чудесах, явившихся Григориосу.

90. Возвращение Аристакеса из Никеи и крещение сородичей; о постройках в Гарни.

91. О смерти Григора и Аристакеса и о том, почему гора называ­ется Маниевыми пещерами.

92. О кончине царя Трдата; плач и обвинение по этому поводу.

 

Завершилось оглавление Второй книги — средней истории.

 

 

Книга вторая

ИЗЛОЖЕНИЕ СРЕДНЕЙ ИСТОРИИ НАШИХ ПРЕДКОВ

 

1

 

Ныне, принимаясь за Вторую книгу, по порядку опишу тебе дела, относящиеся к нашей стране, начиная от царствования Александра (Македонского) и вплоть до царствования святого и доблестного мужа Трдата Великого[2] — осуществленные здесь все доблестные и отважные деяния и разумные установления каждого (из властвовавших) вслед за персидским царем Аршаком и братом его Валаршаком, поставленным им царствовать над нашим народом; (словом) все, что касается царей нашей страны, (происшедших) от его семени, которые, передавая власть от отца к сыну, стали по имени Аршака называться Аршакуни, (причем) один-единственный в порядке преемственности вступал на пре­стол, а прочие пополняли и умножали царский род. Опишу, одна­ко, возможно более кратко, и лишь то, что прямо относится к де­лу; лишнее же опущу, ибо то, что касается других народов уже достаточно излагалось многими.

Александр Македонский, сын Филиппа и Олимпиады, два­дцать четвертый потомок Ахилла, овладев всей вселенной, уми­рает, завещав свое государстве многим, дабы всюду считали властителями македонян. Вслед за ним в Вавилоне воцарился Селевк, отобрав власть у многих; в упорной войне он покорил также парфян и поэтому был прозван Никанором[3]. Он властво­вал тридцать один год и оставил царство своему сыну Антиоху, прозванному Сотером[4], (который процарствовал) девятнадцать лет. За ним последовал Антиох, прозванный Теосом[5], (процарст­вовавший) десять лет, а на одиннадцатый парфяне отпали от служения македонянам. Так воцарился Аршак Храбрый[6] из Авраамова семени, от отпрысков Кетуры[7], в подтверждение сло­ва Господнего к Аврааму: «цари народов от тебя произойдут».

 

2

Царствование Аршака и его сыновей;

война с македонянами и дружба с римлянами

 

Как мы уже сказали, через шестьдесят лет после смерти Александра над парфянами воцарился Аршак Храбрый, в городе по названию Бахл Аравотин, в Стране кушанов[8]. В упорнейших войнах он подчиняет себе всех жителей Востока, а также выдво­ряет из Вавилона македонскую власть. Узнает он и о том, что римляне обрели владычество «ад всеми странами Запада и над морями, что они отобрали у испанцев рудники, откуда добывают золото и серебро, и что, победив галатов, наложили на них, (как) и на царство азийцев, дань. Он отправляет послов договориться (с ними) о союзе, с тем чтобы они не помогали македонянам, с условием не уплаты дани, а ежегодных даров в сто талантов.

Так он властвует тридцать один год, а за ним его сын Арташес — двадцать шесть лет[9]. Последнему наследует его сын Аршак, прозванный Великим; он воюет с Деметрием и с сыном Деметрия Антигоном. Ибо Деметрий с македонской ратью напал на него в Вавилоне:, но, вступив в сражение, был взят в плен. Аршак, захватив его, увел в Парфию в железных цепях, почему и тот получил прозвище Сирипиндеса[10]. Но брат его Антиох Сидет[11], узнав об уходе Аршака, пришел и завладел Сирией. Однако Аршак возвращается со ста двадцатью тысячами (войска), и Антиох, стесненный зимней стужей, вступает с ним в сра­жение в тесной местности и погибает вместе с войском. Аршак же завладевает третьей частью света, как об этом можно узнать )из четвертой книги Геродотовой Истории о событиях[12], сообщаю­щей о делении всей земли на три части и о том, что одна из них на­зывается Европой, другая — Ливией и третья — Азией[13]; ею-то и овладел Аршак.

 

3

Назначение Валаршака царем в Армении

 

Около этого времени он возводит на царство в Армении свое­го брата Валаршака и отводит ему северные и западные края. Валаршак, как мы писали в нашей Первой книге, будучи мужем доблестным и разумным, уверенно утвердился в своих пределах и в меру своих возможностей установил порядок в жизненном укладе страны; он учредил нахарарства и назначил родовладыками нахарарств достойных людей из числа потомков нашего прародителя Хайка и из других.

Ибо после обуздания македонян и завершения войн доблест­ный парфянин принимается за благие дела. Прежде всего, возда­вая за добро могучему и мудрому мужу Багарату, потомку Шамбата, что из иудеев, он дарует ему потомственное право возла­гать венец на (царей) Аршакуни, а роду, что произойдет от него, зваться по его имени Багратуни; этот род ныне является великим нахарарством в нашей стране. Ибо упомянутый Багарат, еще до начала войн Аршака против македонян, при царском дворе[14], первый с готовностью посвятил себя (служению) Валаршаку. Кроме того, (он назначается) наместником западного края до тех пределов, где кончается армянская речь, предводителем де­сятков тысяч (воинов).

Вернемся, однако, назад и расскажем о войне Валаршака с понтийцами[15], и войне во Фригии[16], и о победе.

 

4

О том, как Валаршак, сплотив армянских храбрецов в ратный строй, совершил поход на союзников македонян

 

После войны Аршака с македонянами и захвата Вавилона, как и восточной и западной частей Ассирии, Валаршак в свою очередь собирает многочисленную рать в Атрпатакане и в Арме­нии, в срединных областях страны — именитых и доблестных му­жей: упомянутого Багарата и предводимых им храбрецов и приозерных воинов[17] — потомков Гелама, и хананейцев, и отпрысков Шара и Гущара, и сопредельных им Сисакеанов, и Кадмеанов с их ближними — почти половину нашей страны. Он достигает срединной области нашей страны выше истоков Мецамора[18], берега Ерасха, холма под названием Армавир и, следует при­знать, растрачивает здесь много дней, ибо (войско) не ведало порядка.

Отсюда, объединив (войска) всей страны, он достигает гра­ницы Халтика[19], ибо Лазика[20], Понт, Фригия, Мажак и прочие, не имея известий о (исходе) войны Аршака, упорно соблюдали верность союзу с Македонским государством. Поэтому некий Морпюликес[21] объединяет упомянутые страны и побуждает их к войне с Валаршаком. Противники встречаются у высокого холма с каменистой вершиной, ныне называемого Колонией[22]; придви­нувшись друг к другу на расстояние нескольких стадий, обе сто­роны проводят свои дни в возведении укреплений.

 

5

Сражение с Морпюликесом и смерть его, пораженного копьем

По истечении многих дней, (потраченных) на возведение укреплений, разыгрывается сражение, начатое нашей страной; Морпюликес же вольно или невольно выстраивает свое войско в боевой порядок и приближается в дерзком наступлении. Ибо это был неустрашимый муж, с членами крупными и соразмерными, и силой обладал неимоверной соответственно телу. Защищенный медью и железом и окруженный немногочисленным, но отборным отрядом ратников, он повергал на землю избранных и храбрей­ших из юношей Валаршака и пытался добраться до армянского царя, окруженного сильным вооруженным отрядом. Ему удалось приблизиться и метнуть дротик, ибо он был искусен в метании и копья, брошенные им, летели далеко, подобно быстрокрылым птицам. Однако тут не замедлили вмешаться доблестные и знат­ные мужи — потомки Хайка и ассирийца Сенекерима и насмерть поразили копьями храбреца и, бросившись на его войско, обрати­ли в бегство. Кровавые ручьи, подобно потокам дождя, обильно орошали землю. После этого успокоилась, смирилась страна, по­корившись власти Валаршака, и отпала угроза войн со стороны македонян.

 

6

О том, как Валаршак упорядочил запад и север нашей страны

После этого он упорядочивает земли Мажака и страны понтийтев и егеров[23] и обращается на север, к подножию Пархара[24], во внутреннюю область Тайка[25], влажную, покрытую мгли­стыми замшелыми лесами местность. Он прекрасно устраивает страну, выравнивает горный и пышащий жарой климат в благостную и одинаково приятную усладу своего царства. Создает здесь прохладную обитель на летнюю пору, когда он будет от­правляться на север. Устраивает два загона на ровной лесистой местности и место для охоты, жару же области Кол[26] (умеряет) разбивкой виноградников и цветников. Однако я воздержался здесь от того, чтобы во всех деталях и полноте описать любимого мужа, ибо ограничился лишь точным указанием мест, избегая подробностей, дабы сохранить неразрывной связь любви к дивно­му (мужу)[27].

Здесь он призывает к себе дикие пришлые племена, прожи­вавшие в северной равнине и у подножия великой горы Кавказа, а также в долинах или длинных глубоких ущельях, тянувшихся от южной горы к обширному устью равнины, и побуждает их оста­вить разбой и покушения на людей, подчиниться царским указам и платить дань, с тем чтобы при следующем своем посещении он мог назначить им предводителей и начальников и установить подобающий порядок. Он отпускает нх, придав им от себя муд­рых мужей и надзирателей. Затем, отправив и западных жителей, он спускается к зеленым лугам близ удела Шара, которые древ­ние именовали Безлесным или Верхним Баоеаном, а впоследстчии из-за колонистов булгара Влндура Бунда[28], поселившихся там, были названы по его имени Ванандом. И поныне села там носят названия, полученные от имен его братьев и потомков.

Когда же на севере похолодало и подули леденящие ветры, Он спустился на обширную равнину и там разбил лагерь на бере­гу Великого болота[29], в том месте, где большая река, берущая начало в северном озерце[30], стевая, сливается с Мецамором. И устроив там воинство страны и оставив своих управителей, сам в сопровождении всех начальников отправляется в Мцбин.

 

7

Об устройстве государства и о том, откуда он образовал нахарарства

и какие предписал правила жизни

 

Эта глава значительна и полна достоверных исторических сведений; она заслуживает отточенного и обстоятельного изложе­ния. Ибо в ней — многое о порядках и об устройстве домов, родов, городов, селений, дастакертов[31], говоря вообще — об основах государства и о том, что относится к государству,— о войске, военачальниках, наместниках краев и тому подобном.

Итак, первые законоположения царя коснулись его собствен­ной особы и его дома, прежде всего — его головы и короны. Упомянутому выше Багарату, происходившему из иудеев, в благо­дарность за изначальную самопожертвованную помощь царю, за верность и доблесть, он пожаловал отмеченную выше честь домовладыки в роде, право возлагать венец на голову царя и титулочаться венцевозлагателем, а также аспетом[32] и, находясь при дворе или в покоях царя, носить малую — без золота и драгоцен­ных камней — головную повязку из трех нитей жемчуга.

Одевающим себя (он назначает) Дзереса, потомка хананейцев, и род его, не ведаю по какой причине, наименовывает Гнтуни[33]; вооруженными телохранителями — потомков Хора Хайкида, мужей отборных и храбрых, копейщиков и меченосцев, и главой их родовладычества — Малхаза[34], мужа доброго и неустра­шимого; но сохраняет прежнее название рода. Дату же, потомку Гарника, отпрыска Гелама, поручает дело царской охоты. Его сыном был Вараж[35], и по его имени получил название род, что, однако, произошло позже, в дни Арташеса. Над хранилищами (назначается) некто по имени Габал, ведать обслуживанием и престолами — Абел; царь жалует им деревни, кои носят их имена, как и нахарарства — Абелеанк и Габелеанк.

(Имя рода) Арцруни я мыслю не как Арцруни[36], а как «арцви уни», ибо они носили перед царем орлов. Обхожу молча­нием принятые в Хадамакерте нелепые легенды о юноше, задре­мавшем под дождем и на солнцепеке, и о птице, простершей крылья над изнемогшим юношей. (Имя рода) Гнуни я мыслю как «гини уни»[37], ибо он изготовлял напитки, предназначенные для царя. Интересно, что (название) дела мужа совпадало с его име­нем, ибо, будучи приготовителем царских напитков из отборных и вкусных вин, он в то же время носил имя Гин[38]. Говорят, Валаршак немало потешался над этим и определил его род в число нахарарских. Оба эти дома — Арцруни и Гнуни — происходят от отпрысков Сенекерима.

Скажу, что Спандуни (были назначены) над бойнями[39], Хавнуни же — сокольничими и ловцами соколов[40], ибо жили в лесах. И да не сочтешь болтовней, что Дзюнаканы были сторожами летних резиденций и поставщиками снега[41], а затем в качестве царской челяди были переведены в сословие азатов.

Он учреждает четыре полка для охраны царского дворца, в каждом по десять тысяч воинов — из того же древнего семени царей, что произошло от нашего предка Хайка; они-то, унаследо­вавшие от отцов в разное время деревни и дастакерты, и называ­лись подлинным останом[42]. После, при Персидском царстве, как я слышал, были составлены другие полки и названы останом, не знаю, однако, потому ли, что прежний род иссяк или же был истреблен по случаю возмущения. Вместо тех были сформирова­ны полки, царские (лишь) по названию. Первые же наверняка были потомками прежних царей, так как это имеет место ныне в Иверии, где они называются «сепецул»[43]. Приказывает также оскопить евнухов из того же рода и (назначает) их родовладыкой Хайра[44], правителя земель от Атрпатакана до Чуаша и Нахчавана; и был он достойным родовладыкой. Но как и где (происходили) его деяния, оставшиеся неупомянутыми, я не знаю.

 

8

Назначение второго (лица) в государстве из потомков Аждахака, царя маров

 

Вслед за упорядочением царского дома следует назначение вторым (лицом) в государстве одного из потомков Аждахака, царя маров, которых ныне называют Мурацеанами. Ибо родовладыку этого рода называют не «владетелем Мурацеанов», а «владетелем марцев»[45]. (Валаршак) оставляет за ним все селе­ния потомков пленных маров. А в восточном ираю, вдоль границ армянской речи (он назначает) двух наместников-десятитысячников[46], из среды родовладыческих домов Сисакеанов и Кадмеанов, имена которых мы приводили в одной из предшествующих глав.

Вслед за тем он учреждает наместничество в великом и, славном, многолюдном северо-восточном крае, вдоль большой реки по названию Кур[47], что прорезает обширную равнину, (на­значив) Арана[48], мужа именитого, первого во всех делах мудрости и разума. Узнай, однако, и о людях Сисака,— ибо это вели­кое и именитое племя мы забыли упомянуть в Первой книге,— которые унаследовали Алванскую равнину, включая ее обращен­ную к горам сторону, от реки Ерасх до крепости, называемой Хнаракерт[49]; страна же получила название Алвании из-за его кроткого нрава, ибо его называли «алу»[50]. И вот, один из его потомков, упомянутый именитый и доблестный Драя, и был на­значен парфянином Валаршаком наместником-десятитысячником. Говорят, что племя утийцев и княжества гардманцев, цавдейцев и гаргарцев происходят от его отпрысков[51].

Гушар же, потомок сыновей Шара, унаследовал гору Мтин, то есть Кангарк, половину Джавахка, Колб, Цоб, Дзор[52] вплоть до крепости Хнаракерт. Но Валаршак утвердил за отпрысками Гушара Хайкида также княжество Ашоцк и владение Таширк[53]. Наместничество северного края, расположенного против горы Кавказа, он поручает великому и могучему роду и присваивает его родовладычеству титул бдеашха Гугаркского[54]. Этот род про­исходит от Михрдата[55], нахарара Дария[56]; Алексаидр, приведя его, назначил начальником над пленными из верийских племен, переселенных Навуходоносрром, о чем повествует Абиден в сле­дующих словах: «Великомощный Навуходоносор, который был сильнее Геракла, собрав войска, достиг страны ливийцев и верийцев и, победив и ниспровергнув их, подчинил своей власти. Часть «х он переселил на правобережье Понтийского моря». Верия же является западной окраиной земли[57]. В широкой долине Басеана[58] Валаршак учреждает родовладычество, называемое Ордуни, из потомков Хайка.

Мужа с мрачным лицом и высокого роста, грубого сложения, со сплющенным носом и свирепым взглядом глубоко посаженных глаз, потомка внука Хайка Паскама по имени Торк, прозванного Ангелеа[59] из-за крайне безобразного вида, могучего исполина, он назначает наместником западного края. По неприглядности лица он и род его наименовывает Ангелтун. Но если тебе угодно, я также могу наболтать о нем несообразное и неправдоподобное, наподобие персов, приписывающих Ростому Сагчику силу ста двадцати слонов. Ибо песни, сложенные о нем по поводу его мощи и бесстрашия, чрезмерно нелепы; не подходят эти предания даже к Самсону[60] или Гераклу или Сагчику[61]. Ибо пели, что он мог, хватая руками гранитные скалы, не имевшие трещин, разрывать их по желанию на большие или малые (глыбы), сглаживать ногтями, превращая в доски, и вырезать на них, своими же ногтями, орлов и тому подобное[62]. А раз, встретив у берегов Пон­тийского моря вражеские суда, он бросается на них, и когда они удаляются в открытое море стадий на восемь, а он не успевает за ними, то он, говорят, хватает холмоподобные скалы и швыря­ет им вслед; от сильного, расступления вод тонет немалое число кораблей, а остальные отгоняются на много миль огромными вол­нами, поднявшимися вследствие расступления вод[63]. Да, чрез­мерна легенда, поистине — легенда легенд. Но что тебе в том? Видно, был он действительно неимоверно могуч и заслужил по­добные предания.

После этого Валаршак утверждает нахарарство Цопк в так называемой Четвертой Армении[64], а также нахарарства Апахуни, Манавазеан и Бзнунакан, из родов соответствующих потомков Хайка. И найдя достойнейших среди жителей, он назначает их владетелями и дает им имена по названиям селений и областей.

Но мы запамятовали также свирепого мужа Слака[65], о кото­ром не могу сказать в точности, был ли он потомком Хайка или происходил от более древних жителей этой страны, о существо­вании которых повествуется в старинных преданиях[66]; так или иначе, это был храбрый муж. Валаршак поручает ему охранять с немногими людьми гору, охотиться на козлов; они стали называть­ся Слкуни. В подобных же обстоятельствах оказался неотступный Миандак; от него происходит род Мандакуни.

Отыскав людей из потомков Вахагна, кои сами просили на­значить их на служение в храмах, Валаршак оказывает им вы­сокую честь, поручив им должность жреца, причисляет их к первым нахарарским родам и дает имя Вахуни. Таким же образом он находит Аравенеанов и Зарехаванеанов, отпрысков потомства первых царей, и утверждает их в одноименных аванах.

Шарашана же из дома Сарасара[67] он назначает великим бдеашхом и наместником юго-западного края, граничащего с Ассирией по берегу реки Тигра, и жалует ему область Ардзн[68] с прилегающими землями я гору Тавр, тот же Сим, и весь Клесур[69].

Приметив (некоего) мокца, мужа из соответствующей обла­сти (Мокк)[70], главаря водруженной мечами толпы[71], он учрежда­ет там нахарарство. То же самое (относится к родам) Кордваци, Андзеваци и Акеаци[72]. Что до родов Рштуни[73] и Голтнеци[74], то по найденным мной сведениям они действительно ответвились от Сисакова племени. Не знаю только, области ли названы по име­нам мужей, или нахарарства стали именоваться по названиям областей.

Завершив все это, Валаршак сооружает, в Армавире храм и устанавливает в нем статуи Солнца, Луны и своих предков[75]. Он упрашивает Багарата, потомка иудея Шамбата, венцевозлагателя и аспета, покинуть иудейскую веру и поклоняться идолам. Но тот не соглашается, и царь Валаршак его не неволит.

Он приказывает также обновить город Шамирам[76] и постро­ить во многих других местах густонаселенные города и видные многолюдные селения.

В своем царском дворце он устанавливает определенный по­рядок. Назначает часы присутствия, советов, пиров и развлече­ний; (учреждает) разряды воинства — первый, второй, третий и дальше по порядку; (назначает) двух лиц, чтобы письменно на­поминали ему (совершать), один — добрые дела, другой — воз­мездие. Напоминателю добрых дел он поручает в минуту царского гнева или несправедливого решения напоминать о справедливости и человечности[77]. (Назначает) судей при царском доме, судей в городах и аванах[78]. Устанавливает, что горожане должны быть более уважаемы и почитаемы, нежели сельчане; сельчане должны почитать горожан наравне с вельможами[79]; но и горожанам не следует слишком возноситься над сельчанами, а обращаться с ними по-братски для сохранения доброго порядка и согласия, за­логов благоденствия и спокойствия жизни, и многое тому подоб­ное.

И так как у Валаршака было много сыновей, он счел умест­ным, чтобы не все они пребывали при нем, в Мцбине. Поэтому он отправляет их жить в область Хаштеанк[80] и в прилегающую к ней долину за пределами Тарона[81], предоставив им все селения с добавлением личных доходов и довольствия, распределяемого из царского дома. И лишь своего старшего сына по имени Аршак он оставляет при себе для (наследования) престола, а также его сына, своего любимца, которого он назвал Арташесом. Ибо маль­чик был действительно резв и крепок телом, так что при взгляде на него рождалась уверенность, что в нем разовьются многие до­блести. С тех пор и навсегда у Аршакуни установился поря­док — одному из сыновей проживать ври царе для наследствова­ния престола, прочим же сыновьям и дочерям — отправляться в область Хаштеанк, в родовое наследственное владение.

После таковых доблестных деяний и благих установлений Валаршак умирает в Мцбине, процарствовав двадцать два года.

 

9

О нашем Аршаке Первом и его деяниях

Аршак, сын Валаршака, царствовал над Арменией трина­дцать лет. Ревностный последователь добродетелей своего отца, он во многом навел разумный порядок. Воюя с понтийцами, он оставил свой знак на берегу большого моря: метнул с пешего положения копье с коническим острием, как рассказывают, зака­ленным в змеиной крови, и глубоко всадил его в столп из жерно­вого камня, поставленный им на берегу моря. Долгое время понтийцы почитали этот столп как творение богов. Когда же Арташес вторично напал на понтийцев, столп, говорят, был брошен в море.

В дни Аршака. возникли большие смуты в цепи великой Кав­казской горы, в Стране булгаров; многие из них, отделившись, пришли в нашу страну и поселились на долгое время ниже Кола, на плодородной земле, в обильных хлебом местах.

Из сыновей Багарата, принуждаемых царем к поклонению идолам, двое мужественно погибли от меча за веру отцов. Не по­колеблюсь назвать их последователями Анании и Елеазара[82]. Остальные дали согласие лишь на следующее: выступать в суб­боту на охоту и на войну и оставлять детей необрезанными, если таковые родятся, ибо они еще не были женаты. Аршак же повелел не выдавать за них женщин из какого-либо нахарарского рода, не заключив условия об отказе их от обрезания. Они дают согласие лишь на эти два (условия), но не на поклонение идолам.

На этом завершается рассказ старца Мар Абаса Катины.

 

10

О том, где разыскал автор истори­ческие сведения

после книги Мар Абаса Катины

 

Начинаем повествовать тебе из пятой книги летописца Африкана[83], (сведения) которого подтверждают Иосиф и Ипполит[84] и многие другие из греков. Ибо он полностью переложил все, относящееся к нашим царям в свитках архива Эдессы, то есть Урхи[85], каковые книги были перенесены сюда из Мцбина, и в храмовых историях из Синопы Понтийской[86]. Пусть никто не сомневается, ибо мы сами воочию видели этот архив[87], а кроме того тебес в этом может непосредственно быть порукой книга Евсевия Кесарийского[88] «Экклесиастика», которую блаженный наш учитель Маштоц[89] велел перевести на армянский язык. Если поищешь в Геларкуни[90], в области Сюник, то найдешь в трина­дцатой главе первой книги свидетельство о том, что в эдесском архиве хранится (история) всех деяний наших прежних царей вплоть до Абгара и от Абгара вплоть до Брванда. Полагаю, что она сохраняется в том же городе.

 

11

О нашем Арташесе Первом и о том,

как он захватил первопрестольную власть

 

На двадцать четвертом году персидского царя Аршакана в Армении вступает на престол Арташес, сменив своего отца Аршака. Преуспевая (в делах), он не ограничивается вторым престо­лом, а домогается главенства. Аршакан не противится и соглаша­ется уступить ему первопрестольную власть. Ибо Арташес был мужем гордым я воинственным; он и свой царский двор учредил в Персидской стране и монету стал чеканить особую, со своим изображением. Аршакана же он поставил под своей властью царем Персии, точно так, как Тиграна, своего сына, царем Ар­мении.

Однако Тиграна он отдает (в обучение) некоему юноше, известному меткостью стрельбы из лука, по имени Вараж, сыну Дата из отпрысков Гарника, потомка Гелама. Назначает его начальником царской охоты и дарит селения вдоль реки Храздан, и его ₍род по его имени он называет Варажнуни. Но свою дочь Арташаму Арташес отдает в жены некоему Михрдату, великому бдеашху .Иверии, из потомков Михрдата, нахарара царя Дария, котррого Александр, как мы рассказали выше, поставил над пленными из Верийской страны, и поручает ему наместничество северных гор и Понтийского моря.

 

12

Поход Арташеса на Запад и взятие в плен Креза;

захват в добычу и пересылка в Армению статуй богов

 

Арташес велит собрать рать в восточном и северном краях столь огромную, что оказывается невозможным ее сосчитать, но лишь оставлять на дорогах и на стоянках признак ее многочис­ленности — кучи камней, набросанных по количеству людей. Да­лее, он движется на запад и берет в плен лидийского царя Креза[91].

В Азии он находит отлитые из меди и позолоченные статуи Артемиды, Геракла и Аполлона и велит перевезти в нашу страну, с тем чтобы они были установлены в Армавире. Забрав их, вер­ховные жрецы из рода Вахагна установили в Армавире статуи Аполлона и Артемиды[92]. Статую же Геракла, изваянную Скил-лом и критцем Дипинам[93], они, сочтя ее за (изображение) своего предка Вахагна, установили, уже после смерти Арташеса, в Тароне, в собственной своей деревне Аштишат[94].

Арташес овладевает сушей между двумя морями и заполняет Океан множеством кораблей, стремясь поработить весь Запад. Так как в Риме были большие омуты и мятежи, то никто не со­противлялся ему достаточно упорно. Однако не могу сказать, по какой именно причине возникает некое страшное смятение и толпы воинов принимаются уничтожать друг друга; Арташес же, пытаясь бежать, погибает, как говорят, от руки собственных рат­ников после двадцатипятилетнего царствования.

Но Арташес захватил статуи Зевса, Артемиды, Афины, Ге­феста, Афродиты также в Элладе я повелел увезти в Армению. Не успели еще ввезти их в нашу страну, как услышали печальную весть о смерти Арташеса и в бегстве бросили статуи в крепости Ани[95]. Но жрецы, (бывшие) при статуях, остались с ними.

 

13

Свидетельства других историков о вла­дычестве Арташеса

над вселенной и о заключении Креза в оковы

 

Об этом говорят греческие историки, и не один или двое, а многие. Усомнившись в этом, ады провели множество исследова­ний, ибо в некоторых историях сообщается, что убил Креза и сокрушил Лидийское царство Кир. К тому же рассказывается о столкновении Креза и Нектанеба[96], а Нектанеб, описанный Манефоном[97], это последний египетский царь, которого некоторые считали отцом Александра. Мы знаем, что Кир жил на двести лет раньше Нектанеба, а Нектанеб — более чем на двести лет рань­ше, нежели Арташес Первый, царь Армении.

Но так как утверждающих, что Крез был взят в плен нашим Арташесом, множество и рассказывают они убедительно, то я соглашаюсь с ними. Поликрат[98], например, говорит так: «По мне, Арташес Парфянин превзошел Александра Македонского, ибо, оставаясь в своей стране, властвовал над Фивами[99] и Вавилоном. И едва он перешел реку Алис[100], как успел уже истребить лидийское войско и взять в плен Креза. Он не вступил еще (в Азию, а слава о нем уже гремела в замке Аттике[101]. Печальна его участь. Пусть бы обрел он свой конец при власти, а не во время бегства».

Ему вторит Евагарос[102]: «Битва Александра и Дария[103] ни­чтожна по сравнению с битвой Арташеса. Ибо у тех дневной свет потускнел от поднятой пыли, этот же тучей пущенных стрел затмил солнце, устроив искусственную ночь в полдень. Ни одному лидийцу не дал он спастись и послужить вестником и даже царя их Креза велел водрузить на жаровню. Даже потоки из-за него не могли наполнить реку, выпитую войском до (состояния) зимнего мелководья, ибо и числа оказались бессильными определить коли­чество его войска, так что тут следовало скорее измерять, а не считать. Но он не возгордился этим, а прослезился, сказав: «Увы! Преходяща слава».

Скамадрос[104] же пишет: «Возгордившийся лидийский царь Крез обманулся ответом оракула Пифии[105]: «Крез, перейдя реку Алис, погубит государство». Полагая, что это относится к чужим, он погубил самого себя, ибо Арташес Парфянин заковал его и водрузил на железную жаровню. Крез же, вспомнив слова Соло­на Афинского[106], стал говорить на своем языке: «О Солон, Солон! Мудро ты сказал, что человека не следует считать счастливым до его кончины». Услышали находившиеся поблизости и расска­зали Арташесу, что Крез призывает какое-то новое божество. Арташес смилостивился и велел привести его к себе; спросив и узнав, о чем тот кричал, он приказал прекратить его истязания».

Пишет и Флегониос[107]: «Арташес Парфянин превзошел мощью всех царей; он не только победил лидийцев и взял в плен Креза, но и изменил природу стихий в Геллеспонте[108] и во Фра­кии: плыл по суше и ступал по морю, угрожая фессалийцам. Мол­ва о нем поразила эллинский мир. Он сокрушил лакедемонян, обратил в бегство фокейцев; локрийцы сами сдались ему, беотийцы вступили в его подданство. Вся Эллада трепетала перед ним.

Но немного спустя он превзошел всех и в отношения бедствий. Не так тяжко было положение Кира в войне с мазкутами[109] и не перенес столь тяжелых испытаний Дарий[110] при бегстве от ски­фов, а Камбис[111] — от эфиопов; меньше было и то, что (претерпел) Ксеркс[112] при походе на Элладу, оставив там богатство и шатер « еле спасши свою жизнь в бегстве. Но Арташеса, прославившего­ся величайшими победами, умертвили его собственные воины».

Итак, я считаю эти рассказы достойными доверия. Что до того Креза, о котором повествуют как о современнике Кира или Нектанеба, то либо он — вымышленное лицо, либо одно (и то же) имя носило много царей, как это часто бывает.

 

14

О царствовании Тиграна Среднего и отпоре греческим войскам;

о строи­тельстве храмов и о походе в Палестину

 

Вслед за Арташесом Первым царствует его сын Тигран[113], на­чиная с девятнадцатого года персидского царя Аршакана. Собрав армянскую рать, он выступает против греческих войск, которые после смерти его отца Арташеса, преследуя его рассеяв­шиеся войска, надвигались на нашу страну. Тигран встречает их, останавливает и вынуждает отступить. Поручив Мажак и Среди-земье заботам мужа своей сестры Михрдата[114] и оставив ему большие военные силы, он возвращается в нашу страну.

Первым делом он решил соорудить храмы. Однако жрецы, прибывшие из Греции, озабоченные тем, как бы их не увели в глубинные области Армения, стали ссылаться на гадания, якобы выражавшие желание богов остаться на том же месте. Согласив­шись с этим, Тигран установил статую Зевса Олимпийского в крепости Ани[115], Афины — в Тиле[116], другую статую Артемиды — в Ернзе[117], Гефеста же —в Багайариндже[118]. Но статую Афроди­ты как возлюбленной Геракла[119] он велел установить рядом со статуей самого Геракла в местах жертвоприношений[120]. Разгне­вавшись на род Вахуни за то, что те посмели поставить статую Геракла, присланную его отцом, в своих собственных владениях, он лишил их (род) должности жреца, а деревню, в которой были установлены статуи, конфисковал.

Итак, соорудив храмы и устроив перед ними алтари, он пове­левает всем нахарарам приносить жертвы, сопровождая их коленопреклонением. Мужи же из рода Багратуни не соглашаются на это. Отрубив язык одному из них, по имени Асуд, за оскорбле­ние статуй, других он не стал истязать, ибо те согласились вкушать от жертвоприношений царя и есть свинину, хотя сами и не стали коленопреклоненно приносить жертвы. Поэтому царь отстра­няет их от командования войском, но не лишает сана венценалагателя-аспета. Сам он спускается в Месопотамию и, найдя там статую Баршамина из слоновой кости и хрусталя, оправленных серебром, велит отвезти и установить ее в аване Тордан[121].

Тотчас вслед за этим он направляется в Палестину, чтобы отомстить в Птолемаиде[122] Клеопатре[123] за преступления ее сына Диониса против своего отца. Он забирает много пленных иудеев и приступает к осаде города Птолемаиды. Но владычица Иудей Александра[124], она же Мессалина, бывшая жена Александра, сына Иоанна, сына Шмавона, брата Иуды Маккавея, которая в те времена управляла Иудейским царством, доставив ему множество даров, убедила его уйти оттуда. К тому же разнеслась молва, что какой-то разбойник по имени Вайкун[125], укрепившись на непри­ступной горе, тревожит Армянскую страну. Эта гора и поныне по имени разбойника называется Вайкуник[126].

 

15

Нашествие на нашу страну римского полководца Помпея,

взятие Мажака и смерть Михрдата

 

В это время с большим войском в Средиземье прибывает римский полководец Помпеи[127] и посылает своего военачальника Скавра[128] в Сирию сражаться с Тиграном. Скавр же, прибыв ту­да, не застает Тиграна, ибо тот уже вернулся в свою страну из-за смятения, вызванного разбойником. Он отправляется в Дамаск и застает город в руках Метелла и Лоллия[129]; изгнав их оттуда, он спешит в Иудею, против Аристобула[130], на помощь его старше­му брату первосвященнику Гиркану, сыну Александра.

Помпеи же в войне с Михрдатом наталкивается на сильное сопротивление и вступает в упорнейшие схватки, претерпевает большие бедствия; все же Михрдату, побежденному численно­стью (противника), приходится бежать в Понтийскую страну. Помпеи же, избавившийся от него сверх всяких ожиданий, берет Мажак и, захватив в плен его сына Михрдата[131], оставляет в горо­де войско. Сам же не пускается в погоню за Михрдатом, а спешит через Сирию добраться до Иудеи. И убивает Михрдата ядовитым зельем при посредстве отца Понтийца Пилата[132]. Сказанное под­тверждает также Иосиф[133] в главе, где повествует о бальзаме, говоря так: «Близ Иерихона[134] до Помпея дошла радостная весть о смерти Михрдата»[135].

 

16

О нападении Тиграна на римские войска и о том, как Габиний

уклонился (от сра­жения ); об освобождении юного Михрдата

 

Армянский царь поселяет пленных иудеев в Армавире и в аване Вардгеса[136], что на реке Касах, и очищает гору от разбой­ников; оплакав смерть Михрдата, он движется на римские войска в Сирию, чтобы отомстить им. Навстречу ему выходит Габиний[137], военачальник римской рати, оставленный Помпеем при своем возвращении в Рим. Габиний, однако, так и не решился сразить­ся с Тиграном и повернул от Евфрата в сторону Египта, якобы (призванный) Птолемеем[138]. Он тайно договорился с Тиграном о мире и вернул ему его племянника — юношу Михрдата, сына Михрдата, захваченного Помпеем в Мажаке, и распустил молву, якобы тот тайно бежал.

 

17

Война с Крассом и его гибель от Тиграна

 

Римляне, охваченные подозрениями, сменяют Габиния и по­сылают вместо него Красса[139]. Прибыв, тот забирает все сокрови­ща храма Божьего в Иерусалиме и направляется против Тиграна. Но, перейдя реку, он со своим войском погибает в сражения с Тиграном. Тигран же, захватив его сокровища, возвращается в Армению.

 

18

Как Кассий воспротивился Тиграну;

восстание Михрдата и строительство Кесарии

 

Разгневанные римляне посылают Кассия[140] с бесчисленным войском. Тот прибывает и, воспротивившись армянским войскам, не дает им перейти Евфрат и опустошить Сирию.

Около этого времени у Тиграна возникают сомнения в отно­шении юноши Михрдата; он не считает его сыном своей сестры и не доверяет ему не только никакой власти, но и принадлежавшую ему Иверскую страну. Михрдат же, испытав такое унижение со стороны своего дяди — Тиграна, восстает и переходит к Кесарю[141]. От Кесаря он получает власть над городом Пергой[142] и по его велению оказывает помощь и поддержку Антипатру, отцу Иро­да[143]. Последний отстраивает Мажак в более обширном виде, украшает великолепными зданиями и в честь Кесаря называет его Кесарией. С тех пор власть армян над этим городом прекращается.

 

19

О союзе Тиграна и Аршеза и о нападении на Палестину;

взятие в плен первосвящен­ника Гиркана и множества других иудеев

 

Вслед за этим Тигран заболевает и начинает домогаться при­язни персидского царя Аршеза[144], ибо его отец в своей гордыне отобрал у них первопрестольную власть. Тигран же добровольно возвращает ему эту власть и остается при принадлежащем ему по праву втором (престоле). Склонив тем Аршеза к примирению, он получает от него войско в помощь себе. В это время он назначает Барзапрана, родовладыку Рштунийского нахарарства[145], воена­чальником над армянским и персидским войсками и посылает про­тив римских войск, поручив ему добиться мира и согласия с насе­лением Сирии и Палестины. Навстречу ему выходит некто Пакарос, чей отец был царем Сирии, а сам он находился в свойстве с Антигоной из рода Аристобула. Придя к Барзапраяу, Рштунийскому родовладыке и армянскому и персидскому военачальнику, он обещает ему пятьсот красивых женщин и тысячу талантов зо­лота, если тот поможет им свергнуть с иудейского престола Гир­кана[146] и поставить царем Антигона[147].

Когда Гиркан, иудейский первосвященник и царь, и Фасаил, брат Ирода, увидели, что, разогнав римское войско частью по мо­рю, частью по городам, Барзапран спокойно продвигается по стране, то и сами вступили с Барзапраном в мирные переговоры. Последний направил в Иерусалим некоего Гнела, кравчего армян­ского царя, из рода Гнуви, с конницей, якобы с мирными целями, а на деле — для оказания помощи Антигону. Гиркан же впустил его в Иерусалим не со веем войском, но лишь с пятьюстами всад­никами. А кравчий дал Гиркану коварный совет отправиться к Барзапрану с просьбой не разрушать страну, обещая, что и сам он будет ходатайствовать об этом. Гиркан требует клятвы у Бар­запрана, и тот клянется ему Солнцем и Луной и всеми их небес­ными и земными божествами и солнцем[148] Аршеза и Тиграна. Доверившись этим (клятвам), Гиркан оставляет в Иерусалиме Ирода и, взяв с собой Фасаила, старшего брата Ирода, прибыва­ет к Барзапрану на побережье, в деревню под названием Ектипон.

Барзапран коварно принял их с почетом, а сам, внезапно удалившись, велел оставшимся воинам схватить их и передать в руки Антигона. Антигон же набросился на Гиркана и откусил ему ухо, с тем чтобы для того стало бы невозможным быть перво­священником, если бы даже обстоятельства изменились. Ибо закон повелевает назначать священникам лишь лиц, не имеющих ника­ких телесных недостатков. Фасаил, брат Ирода, сам ударился головой о камень. Антигон прислал врача якобы для его исцеле­ния, который наполнил раны ядовитым зельем и умертвил его.

Барзапран же приказал Гнелу, кравчему армянского царя, схватить Ирода в Иерусалиме. Гнел старался обманом побудить Ирода выйти за стены города. Ирод не поддался на это, но и не посмел остаться в городе, опасаясь этого из-за распри со сторон­никами Антигона, и ночью, вместе с семьей тайно бежал к идумеям. Он оставил семью в крепости Массаде[149] и сам срочно отпра­вился в Рим. Армянские войска при помощи сторонников Антиго­на вступили в Иерусалим и, никому не нанося ущерба, захватили лишь имущество Гиркана, стоимостью более трехсот талантов. Совершая набеги на окрестные области, они грабили сторонников Гиркана. Взяли в плен (жителей) города Марисы[150], поставили царем Антигона, а Гиркана в путах вместе с пленниками повели к Тиграну. Тигран же приказал Барзапрану поселить пленных иуде­ев из Марисы в городе Шамирам[151]. После этого жизнь Тиграна продлилась не более трех лет; он умер, процарствовав тридцать три года.

 

20

Новая война армян с римскими войсками

и поражение Силона и Вентидия

 

Ирод, прибыв в Рим, выступает перед Антонием[152], Кесарем и сенатом с заверениями в своей приверженности к римлянам и назначается Антонием царем Иудеи. Он берет себе в помощь и подспорье полководца Вентидия[153] с римским войском, чтобы сразиться с армянской ратью и покончить с Антигоном. Вентидий, достигнув Сирии, обращает в бегство армянские войска, оставля­ет Силона близ Евфрата для удержания армян, убивает Пакароса и направляется в Иерусалим, против Антигона. Но армяне, полу­чив вновь помощь у персов, наступают на Силона и после страш­ного кровопролития прогоняют его к Вентадию.

 

21

О том, как сам Антоний, нагрянув

на армянские войска, берет Шамшат

 

Разгневанный Антоний прибывает сам во главе всех римских войск. Дойдя до Шамшата[154], он узнает о смерти Тиграна, овла­девает городом и, оставив Сосия[155] в помощь Ироду для схватки с Антигоной в Иерусалиме, сам уходит на зимовку в Египет. Спешил же он добраться туда, побуждаемый похотью женолюбца, воспламененный страстью к Клеопатре, царице Египта[156]. Клео­патра, дочь Птолемея Диониса, внучка Клеопатры из Птолемаиды, была очень любима Иродом, почему и тем охотнее поручил Антоний Ирода заботам Сосия. Последний, доблестно сражаясь, берет Иерусалим и, умертвив Антигона, ставит Ирода царем всей Иудеи и Галилеи.

 

22

О царствовании Артавазда и о войне с римлянами

 

В Армении вступает на престол Артавазд, сын Тиграна. Он обращает своих братьев и сестер подобно своим родственникам, проживающим в стороне Хаштеанка, в наследственных владете­лей в областях Алиовит и Арберани, предоставив им царскую до­лю в селениях этих областей, вместе с личными доходами и до­вольствием, так, чтобы они были более почитаемы и обладали большим весом в царском роде, нежели те Аршакуни. Он только обязывает их не селиться в Айрарате — местожительстве царя.

Артавазд, однако, не совершил каких-либо иных мужествен­ных и доблестных деяний. Предавшись обжорству и пьянству, он бродил по болотам, тростниковым зарослям и скалистым местно­стям, преследуя диких ослов и кабанов. Пренебрегая мудрыми и отважными делами и заботой о доброй славе, истинный при­служник и раб чрева, он лишь умножал нечистоты. Подвергаясь упрекам со стороны своих войск за крайнюю беспечность и неимо­верное чревоугодие, особенно же за то, что Антоний отнял у него Месопотамию, он в гневе приказал собрать десятки тысяч войск как из провинции Атрпатакаи я среди жителей Кавказской горы, так и среди алванцев и иверов. Двинув войска, он спускается в Месопотамию и прогоняет оттуда римскую рать.

 

23

Взятие в плен Артавазда Антонием

 

Антоний зарычал, подобно разъяренному льву, особенно рас­травляемый Клеопатрой, затаившей месть за мучения, которые ее бабка претерпела от Тиграна. (Впрочем), она представляла смер­тельную опасность не только для армянского, но и для многих других царей, стремясь завладеть их государствами. Ибо Антоний, погубив многих царей, передал их государства Клеопатре, за исключением Тира и Сидона и тех, что расположены у реки Азат[157]. С большим войском он идет «а Артавазда и, пройдя через Месопотамию, предает мечу неимоверное множество армян­ских воинов и забирает в плен их царя. Вернувшись в Египет, он преподносит в дар Клеопатре Артавазда, сына Тиграна, вместе с богатой военной добычей.

 

24

О царствовании Аршама и первом частичном обложении

данью Армении Римом; освобождение Гиркана

и постигшие из-за этого род Багратуни беды

 

В двадцатом году Аршеза, когда истекали дни его царствова­ния, собралось армянское воинство и по его указанию провозгла­сило царем над собой Арджама, то есть Аршама[158], сына Арташеса, брата Тиграна, отца Абгара. Некоторые сирийцы называли его Манова по распространенному обычаю иметь двойное имя, как, например, Ирод Агриппа, Тит Антонин или же Тит Юст. И так как в этом же году скончался Аршез, оставив Персидское царство своему сыну Аршавиру, несмышленому еще младенцу, то некому было помочь Аршаму противостоять римлянам. Он заключает с ними мирный договор, обязуясь выплачивать им дань с Месопо­тамии и области Кесарии через Ирода. Так впервые Армения ча­стично стала данницей Рима.

Около этого времени вызвал великий гнев Аршама некий Енанос, аспет-венценалагатель. Он предоставляет свободу иудей­скому первосвященнику Гиркану, взятому в плен Барзапраном Рштуни еще в царствование Тиграна. Енанос пытается оправдать­ся перед царем, говоря, что Гиркан обещал ему выкуп в сто талантов. Надеясь получить их от него, он обязуется передать их (царю). Аршам назначает Енаносу срок, а тот посылает одного из своих братьев по имени Сенекиа в Иудею, к Гиркану, получить выкуп за освобождение. Посланец же Енаноса, прибыв туда, не застает уже Гяркана, который был убит Иродом во избежание покушений на свое царство. Когда же наступает срок, а Бизнес не приносит выкупа за освобождение Гиркана, разгневанный Аршам лишает его почестей и велит заключить в темницу.

Тогда Зора, родовладыка рода Гнтуни, клевещет на него царю, говоря: «Знай, государь, что Енанос хотел отложиться от тебя. Он предлагал, чтобы мы с ним добились обещания у царя Иудеи Ирода принять нас и предоставить нам наследственные владения в исконной нашей стороне[159], ибо в этой стране мы постоянно подвергаемся мучениям и позору. Я не согласился и ска­зал ему: зачем нам обманывать себя стародавними преданиями и обветшалыми легендами, считая себя палестинцами? Тогда он, изверившись во мме, с той же целью послал первосвященника Гяркана и в еще большей мере обманулся в Ироде. Не отступит­ся он от своего изменнического замысла, если ты, государь, первый не примешь мер». Поверив этому навету, царь Аршам приказывает подвергнуть Енаноса всевозможным пыткам и предъявляет ему окончательное требование; либо полностью отречься от иудейской веры, поклоняться Солнцу и почитать идолы царя[160], взамен чего царь, поверив ему, вернет ему прежнюю власть, либо же быть повешенным на дереве я роду его быть истребленным. И после того как на его глазах и на глазах его детей, по имени Сапариа и Азариа, приведенных к месту казни, умерщвляют одного из его родственников по имени Сариа, он, из страха потерять детей и тронутый мольбами жен, выполняет волю царя вместе со всем своим родом и утверждается в прежнем своем сане. Но царь, не доверяя ему в полной мере, отсылает в Армению управлять стра­ной, лишь бы удалить его из Месопотамии.

 

25

Ссора Аршама с Иродом и вынужденное подчинение ему

 

Вслед за этим возник раздор между Иродом, царем Иудеи, и нашим царем Аршамом. Ибо Ирод, свершив многие подвили му­жества, берется за благотворительные дела и воздвигает здания без счета во многих городах, от Рима до Дамаска, и просит у Аршама толпу простых работников, чтобы с их помощью засыпать ставшие непроходимыми и недоступными от зловонной грязи и тины площади Антиохии Сирийской. Аршам не соглашается и собирает войско против Ирода; он посылает вестника в Рим к императору с просьбой не оставлять его под властью Ирода. Император же не только не освобождает Аршама от власти Иро­да, но и отдает тому (в управление) все Средиземье.

Тогда Ирод назначает царем Средиземья, под своей верховной властью, тестя своего сына Александра, который со стороны отца происходил от Тимона, со стороны же матери — из царства маров, от потомков Дария, сына Гистаспа[161], а также берет себе на службу полки галатов[162] и понтийцев. При виде этого Аршам склоняется перед Иродом как полновластным господином и пре­доставляет ему испрошенных работников. Тот, засыпав с их по­мощью площади антиохийцев на расстоянии двадцати стадий, замостил их беломраморными штатами, дабы потоки свободно текли по вымостке, не причиняя городу вреда. Аршам же скон­чался, процарствовав двадцать лет.

 

26

Царствование Абгара и полное обложение данью Армении Римом;

сражение с войском Ирода и гибель его племянника по брату Иосифа

 

Абгар[163], сын Аршама, вступает на престол на двадцатом го­ду правления Аршавира, царя персов. Этот Абгарос именовался «аваг айр» из-за своей необычайной скромности и мудрости, а потом также из-за возраста. Греки и сирийцы, не умея правильно произнести это (имя), наименовали его Абгарос. Во второй год его царствования вся Армянская страна полностью стала данни-цей римлян, ибо, как говорится в Евангелии от Луки, императо­ром Августом[164] был издан приказ совершить перепись по всей вселенной. Поэтому римские должностные лица были присланы также в Армению и принесли с собой статуи Августа, кои устано­вили во всех храмах. Около этого времени родился наш Спаситель Иисус Христос, Сын Божий.

В это же время между Абгаром и Иродом вспыхивает ссора, ибо Ирод приказал установить в армянских храмах свое изобра­жение рядом с изображением императора, на что Абгар не согла­сился, и Ирод воспользовался этим предлогом. Он послал фра­кийские и германские войска опустошить Персидскую страну, приказав идти через земли Абгара. Абгар не согласился и воспро­тивился, заявив, что эти войска, согласно приказу императора, должны пройти в Персидскую страну через пустыню. Ирод был оскорблен этим, однако не мог ничего предпринять лично, охва­ченный множеством болезней; так как он посягнул на Христа—в нем завелись черви, как повествует Иосиф[165]. Он посылает племян­ника по брату, Иосифа, которого он женил на своей дочери, быв­шей ранее замужем за его братом Перуром. Тот с большой ратью добирается до страны Месопотамии и сталкивается с Абгаром в области Бугнан, служившей военным лагерем. Вступив в сраже­ние, он погибает, а войско обращается в бегство. Вслед за тем умирает и сам Ирод и Август назначает главой иудейского народа его сына Архелая.

 

27

Основание города Эдессы;

краткие сведения о роде Просветителя нашего народа

 

Немного спустя умирает Август и его на римском престоле сменяет Тиберий[166]. Германик[167], ставший кесарем, подвергает поношениям вельмож, посланных в Рим Аршавиром и Абгаром, за проведенную ими войну, в которой был убит сын брата Ирода. Ожесточенный этим, Абгар замышляет мятеж и готовится к войне: строит город на том месте, где сторожевой полк армян в свое вре­мя охранял Евфрат от Кассия, и называет его Эдессой. Переносит туда свой двор, бывший в Мцбине, и вое своя идолы — Набога, Бела, Батникала, Тарата[168] и книги храмовой школы, также и все архивы царей.

После этого умирает Аршавнр, и над персами воцаряется его сын Арташес. Хотя то, что собираемся сейчас сказать, и нарушает хронологию и последовательность повествования, тем не менее, поскольку именно потомки царя Аршавира — родственники его сына Арташеса, стали виновниками уверования армянского наро­да, мы, побуждаемые значением этих людей, предварительно напоминаем о них в этой книге в связи с Арташесом, чтобы читатели узнали, что они — сородичи (этого) храбреца. В дальнейшем же мы обозначим и время прихода в Армению их отцов — Каренеанов и Суренеанов, от которых произошли святой Григор я род Камсараканов, когда по порядку повествования дойдем до време­ни царя, который их принял.

Но Абгару не довелось осуществить мятежные замыслы из-за распрей, возникших в Персидском царстве среди его сороди­чей. Собрав войско, он направился туда, чтобы примирить их и положить конец (раздорам).

 

28

О том, как Абгар отправился на Восток и утвердил царем

персов Арташеса и как он устроил дела своих братьев,

от кото­рых происходит Просветитель и его сородичи

 

По прибытии на Восток Абгар застает Арташеса, сына Арша­вира, воцарившимся над персами, а его братьев — восставшими против него. Дело было в том, что Арташес замыслил сделать царскую власть над ними наследственной внутри своего рода, а те не соглашались. Арташес осадил их и угрожал смертью, а в воинстве и среди прочих сородичей вспыхнули жестокие усобицы и раздоры. А было у Аршавира три сына и одна дочь; первый — сам Арташес, второй — Карей, третий — Сурен и их сестра по имени Кошм, жена полководца всех арийцев, назначенного ее отцом.

Абгару удается их примирить и учредить между ними сле­дующий (порядок): Арташесу царствовать потомственно, как он и замыслил, а братьям носить имя Пахлавов по названию их (коренного) города и великой и плодоносной страны, дабы они в качестве подлинно царских отпрысков были самыми почитаемыми и главными среди всех персидских нахараров. Он добился их клятвенно закрепленного согласия в том, что в случае прекраще­ния рода Арташеса в мужской линии они вступают на престол, а также, что они, отдельно от его царственного рода, образуют три рода со следующими названиями: Пахлав Карена, Пахлав Сурена и (род) сестры — Пахлав аспахапета[169], нарекаемый так по названию сана ее мужа.

Повествуют, что святой Григор[170] происходит от Суренова Пахлава, а Камсараканы — от Каренова пахлава. Но об обстоятельствах их прихода мы расскажем в свое время, а здесь обозна­чили их рядом с Арташесом, дабы ты узнал, что этот великий род воистину является кровью Валаршака, то есть семенем Аршака Великого, брата Валаршака.

Устроив все это таким образом и захватив с собой запись договора, Абгар возвращается с недужным телом, пораженный жестокой болезнью.

 

29

Возвращение Абгара с Востока и

его помощь Арету в войне против тетрарха Ирода

 

Воротившись с Востока, Абгар прослышал, что римляне за­подозрили, якобы он отправился на Восток за войском. Поэтому он написал римским управителям о причинах своего посещения Персии, а также отослал им запись договора, который был заклю­чен между Арташесом и его братьями. Однако те не поверили ему, ибо и враги — Пилат и тетрарх Ирод, Лисаниа и Филипп — злословили на его счет. Абгар же, прибыв в свой город Эдессу, заключил союз с Аретом[171], царем патрийцев, и послал ему по­мощь через некоего Хосрана Арцруни для ведения войны с Иродом. Ибо Ирод, ранее женатый на дочери Арета, выгнал ее с позором и взял (в жены) Иродиаду, разведя ее с живым мужем, за что постоянно подвергался осуждению со стороны Иоанна Крестителя, и по этой причине убил его. И из-за бесчестия доче­ри между Аретом и им вспыхнула война, в которой при помощи армянских храбрецов войскам Ирода было нанесено тяжелое поражение; как будто провидению Божию было угодно воздать за смерть Иоанна Крестителя.

 

30

Посылка князей Абгаром к Марину, по каковому

случаю они увидели Спасителя нашего Христа,

откуда началось обращение Абгара

 

Около этого времени император назначил тысяченачальником над Финикией и Палестиной, Сирией и Месопотамией Марина, сы­на Сторгия[172]. Абгар отправил к нему в город Беткубин[173] двух своих вельмож — Мар Ихаба, бдеашха Алдзнийского, и Шамшаграма, родовладыку рода Апахуни, а с ними — Анана, доверенно­го ему человека, чтобы объяснить ему причину своего посещения Востока, предъявив запись договора между Арташесом и его братьями, и заручиться его поддержкой. Они застали его в Элевтерополе. Приняв их дружески и с почестями, он передал Абгару такой ответ: «Не опасайся императора по этому поводу; только исправно и сполна выплачивай дань».

На обратном пути они отправились в Иерусалим повидать Спасителя нашего Христа, побуждаемые молвой о чудесах, и, оказавшись их очевидцами, рассказали Абгару. Пораженный Абгар искренне уверовал, что это истинный Сын Божий, и сказал: «Это возможности не человека, а Бога, ибо никто из людей не может воскрешать мертвых, но только Бог». И так как его тело было поражено страшной болезнью, постигшей его в Персидской стра­не за семь лет до этого, и люди оказались не в состоянии выле­чить его, то он отправил ему письмо с мольбой прийти и вылечить его, в таком роде.

 

31

Послание Абгара к Спасителю

 

«Абгар, сын Аршама, правитель страны, Иисусу Спасителю и благодетелю, явившемуся в стране Иерусалимской, (шлет) привет.

Прослышал я о тебе и о врачевании, творимом руками твои­ми без зелья и кореньев. Ибо, как говорят, ты даешь прозреть слепым и ходить хромым, очищаешь прокаженных, изгоняешь не­чистых духов и исцеляешь страждущих также застарелыми бо­лезнями. Ты даже воскрешаешь мертвых. Когда я услышал все это о тебе, я уверился в своих мыслях в одном из двух: либо ты— Бог, сошедший с небес, и совершаешь это, либо же ты Сын Божий и творишь это. Поэтому я и пишу к тебе с мольбой потрудиться прибыть ко мне и излечить от болезни, которой я страдаю. Слы­шал я также, что иудеи ропщут на тебя и хотят предать тебя му­чениям; мой город невелик и красив, его хватило бы для нас обоих».

Посланцы, отвезшие письмо, встретили Иисуса в Иерусалиме. Об этом свидетельствует и Евангельское слово, что «из пришед­ших к нему некоторые были язычники». Поэтому услышавшие (их) не осмеливаются сказать Иисусу и говорят Филиппу и Андрею[174], а те передают Иисусу. Но сам Спаситель не согласился в то время прийти на призыв Абгара, а удостоил его письма в таком роде.

 

32

Ответ на послание Абгара, написанный

апостолом Фомой по приказанию Спасителя

 

«Блажен, кто верует в меня, не видавши меня. Ибо написано обо мне: видящие меня не уверуют в меня, не видящие — уверуют и будут жить. А о том, что ты мне писал — прийти к тебе, то должно мне свершить здесь все, для чего я послан. И когда я свершу это, я вознесусь к тому, кто меня послал. Когда же воз­несусь — пришлю одного из здешних моих учеников, дабы он вы­лечил твои болезни и дал жизнь тебе и присным твоим».

Это послание принес Анан, вестник Абгара, вместе с изобра­жением лика Спасителя, которое хранится в городе Эдессе и поныне.

 

33

Проповедование апостола Фаддея в Эдессе и копии пяти писем

 

После вознесения Спасителя нашего апостол Фома[175], один из двенадцати, послал оттуда одного из семидесяти — Фаддея[176] в Эдессу вылечить Абгара и благовествовать слово Господне. Тот, явившись, зашел в дом некоего Тубии, иудейского вельможи, по слухам — из рода Багратуни, который в свое время скрылся от Аршама и не отступился от иудейства, подобно прочим своим сородичам, а остался верен его законам, пока не уверовал во Христа. Весть о Фаддее облетела весь город; услышал Абгар и сказал: «Это тот, о котором писал Иисус» и тотчас призвал его. И стоило тому войти, как Абгару явилось дивное видение на его лике. И поднявшись с престола, он пал виц и поклонился ему. И удивились все присутствовавшие вельможи, ибо не узрели виде­ния. И сказал ему Абгар: «Действительно ли ты ученик благосло­венного Иисуса, которого он обещал прислать ко мне сюда, и можешь ли ты излечить мою болезнь?» И Фаддей ответил ему: «Если уверуешь во Христа Иисуса, Сына Божьего, дастся тебе желание сердца твоего». Абгар сказал ему: «Я уверовал в него и в Отца его. Поэтому я пожелал прийти со своим войском и истре­бить иудеев, распявших его, но был остановлен римскими вла­стями».

После этих слов Фаддей принялся благовествовать ему и горо­ду его и, положив руку на него, исцелил его и подагрика Абдиу, правителя города, почитаемого во всем царском доме. Исцелил также всех больных и недужных в городе. И уверовали все и крестились сам Абгар и весь город. Заперли двери храмов идо­лов, а их изображения, стоявшие на алтаре и столпе, плотно при­крыли тростником. Хотя никого не принуждали к принятию веры, число уверовавших с каждым днем умножалось.

Апостол Фаддей крестит некоего мастера по шелковым го­ловным уборам и, дав ему имя Аддэ, рукополагает духовным главой Эддесы и оставляет вместо себя при царе. Сам же берет у Абгара грамоту, (предписывающую) всем внимать Евангелию Христа, и прибывает к Санатруку, сыну сестры царя, который управлял нашей страной и войсками. Абгар же с готовностью написал письмо императору Тиберию в таком роде:

 

Письмо Абгара Тиберию

 

«Абгар, царь Армении, господину своему Тиберию, императору римскому, (желает) радости.

Знаю, что ничто не остается скрытым от твоей царственности, но, как друг, сообщаю тебе письмом дополнительные сведения. Иудеи, живущие в Палестинских областях, собравшись, распяли Христа без какой-либо вины с его стороны, вопреки благодеяниям, кои он совершил для них, знамениям и чудесам, вплоть до воскре­шения мертвых. И знай, что это не просто человеческая, но божест­венная сила. Ибо когда его распяли, было затмение солнца и землетрясение и сам он через три дня воскрес из мертвых и явился многим. Да и теперь повсюду имя его через учеников его творит величайшие чудеса; это воочию было явлено и нашей соб­ственной особе. Итак, после того что произошло, твоя царствен­ность знает, что именно надо предпринять в отношении иудейско­го народа, который свершил такое, и что написать всему свету, чтобы они поклонялись Христу как истинному Богу. Будь здоров».

 

Ответ Тиберия на послание Абгара

 

«Тиберий, император римский, Абгару, царю Армения, (жела­ет) радости. Твое дружеское послание прочли передо мной; при­ми нашу благодарность за него, хотя и раньше нам приходилось слышать о Христе. Пилат в свою очередь досконально рассказал нам о его знамениях, как и о том, что после воскресения его из мертвых многие убедились, что он Бог. Поэтому я и сам пожелал сделать то же, что ты замыслил. Однако у римлян в обычае при учреждении (нового) божества не ограничиваться одним только царским указом, но прежде подвергать его испытанию и рассмо­трению со стороны сената. Поэтому я внес предложение в сенат, но сенат отклонил его, поскольку дело не было предварительно рассмотрено. Однако мы повелели, чтобы все, кому угоден Иисус, могли включить его в сонм богов, и пригрозили смертью тем, кто станет злословить о христианах. Что же до иудейского народа, ко­торый дерзнул распять того, кто, как я слышал, был достоин не креста и смерти, но почести и поклонения, то, как только я осво­божусь от войны с восставшими против меня испанцами, я рассле­дую (дело) и воздам им должное».

 

Абгар вновь пишет послание Тиберию

 

«Абгар, царь Армении, господину своему Тиберию, императо­ру римскому, (желает) радости.

Прочел я послание, достойное твоей царственности, и обра­довался твоему заботливому повелению. Но, да не во гнев будет тебе сказано, поступок твоих сенаторов весьма смехотворен, ибо в их представлении божество должно учреждаться посредством людских толков. Итак, получается, что если Бог не будет угоден человеку, то он не может быть Богом, и человеку якобы подобает заступаться за Бога. Но да будет твое, господина моего, благово­ление на то, чтобы послать в Иерусалим другого человека вместо Пилата, дабы он с позором был отстранен от должности, на кото­рую ты его назначил. Ибо он исполнил волю иудеев и распял Христа без оснований, без твоего приказа. Желаю тебе здравствовать».

Написав это письмо, Абгар поместил его копию, как и копии прочих писем, в своем архиве. Написал он также Нерсеху, царю Ассирии и Вавилона.

 

Письмо Абгара Нерсеху

 

«Абгар, царь Армении, Нерсеху, сыну своему, (желает) радо­сти.

Я прочел твое приветственное послание и освободил Пероза от оков, и простил ему его вину. Если тебе угодно, можешь на­значить его правителем Ниневии, как ты желаешь. Относительно же того, что ты писал мне, мол, пришли мне врача, который тво­рит знамения и проповедует иного Бога, что превыше огня и воды, чтобы я узрел и услышал его, то это был не врач с человеческим искусством (врачевания), а ученик Сына Бога — творца огня и воды. Ему выпал жребий быть посланным в армянские области. Но один из его главных сотоварищей, по имени Симон, послан в персидскую сторону; поищи, и ты послушаешь его, и ты, и твой отец Арташес. Он и излечит вас от всех болезней и укажет вам жизненный путь».

Кроме этого, Абгар написал также Арташесу, царю Персии, следущее:

 

Письмо Абгара Арташесу

 

«Абгар, царь Армении, Арташесу, брату своему, царю Персии, (желает) радости.

Знаю, что ты уже слышал об Иисусе Христе, Сыне Божьем, коего распяли иудеи и который воскрес из мертвых. Он разослал своих учеников по всему свету учить всех. Один из главных его учеников по имени Симон, находится в пределах твоего государ­ства Итак, поищи и найдешь его, и он полностью излечит всех вас от ваших недугов и болезней и укажет вам жизненный путь. Да уверуешь его слову ты и братья твои и все, кто добровольно подчиняется тебе. Ибо приятно мне, чтобы мои сородичи по плоти стали бы родными и близкими мне также по духу».

И не успев получить ответы на эти послания, Абгар умирает, процарствовав тридцать восемь лет.

 

34 О мученичестве наших апостолов

 

После смерти Абгара Армянское царство делится на две части. Ибо его сын Ананун[177] был коронован на царствование в Эдессе, а сын сестры — Санатрук — в Армении. Современные им события уже описаны другими; и пришествие апостола Фаддея в Армению, и обращение Санатрука, и отступничество его от веры из страха перед армянскими нахарарами, и мученическая кончи­на апостола и его спутников в области Шаваршан[178], называемой ныне Артазом, и то, как раскололась и сдвинулась скала, приняв тело апостола, и как оно было взято оттуда учениками и погребе­но в поле, и мученичество царевны Сандухт возле дороги, и за­тем — явление мощей обоих и их перенесение в каменистую мест­ность. Поскольку все это, как мы сказали, описано другими до нас, то мы не сочли слишком необходимым повторить здесь об­стоятельно. Равным образом все, что касается мученической смерти в Эдессе Аддэ, ученика апостола, причиненной сыном Абгара, описано прежде нас другими.

Воцарившийся после смерти Абгара его сын не оказался наследником отцовских добродетелей; он открыл храмы идолов и признал языческие обряды. Он послал к Аддэ (с требованием) изготовить ему головной убор из тончайшего полотна, затканный золотом, какой тот прежде делал для его отца. И получил ответ: «Не изготовят мои руки убор для недостойной головы, которая не поклоняется Христу, Богу живому». И тотчас он приказал одному из оруженосцев отсечь ему ноги мечом. Оруженосец отправился и, увидев Аддэ сидящим на учительском стуле, вынул меч и отру­бил ему ноги по колено, и тот тут же испустил дух. Это мы рас­сказали лишь в общих чертах и вкратце, как нечто уже рассказанное другими.

Но Армении достался в удел также апостол Варфоломей[179], который принял мученическую смерть у нас, в городе Аребаносе[180]. Что до Симона, который достался в удел Персии, то не могу пове­дать ничего достоверного о том, что он свершил и где он принял мученическую кончину. У иных говорится, что некто Симон при­нял мученическую смерть в Вериоспоре[181]; тот ли это Симон я что его привело туда — я не ведаю, а упоминаю лишь с тем чтобы ты знал, что мне не жаль никаких усилий, чтобы рассказать тебе все необходимое.

 

35

О царствовании Санатрука и истреблении детей Абгара; о царице Елене

 

Санатрук, воссев на престол, собирает рать при помощи сво­их доблестных воспитателей из родов Багратуни и Арцруни, чтобы сразиться с сыновьями Абгара и завладеть всем царством. Но пока он собирался, сыну Абгара по Божьему мановению возда­лось отмщение за смерть Аддэ. Ибо когда в горнице его дворца по его желанию устанавливали мраморную колонну, а он стоял внизу и давал указания, как и что надо делать, колонна выскольз­нула из рук, державших ее, упала на него и, раздробив ему ноги, лишила жизни.

И тотчас к Санатруку прибыл посланец жителей города с предложением сдать город и царские сокровища, с условием, что он не будет отвращать их от христианской веры. Тот дал согласие, но впоследствии отступился и предал мечу всех отпрыс­ков дома Абгара, за исключением девиц, которых выслал из го­рода и поселил в стороне Хаштеанка. Равным образом и главную жену Абгара, по имени Елена, он отправил на проживание в ее собственный город Харран[182], оставив ее правительницей всей Месопотамии, взамен благ, полученных им от Абгара при ее по­средстве.

Елена же, украшенная, подобно своему мужу Абгару, верой, не вынесла жизни среди идолопоклонников и в дни Клавдия[183], во время голода, предсказанного Агабосом, отправилась в Иеру­салим. Отдав все свои богатства, она закупила в Египте большое количество пшеницы и раздала всем голодающим, о чем и свиде­тельствует Иосиф. Ее примечательная могила перед воротами Иерусалима сохранилась до сегодняшнего дня.

 

36

Об обновлении города Мцбина; наре­чение имени Санатруку и его смерть

 

Из прочих деяний Санатрука мы не сочли достойным упоми­нания ничего, кроме перестройки города Мцбина. Город, повре­жденный землетрясением, он разрушил до основания и вновь отстроил в более великолепном виде, окружив двойной стеной и валом. Посреди (города) он установил свою собственную статую, с одной-единственной монетой в руке, что означает нечто такое: все мои сокровища истрачены на строительство города; осталось только это.

Однако надо бы рассказать, почему он был наречен Санатруком. Случилось как-то, что сестра Абгара Авге, направлявшаяся в зимнюю пору в Армению, в горах Кордука была застигнута метелью. Вьюга всех рассеяла, так что никто не знал, в какую сторону разбросало его спутников. Кормилица же его Санот, сестра Бюрата Багратуни, жена Хосрена Арцруни, взяв его, поме­стила его, иесмышленного младенца, между своими грудями и остаралась под снегом три дня и три ночи. Легенда гласит, что младенца хранило некое новоявленное дивное животное белого цвета, посланное богами. Но насколько мы разузнали, произошло следующее: младенца с кормилицей обнаружила белая собака, сопровождавшая вышедших на поиски. И вот, от имени его кор­милицы произошло его имя Санатрук, означающее как бы «дар Санот»[184].

Он начал царствовать в двенадцатом году персидского царя Арташеса, правил тридцать лет и погиб на охоте от случайной стрелы, попавшей ему в живот, как бы поплатившись за мучения своей святой дочери. Лебубна[185], сын писца Апшадара, описал все деяния, (совершенные) в дни Абгара и Санатрука, и поместил (запись) в архив Эдессы.

 

37

Царствование Ерванда и истребление сыновей Санатрука;

бегство и спасение Арташеса

 

После смерти Санатрука в царстве наступает некоторый бес­порядок, ибо на восьмом году Дария Последнего на престол всту­пает некий Ерванд, сын женщины из (рода) Аршакуни. В преданиях о нем рассказывается, что некая женщина из рода Аршакуни, телом огромная, с крупными чертами лица, похотливая, на которой никто не отважился жениться, родила двух мальчиков от противоестественного соития, как Пасифая — Минотавра[186]. Маль­чики подросли, и их назвали именами Ерванд и Ерваз. Ерванд, возмужав, выделялся храбростью и могучим телосложением. Он настолько отличился в делах, на которые Санатрук посылал его в качестве начальника и предводителя, что стал первым среди армянских нахараров. Своей скромностью и щедростью он при­влекал к себе всех. И когда умер Санатрук, он единодушно был возведен на престол, однако без обряда коронования его мужами из рода Багратуни[187].

Но, став царем, Ерванд начинает опасаться сыновей Санатрука и истребляет их всех. Казалось, что осуществилось возмездие за убийство сыновей Абгара. Но одного мальчика, по имени Арташес, забирает его кормилица и бежит в края Хера, в пастушеские станы Малхазана[188], и посылает весть его воспитателю, Смбату, сыну Бюрата Багратуни, в область Спер[189], в селение Смбатаван. Как только до Смбата, сына Бюрата, доходит скорбная весть о смерти Санатрука и зловещий слух об истреблении его сыновей, он помещает своих дочерей Смбатануйш и Смбатурхи в Байберде[190], оставив в крепости храбрых мужей, и с одной только (своей) женой и немногими спутниками отправляется на поиски младенца Арташеса. Узнав об этом, царь Ерванд рассылает следопытов. Поэтому Смбат, переодетый, непрестанно бродит пешком по скло­нам гор и по полям вместе с младенцем, вскармливая его в пасту­шеских станах среди скотопасов, пока, улучив время, не перехо­дит к персидскому царю Дарию[191]. И так как Смбат, муж храб­рый, был давно (здесь) известен, то был принят с великим поче­том, наравне с персидскими военачальниками, так же как и мальчик — с царскими сыновьями. Местожительство же они себе избрали в областях Бад и Озомн[192].

 

 

38

О попытках Ерванда захватить молодого Арташеса и об утрате Месопотамии

 

Ерванд в мыслях о том, какая угроза для его царствования зреет в Стране маров[193], с тревогой в сердце, утратил сладость спокойного сна. Снедаемый постоянными заботами об этом на­яву, он и в дремоте видел ужасные сны о том же предмете. Поэто­му он старался склонить персидского царя к выдаче ему Арташеса, засылая к нему вестников с дарами и говоря ему: «Единокровник ты мой и сородич! Зачем ты вскармливаешь против меня и моего царства мара Арташеса[194], прислушиваясь к словам раз­бойника Смбата, который твердит, что Арташес является сыном Санатрука, пытаясь выдать отродье пастухов и скотопасов за Аршакуни и представить его как твоего кровного сородича? Не сын он вовсе Санатрука; просто Смбат, найдя по ошибке какого-то молодого мара, только им и бредит». Также и к Смбату слал он многократно гонцов со словами: «Зачем трудишься попусту? Ведь, обманутый кормилицей, ты вскармливаешь против меня отродие мара». И получает в ответ нелюбезные слова. Тогда Ерванд посылает людей и истребляет храбрецов в Байберде, а дочерей Смбата берет в плен и содержит в крепости Ани[195] нехудшим образом.

Меж тем Ерванд обретает опору в римлянах, уступив им Месопотамию, и обеспечивает себе безопасность в царствование Веспасиана и Тита[196]. С этих пор власть армян над Месопотамией прекратилась, а Ерванд стал выплачивать еще больше дани от Ар­мении. Римские же управители основательно перестраивают город Эдессу и учреждают в нем место сбора податей, взыскиваемых у Армении, Месопотамии и Ассирии. Они скапливают в Эдессе все архивы, устраивают две школы, одну — на местном, сирийском, языке, другую — на греческом. Туда же переносят податной архив, а также храмовый, хранившийся в Синопе Понтийской[197].

 

39

О том, как был построен город Ервандашат

 

В дни Ерванда царский двор переносится с холма, называе­мого Армавир, ибо река Ерасх отошла далеко (от холма) и в продолжительные зимы холодный северный ветер сковывал льдом поток, лишая возможности в достаточной мере снабжать водой царскую резиденцию. Это заставляет Ерванда, который к тому же искал более неприступное место, перенести свой двор на запад, на скалистый холм, который обтекают с одной стороны Ерасх[198], с другой — река Ахурян[199]. Он обводит холм стеной, а внутри стены во многих местах прорывает скважины вплоть до основания холма, до уровня реки, так, чтобы речная вода влива­лась в них и служила запасом для питья. Цитадель он укрепил высокими стенами, а в их проеме установил медные ворота, к ко­торым снизу вела железная лестница, и в ней меж ступеней (встроил) какие-то секретные капканы, чтобы попался тот, кто тайно поднимался бы по ним, покушаясь на царя. Говорят, что лестница была двойная; одна сторона для дворцовой челяди и всяких дневных сообщений, другая же — против заговорщиков.

 

40

О том, как Ерванд построил Багаран — город идолов

 

Но Ерванд, построив свой город, перенес туда все, что было в Армавире, кроме идолов. Он не счел для себя полезным переме­щать их в свой город, ибо при том, что весь народ приходил бы туда для жертвоприношений, не было бы возможности охранять город с должной осмотрительностью. Поэтому он построил отдель­но небольшой город, похожий на его собственный, на расстоянии около сорока стадий к северу, на берегу реки Ахурян, и дал ему название Багаран[200], что означает, что в нем собраны алтари. Он перенес все идолы, какие были в Армавире, и, построив храмы, назначил первосвященником своего брата Ерваза.

 

41

О насаждении леса, именуемого Цнндоц

 

Насадил он и обширный лес с северной стороны реки и, ого­родив его стенами, собрал в нем быстроногих серн, стада ланей и оленей, онагров и кабанов. Размножились они и заполнили лес и служили забавой царю в дни охоты. Лесу он дал название Цнндоц[201].

 

42

О дзеракерте, названном Ервандакерт

 

Мне приятно рассказать и о прекрасном дастакерте[202] Ервандакерте, который устроил тот же Ерванд с изяществом и велико­лепием. Срединную часть обширной долины он заселяет людьми и застраивает веселящими глаз постройками, светлыми, как зени­ца ока. Поселение окаймляют благоухающие цветники, как зра­чок— вся окружность глаза. Обильные виноградники подобны кругу густых красивых ресниц. Дугообразное расположение (угодий) северной стороны поистине сравнимо с высокими бровями прелестной девы. Ровность полей южной стороны напоминает гладкость прекрасных ланит. Река же, с возвышающимися, подоб­но устам, берегами, образует как бы два лепестка губ. И эта столь великолепная местность будто смотрит немигающим взгля­дом на возвышающуюся над всем царскую резиденцию[203]. Поисти­не плодородный и царственный дастакерт!

Все эти творения Ерванда Трдат Великий жалует мужам из рода Камсараканов как близким и единокровным с родом Аршакуни, о чем мы расскажем в своем месте.

Но, говорят, у Ерванда был дурной, колдовской глаз. Поэтому при пробуждении на рассвете царские служители обычно держа­ли перед ним гранитные глыбы, которые, говорят, лопались от его ужасного взгляда. Но это либо ложь и легенда[204], либо же он обладал каким-то дьявольским умением наносить вред, кому за­хочет, прикрываясь молвой о дурном глазе.

 

43

Как Смбат, заручившись поддержкой персид­ских нахараров,

старался посадить на пре­стол Арташеса

 

Когда молодой Арташес возмужал, а Смбат, его воспитатель, успел совершить много славных подвигов, персидские нахарары из расположения к нему попросили царя наградить его чем он пожелает. Царь соглашается и говорит нахарарам: «Узнайте, чего хотел бы этот храбрый муж». А те говорят: «Твое бессмертное благодетельство! Смбат желает лишь одного — утверждения на престоле твоего кровного родственника Арташеса, сына Санатрука, изгнанного из собственного государства». Царь царей согла­шается и предоставляет Смбату часть рати Ассирии и рать Атрпатакана, дабы повели Арташеса и утвердили на отцовском троне.

 

44

О том, как Ерванд узнал о приходе Арташеса

и собрал войска, готовясь к войне

 

В области Утик[205] Ерванда застает весть о том, что «персид­ский царь собрал большую рать под начальством Смбата, чтобы, напав на тебя, возвести молодого Арташеса на положенное ему царство». Услышав это, Ерванд оставил там многих нахараров для охраны края, а сам спешно направился в свой город[206], чтобы просьбами и дарами привлечь к себе войска не только армянские, иверские и кесарийской стороны, но и месопотамские. Стояли весенние дни, и все войска быстро собрались. Прибыл и Аргам, домовладыка рода Мурацеан, из потомков Аждахака, с пешей ратью, ибо Ерванд успел вернуть ему второй престол, ко­торый Тигран отнял у его рода и отдал своему зятю Михрдату. После смерти Михрдата никто не занимал это место, пока Ерванд не вернул его Аргаму. И не только ему, но и всем нахарарам он жаловал дары и почести и щедро раздавал милости всему воин­ству.

 

45

О том, как Арташесу, вступившему в свою страну, сопутствовала удача

 

Меж тем Смбат с молодым Арташесом быстро достиг преде­лов Утика. Навстречу ему вышли войска этого края и нахарары, оставленные там Ерваядом. Когда об этом услышали остальные нахарары, они пришли в замешательство и стали размышлять, как бы отмежеваться от Ерванда. Они увидели также, что римское войско не пришло к нему на помощь. Ерванд же с еще боль­шим рвением раздавал дары и одаривал сокровищами всех и каждого из окружавших его. Но чем больше он раздавал, тем больше его ненавидели, ибо всем было ясно, что дает он не из щедрости, а расточает от страха. И не столько он привлекал к себе тех, кого обильно одаривал, сколько пробуждал враждеб­ность в тех, кого не одаривал еще более щедро.

 

46

Сражение Ерванда с Арташесом и его бегство;

взятие города и его смерть

 

Смбат же с молодым Арташесом, спеша достигнуть лагеря Ерванда, выходят к берегу Геламова озера[207] за горой, называе­мой Арагац. Они ничуть не считались с громадностью его рати и опасались лишь Аргама Мурацеана, храброго мужа, возглавляв­шего толпу копейщиков. Лагерь же Ерванда находился на реке Ахурян, на расстоянии трехсот стадий к северу от его города. Услышав эти вести, Ерванд выдвинул свою огромную рать и выстроил ее недалеко от своего лагеря. Тогда Арташес направил своего посланца к Аргаму, родовладыке Мурацеанов, клятвенно заверяя, что оставит за ним все, обретенное от Ерванда, прибавит ему столько же, только бы тот покинул Ерванда и отошел.

И когда перед строем Ерванда появились знамена Арташеса, Аргам, забрав свою пешую рать, отошел в сторону. Смбат же приказал трубить в медные трубы и, выдвинув вперед свой отряд, навис (над врагом), подобно орлу над стадом куропаток; армян­ские нахарары, находившиеся на правом и левом крыле, присоеди­нились к нему. А иверское войско, кинувшись со своим царем Фарсманом[208] в смелую атаку, хотя и нанесло удар, однако тут же повернулось вспять и обратилось в бегство. Тут надо было видеть страшное избиение ервандова полка и месопотамской рати. В этом смешении сражающихся Арташеса настигают храбрые мужи-таврцы[209], обещавшие Ерванду убить его даже ценой своей жизни. Но их встречает Гисак, сын кормилицы Арташеса и, бросившись пешим между ними, сражает их; при этом ему сносят мечом по­ловину лица, и он, добившись победы, погибает после такого подвига. Остальное войско обращается в бегство.

Сам же Ерванд, покрыв на своем коне многие стадии пути, выходит к подставам, расставленным между лагерем и его горо­дом и, пересаживаясь на свежих коней, мчится от стоянки к сто­янке. Храбрый Смбат, преследуя его, нещадно гнал всю ночь до самых городских ворот. Тем временем войска маров, передви­нувшиеся в место расположения ервандовой рати, с наступлением сумерек разбили лагерь на трупах, а Арташес, подъехав к шатру, сооруженному Ервандом, со стенками из кожи и полотна, спешил­ся и провел ту ночь под его сенью. С наступлением же рассвета он на правах победителя повелел похоронить убитых и нарек долину, где он разбил лагерь над трупами «Марац марг»[210], место же сражения — «Ервандаван»[211], как оно называется и по­ныне и означает, что в этом месте он одолел Ерванда. Затем он отбыл в город Ерванда. Еще до полудня достигнув дастакерта Ерванда[212], он приказал войску кричать «Мар амат», что в пере­воде означает «Мар пришел». Этим он хотел напомнить Ерванду оскорбление, которое тот нанес ему, называя его маром в обра­щениях к персидскому царю и Смбату. Так, по этому самому вы­ражению, дастакерт стал называться «Мармет»[213]. Арташес как бы желал стереть с этого места имя Ерванда. Такова причина наименования дастакерта.

Смбат же, прибывший ночью вслед за Ервандом с немногими воинами, стерег ворота города до прихода Арташеса и всего войска. Когда храбрецы стали штурмовать укрепления, бывшие там люди сдались и отперли городские ворота. Один из вошедших воинов ударил мечом по голове Ерванда и разбрызгал его мозг по полу дома. От этого удара он умер, процарствовав двадцать лет. Но Арташес, памятуя, что Ерванд был помесью рода Аршакуни, приказал поставить памятник на месте погребения его тела.

 

47

Воцарение Арташеса и награждение им своих благодетелей

 

После смерти Ерванда Смбат принимается за разбор царских сокровищ и, найдя корону Санатрука, возлагает ее на голову Арташеса и утверждает его в царской власти над всей Армянской страной, в двадцать девятом году правления персидского царя Дария[214]. Арташес же, получив царство, одаривает марскяе и персидские войска и отпускает их в их страну. Храброму и почтенному мужу Аргаму он жалует обещанный второй престол, усыпанный яхонтами венец, пару серег для ушей, красную обувь для одной ноги, право пользоваться золотой ложкой я вилкой и пить из золотых кубков. Такие же примерно почести, кроме пары серег и красного ботинка, он воздает своему воспитателю Смбату. В придачу к его наследственному праву венценалагателя-аспета и к начальству над западным войском он поручает ему всю ар­мянскую рать и управление всеми должностными лицами страны, и вообще все царское хозяйство. Что до Нерсеса, сына Гисака, сына его кормилицы, то, учредив для него (нахарарский) род, он присваивает ему, по подвигу отца, имя Димаксеаи, ибо, как мы уже говорили, тому мечом снесли половину лица[215], когда он за­щищал Арташеса.

Рассказывают, что в эти же дни Арташес учредил (нахарар­ский) род для сыновей Тура, юношей числом пятнадцать, и (нарек его) по имени их отца Труни, но не за какие-либо доблестные де­ла, а лишь за доносительство их отца[216], которое тот совершал, (передавая вести) из царского дома Смбату, ибо он был близок Ерванду, который и убил его за это дело.

 

48

Умерщвление Ерваза и строительство второго Багарана;

Арташес — данник римлян

 

Вслед за этим Арташес велит Смбату отправиться в крепость Багаран, близ города Ерванда на реке Ахурян, дабы предать смерти Ерваза, брата Ерванда. Схватив его, Смбат приказывает привязать к его шее жерноь и бросить в водоворот реки. Вместо него он назначает над алтарями близкого Арташесу человека, уче­ника некоего мага — толкователя снов, который по этой причине звался Могпаште[217]. Затем, захватив в качестве добычи сокрови­ща Ерваза и рабов[218], числом пятьсот, и отобрав наиболее ценное из богатств храмов, он все это доставляет Арташесу. Арташес же дарит рабов Ерванда Смбату, а сокровища, добавив к ним и из своих богатств, велит отвезти в знак благодарности персидскому царю Дарию как отцу и заступнику.

Тогда Смбат уводит рабов Ерваза, захваченных в Багаране, и поселяет за горой Масисом, дав дзеракерту то же название Багаран. Сам он в качестве дароносца отправляется в Персию, к Дарию, не проявив, однако, достаточно заботы в отношении рим­ских властей. Меж тем, после того как он уезжает в Персию, к границам Армении подступают императорские сборщики дани в сопровождении большого войска, (но) Арташесу удается умиро­творить их посредством просьб и выплаты двойной дани. Об этом, как и о многих других делах, о которых нам предстоит еще рас­сказать, достоверно повествует нам Олюмп, жрец из Хани, автор храмовых историй[219]; об этом свидетельствуют также персидские книги[220] и песни армянских сказителей[221].

 

49

О строительстве города Арташата

 

Многое из деяний Арташеса Последнего известно тебе из сказаний, которые повествуют в Голтне — строительство города[222]; свойство с аланами[223]; рождение отпрысков; о мнимой страсти Сатиник к потомкам вишапов[224], как в легенде обозначаются по­томки Аждахака, которые владеют всей землей у подножия Масиса; война с ними и сокрушение их могущества; их истребление и сожжение их построек; зависть и раздоры между сыновьями Ар­ташеса, посеянные их женами. Все это, как мы сказали, известно тебе из песен сказителей. Но вкратце упомянем и мы, раскрывая истинный смысл иносказаний[225].

Арташес отправляется к месту слияния Ерасха и Мецамора и, облюбовав здесь холм, строит на нем город и называет его по своему имени Арташатом[226]. Ерасх снабжает его кедровым лесом, так что, построив город быстро и без больших усилий, он сооружает в нем храм и переносит туда из Багараяа статую Ар­темиды и все идолы предков[227]; однако статую Аполлона он уста­навливает вне города, у дороги. Выводит из города Ерванда пленных иудеев, которые были переведены туда из Армавира[228], и поселяет их в Арташате. Также и всякое великолепие, имевшее­ся в городе Ерванда, и то, что тот забрал из Армавира, и то, что создал на месте, Арташес, переносит в Арташат. Но в еще боль­шей мере сам созидает его в облике престольного города.

 

50

Нашествие на нас аланов и их поражение;

свойство Арташеса с ними

 

Около этого времени аланы объединяются со всеми горцами, привлекают на свою сторону половину Иверской страны и огром­ной толпой проникают в нашу страну. Арташес также собирает свою рать, и происходит сражение между двумя храбрыми народа­ми-лучниками. Аланский народ немного уступает и, отойдя, переходит реку Кур и располагается станом на северном берегу реки. Арташес, приблизившись, разбивает лагерь на южном (берегу); река разделяет их.

Но поскольку аланский царевич был захвачен армянскими воинами и приведен к Арташесу, то царь аланов стал просить о мире, предлагая дать Арташесу все, чего тот пожелает, дать веч­ную клятву и заключить договор, с тем чтобы алансмие молодцы не совершали более разбойничьих набегов на Армянскую страну.

И так как Арташес отказывается выдать юношу, то его сест­ра выходит на берег реки, на крутую возвышенность, и взывает через переводчиков к стану Арташеса:

 

«К тебе обращаюсь, доблестный муж Арташес,

Победившему храбрый народ аланов;

Согласись-ка ты с моими, дивноокой дочери аланов, словами

И выдай юношу. Ибо не подобает

Богородным героям из одной только вражды

Отнимать жизнь у потомков других богородных героев,

Или, поработив, держать их в рязряде невольников

И насаждать вечную вражду между двумя храбрыми народами».

 

Услышав столь мудрые речи, Арташес вышел на берег реки и, увидев прекрасную деву и услышав ее разумные слова, возжелал ее. И призвав к себе своего воспитателя Смбата, он открывает ему желание своего сердца — взять в жены аланскую царевну, заключить договор и союз с храбрым народом и отпустить юношу с миром. Одобрив (все это), Смбат посылает к царю аланов (предложение) выдать царственную деву аланов Сатиник[229] замуж за Арташеса. А царь аланов говорит: «Откуда же заплатит доблестный Арташес тысячи и десятки тысяч за вы­сокородную деву, аланскую царевну?»

Излагая эти события в виде легенды, сказители в своих пес­нях сказывают:

 

«Храбрый царь Арташес вскочил на красавца вороного

И, вынув аркан из красной кожи с золотым кольцом,

Подобно быстрокрылому орлу   устремился через реку,

И, бросив аркан из красной кожи с золотым кольцом,

Обхватил стан аланской царевны

И, причинив сильную боль спине нежной девы,

Быстро доставил ее в свой лагерь».

 

Истинный же смысл сказанного таков: так как у аланов в почете красная кожа, то он дает много красной краски[230] и золо­та в качестве выкупа и берет царственную деву Сатиник. Это и есть аркан из красной кожи с золотым кольцом. Точно так же, иносказательно, воспевают и свадьбу, говоря так:

 

«Шел золотой дождь, когда Арташес был женихом,

Шел (дождь) жемчужный, когда Сатиник была невестой».

 

Ибо это было в обычае наших царей — рассыпать монеты по­добно римским консулам, когда женихами подходили к дверям дворца. Также и царицы (разбрасывали) жемчуг в брачных чер­тогах. Таков истинный смысл этих слов[231].

Первая среди жен Арташеса, Сатиник родила ему Артавазда и еще других сыновей, коих имена мы сочли более уместным при­вести не теперь, а тогда, когда дойдем до их деяний.

 

51

Убиение Аргама и его сыновей

 

Возмужав, Артавазд стал человеком храбрым, себялюбивым и гордым. Из зависти к старому Аргаму он побудил отца подверг­нуть его опале за то, что тот якобы замыслил стать царем над всеми. Лишив его таким способом сана, он сам завладевает вто­рым (престолом). Как-то после этого Арташес отправляется на обед к Аргаму. Возникает некое подозрение, что замышляется заговор против царя, царские сыновья поднимают тревогу и тут же за столом начинают таскать Аргама за седые волосы. Возвра­тившись в Арташат в сильном возмущении, царь Арташес отправ­ляет своего сына Мажана обратно с большим отрядом, приказав перебить побольше людей из рода Мурацеая, предать огню дворцы Аргама, а его наложницу по имени Манду, с лицом необычай­ной красоты и грациозной походкой, привести ему в наложницы. Через два года, нанеся Аргаму новый удар, он приказывает вер­нуть ему все имущество, за исключением наложницы.

Артавазд же, не удовлетворившись тем, что отнял у них честь второго (престола), лишает их вдобавок Нахчавана и всех селе­ний, расположенных к северу от Ерасха, с имевшимися там их дворцами и крепостями, обратив (все это) в свое наследственное владение. Не в силах вытерпеть это, сыновья Аргама берутся за оружие. Но царевич одерживает верх и, истребив всех чад Арга­ма вместе с их отцом и всех видных членов рода Мурацеан, при­сваивает их селения и все владения. Никто из них не спасся, кро­ме нескольких незначительных и младших (по положению) лиц, которые бежали к Арташесу и нашли убежище при царском дво­ре. Это тот самый Аргам, который в легенде именуется Аргаваном, и такова причина войны с Артаваздом.

 

52

Каков был Смбат и что он свершил в Стране аланов;

заселение Артаза

 

Мне приятно рассказать о храбром муже Смбате; ибо леген­да о нем и впрямь не так уж далека от правды. Части (его тела) по своим размерам соответствовали его храбрости; его доброде­тельность приманивала сердца; он был украшен прекрасными сединами; в его глазах были небольшие кровяные отметины, кото­рые выглядели как драконтикон[232], оправленный в золото и обрамленный жемчугом. Живость души и подвижность тела соче­тались в нем с осмотрительностью во всем, и был он удачлив в битвах более, чем кто-либо другой. Совершив столько подвигов, он отправляется с войском по приказу Арташеса в страну аланов, на помощь брату Сатиник, ибо по смерти ее отца кто-то другой силой овладел царством аланов и изгнал брата Сатиник. Смбат, одолев его, обращает в бегство и ставит брата Сатиник у власти над своим народом. Затем, опустошив страну неприятеля, он уво­дит всех огромной толпой пленными в Арташат. Арташес же велит поселить их на юго-восточной стороне Масиса, которая именовалась областью Шаваршакан, и сохраняет за ней (их) исконное название Артаз, поскольку и страна, откуда были уве­дены пленные, поныне называется Артаз[233].

 

53

Разорение Страны касбов и раздоры сыновей

Арташеса с Смбатом и между собой

 

После смерти персидского царя Аршака Последнего наш Арташес утверждает его сына, соименного себе Арташеса, царем над Персидской страной. Но ни жители горы, называемой на их языке Патижахар[234], которая является горой гелумцев, ни при­морские жители, ни жители стран, лежащих по эту сторону от них, не захотели повиноваться ему. Также Страна касбов[235] по этому поводу отложилась от нашего царя. Поэтому Арташес по­сылает на них Смбата со всей армянской ратью и сам сопрово­ждает их в течение семи дней. Смбат, придя туда, усмиряет всех, а Страну касбов разоряет и уводит в Армению пленных больше, чем из Артаза, и с ними их царя Зардманоса. За эти заслуги Ар­ташес жалует ему царскую долю в селениях Голтна и истоки

Улта и вдобавок оставляет ему всю добычу. Это вызвало зависть Артавазда, и он решил убить Смбата, и когда замысел раскрылся, отцу это причинило много огорчений. Смбат же, уступив, ушел в сторону Ассирийской земли, добровольно отказавшись от началь­ства над армянскими войсками, на которое зарился Артавазд. По приказу Арташеса он поселился в Тморике, который нынче называется Кордриком[236] и разместил все множество пленных в Алки[237].

Ибо в старости он взял себе жену из соседнего Ассирийского края, которую очень полюбил; потому-то он и поселился в этих местах. После ухода Смбата Артавазд получает от отца столь желан­ное начальство над всеми войсками. Теперь ему начинают завидо­вать братья, подстрекаемые своими женами. Поэтому Арташес назначает (из них) Вруйра, мужа мудрого и поэта, тысяченачальником и вверяет ему управление всеми делами царского дома, а Мажана — верховным жрецом бога Арамазда в Ани. Арташес разделяет на четыре части также начальство над войском: во­сточную рать оставляет за Артаваздом, западную отдает Тирану, южную вверяет Смбату и северную — Зареху. Зарех же был чело­век высокомерный, лихой охотник иа зверей, но в ратном деле робкий и ленивый. Это подмечает некто Кардзам[238], царь Иверии, побуждает страну к бунту и, схватив Зареха, заточает в темницу в горах Кавказа. Артавазд и Тиран, вместе с Смбатом, напав на него, вызволяют брата из (ямы), полной грязи.

 

54

Сражение с войском Домициана в Басеане

 

На Западе возникают какие-то смуты, и Арташес в расчете на это с презрением отвергает римскую власть и прекращает выплату дани. Император же Домициан[239] в гневе насылает на него войско, которое, достигнув пределов Кесарии, пускается в преследование Тирана и западной армянской рати и гонит неот­ступно до обширнейшей долины Басеаяа. Здесь их встречает Артавазд со всеми сыновьями царя, во главе восточной и северной рати. Они вступают в сражение и попадают в крайне тяжелое по­ложение. Однако под конец поспевает Смбат с южной ратью и вступив в битву, спасает сыновей царя, завершая сражение побе­дой. Уже престарелый, он, однако, по-молодому подготовил и провел наступление и, пустившись в преследование, гнал римское войско до самых границ Кесарии.

Воспевая это событие в легендах, говорят: «Пришел некто Домет», который и является императором Домицианом: однако не сам он пришел сюда, а его именем иносказательно обозначают его повеление и войско.

К счастью для Арташеса, в Риме в это самое время умирает Домициан и после него царствует Нерва[240] — не более года. Окры­ленные этим в еще большей мере, армянские и персидские войска совершают набеги даже на Грецию. Глядя на них, египтяне и палестинцы также прекращают выплату дани римлянам.

 

55

О Траяне и его деяниях и об убийстве Мажана братьями

 

В это время в Риме становится царем Траян[241]. Установив мир на всем Западе, он движется на Египет и Палестину, подчи­няет их своей власти и идет на восток, против персов. Арташес спешит выйти ему навстречу с богатыми дарами, кается в своей вине и складывает перед ним дань за прошедшие годы. Получив от него прощение, он возвращается в Армянскую страну. Траян же направляется в Персию и, выполнив все задуманное, пускает­ся в обратный путь через Сирию.

Навстречу ему выходит Мажан с доносом на своих братьев. «Знай, государь, говорит он, что, пока ты не изгонишь Артавазда и Тирана и не поручишь армянское войско Зареху, дань без затруднений к тебе поступать не будет». Мажан сделал это из мести за Смбата, ибо тот был также его воспитателем. Заодно он думал устранить и Тирана, дабы быть одновременно и верховным жре­цом, и военачальником запада. Но Траян не придал этому зна­чения и отпустил его ни с чем. Артавазд же и Тиран, проведав о замысле Мажана, устроили засаду во время охоты и убили его, отвезли и похоронили в Багнац-аване[242] как верховного жреца. С этих пор и до конца своей жизни Арташес исправно выплачи­вал дань Траяну, а вслед за ним — императору Адриану.

 

56

О том, как Арташес умножил население нашей страны и установил межи

 

По свершении всех доблестных и полезных дел Арташес при­казывает определить межи деревень и агараков[243], ибо он умно­жил население Армянской страны, приведя многие чужеземные народы и расселив их по горам, долинам и полям. Межевые же знаки он приказал установить так: вытесать в виде четырехгран­ников камни, выдолбить посередине чашеобразные углубления, зарыть их в землю и водрузить на них четырехгранные башенки, немного возвышающиеся над землей[244]. Впоследствии Арташир, сын Сасана, из зависти к этому, велел соорудить точно такие же (межи) и в Персидской стране и назвать их его собственным име­нем, дабы имя Арташеса более не упоминалось[245].

Повествуется, однако, что во времена Арташеса в Армянской стране не оставалось лежащей втуне земли — ни в горах, ни в долинах, настолько страна была ухожена.

 

57

О нахарарстве Аматуни

 

В дни его, говорят, прибыл из восточных краев Арийский стра­ны род Аматуни. Изначально они иудеи — происходят от некоего Мануке, у которого был сын огромного роста и силы, нареченный Самсоном согласно обычаю иудеев присваивать имена предков в надежде (на сходство с ними). И вправду, даже и теперь мож­но наблюдать это среди потомков Аматуни, людей статных, благородных и сильных и во всех отношениях достойных. Они были уведены Аршаком, первым парфянским царем, и преуспели там, в Арийской стране, достигнув высоких почестей в краю Ахматана[246]. Что их заставило переселиться к нам — я не ведаю. Но они были пожалованы Арташесом деревнями и дастакертами и назва­ны Аматуни, то есть «Пришельцами»[247]. Часть персов называет их Мануеан, по имени предка.

 

58

О роде Аравелеан, откуда он происходит

 

В его дни также и Аравелеаны, аланского племени, родствен­ники Сатиник, прибывшие вместе с нею, были возведены в (от­дельный) род и в нахарарство Армянской страны, в качестве со­родичей великой царицы. При Хосрове, сыне Трдата, они вступа­ют в свойство с неким храбрым воителем, пришедшим из (Страны) басилов[248].

 

59

О постижении знаний в дни Арташеса

 

Так как в дни Арташеса было свершено много дел, то мы и распределили их по многим главам, дабы длинные рассказы не были в тягость читателям. Эта же последняя глава предназначена как бы для упоминания всего остального, что имело место во времена Арташеса. Ибо хотя Валаршаком и другими нашими древними царями было введено множество прекрасных порядков и обычаев, как мы о том рассказали в предшествующих главах, но они, занятые набегами и нашествиями, упустили важнейшие умения и знания. Они либо пренебрегали этими знаниями, либо же не постигали их, скажем, смену иедель, месяцев и годов[249]. В их времена не ведали о таких вещах, которые у других народов были давно приняты: не было ни судоходства по озерам страны, ни передвижений по рекам, ни снастей для рыболовства; и не всюду возделывалась земля, но мало где. По примеру северных стран пробавлялись сырым мясом и другой подобной (пищей). Все это восполняется при Арташесе.

 

60

О смерти Арташеса

 

Прекрасен рассказ Аристона из Пеллы о кончине Арташеса[250]. В то время иудеи отпали от римского царя Адриана[251] и под во­дительством некоего разбойника по имени Баркоба, то есть «Сын звезды»[252], стали сражаться с епархом Руфом. По своим делам он был преступник и убийца, но кичился, ссылаясь на свое имя, якобы явился с небес как спаситель их от притеснения и плена. И сражался он так упорно, что, глядя на него, прекратили выпла­чивать дань римлянам также Сирия, Месопотамия и вся Персия. К тому же пронесся слух, будто Адриан заболел проказой. Но наш Арташес не отступился от него.

В это же самое время Адриан прибыл в (Палестину и покон­чил с повстанцами, осадив их в небольшом городке близ Иеруса­лима. Затем он повелел выслать весь иудейский народ из родной стороны, чтобы они даже издали не могли видеть Иерусалим. Сам же отстроил Иерусалим, разрушенный Веспасианом, Титом и им самим, и назвал его «Гелией»[253], по своему имени, ибо Адриан действительно звался Солнцем. Он заселил город язычниками и христианами, коих епископом был некто Марк. Около этого вре­мени он послал большую рать в Ассирию, а нашему Арташесу приказал идти в Персию со своими зигостатами[254]. При нем служил секретарем тот муж, который оставил нам эту историю; он встретил Арташеса в Стране маров, в местности, называемой Сохундом[255].

Арташесу довелось заболеть в Маранде[256], в аване Бакуракерт, и отправить некоего Абело, родовладыку рода Абелеанов, человека ловкого, льстивого и лживого, по его собственной просьбе в Еризу области Екелеац, в храм Артемиды[257], просить у идолов исцеления и долгой жизни. Но тот не успел еще вернуться, как настала кончина Арташеса. И (повествователь) описывает, как много людей погибло при смерти Арташеса: любимые жены, налож­ницы, верные слуги, и сколь разнообразны были почести, оказан­ные телу согласно обычаям цивилизованных, а не варварских на­родов. Гроб, повествует он, был из золота, ложе и одр — из тонкого полотна, мантия, облегающая тело,— золотого шитья. Корона по­коилась на голове, золотое оружие было сложено перед ним. Ло­же окружали сыновья и толпа сородичей, а за ними тянулись сановники и военачальники, родовладыки и сонм нахараров вме­сте с полками воинов; все — в полном вооружении, как если бы шли на войну в боевом порядке. Впереди трубили в медные тру­бы, позади (шли) одетые в черное голосистые девушки и женщи­ны-плакальщицы, а вслед — толпы простонародья. Так проводили его и погребли. А вокруг могилы совершались добровольные смерти, как мы уже говорили выше. Будучи столь любимым на­шей страной, он процарствовал сорок один год.

 

61

Царствование Артавазда и изгнание им братьев и сестер;

его смерть в иносказательном описании

 

После Арташеса царствует его сын Артавазд; он изгоняет из Айрарата всех своих братьев в области Алиовит и Арбераии, дабы они не проживали в Айрарате, в царских имениях[258]. Оставляет при себе одного лишь Тирана в качестве наследника, ибо у него не было сына. Спустя немного времени после вступления на пре­стол, проехав через мост города Арташата к истокам Гина на охоту на кабанов и онагров, он приходит в смятение от какого-то умопомрачительного видения и, блуждая на коне, падает в глубо­кую яму и, провалившись, исчезает.

Певцы Голтна передают о нем такую легенду: когда у смерт­ного одра Арташеса, по языческому обычаю, погибло много людей, он возроптал, говорят, и молвил отцу: «Вот ты уходишь и уно­сишь с собой всю страну; над кем же мне царствовать в этих раз­валинах?» В ответ Арташес проклял его, сказав: «Если ты поска­чешь на охоту вверх по склонам Азатн Масиса[259], пусть тебя схватят нечистые[260] и повлекут вверх по склонам Азатн Масиса; там да пребудешь и света да не увидишь!»

Оказывают об этом и старухи, будто заточен он в какой-то пещере, скованный железными цепями. И две собаки непрестанно грызут эти цепи, и он рвется выйти и положить миру конец. Но от звона кузнечных молотов, говорят, его оковы крепнут. Поэтому и в наши времена многие кузнецы, следуя легенде, по воскресным дням трижды или четырежды бьют по наковальне, дабы укрепи­лись, как говорят, цепи Артавазда. Но в действительности было так, как мы сказали выше.

Иные же говорят, что при его рождении с ним приключилось нечто, а именно, считают, что он был заколдован женщинами из потомства Аждахака, почему и Арташес их нещадно преследовал. То же самое певцы в легенде излагают так: «Драконеродные[261] выкрали младенца Артавазда и заменили его демоном»[262]. Но мне представляется справедливой молва, что он как родился одержи­мым, так и скончался в одержимости. Царство же унаследовал его брат Тиран.

 

62

О Тиране

 

Тиран, сын Арташеса, вступил на престол Армении в третьем году правления персидского царя Пероза Первого. Ему не припи­сывают каких-либо великих деяний, но лишь то, что он верно служил римлянам; он пребывал в мире, предаваясь, как повест­вуют, охоте и развлечениям. У него было два коня, легче Пега­са[263] и неимоверно быстрых, которые, казалось, летели по возду­ху, а не ступали по земле. Некий Датаке, князь из рода Бзнуни, выпросив разрешение поездить на них, хвалился, что он превзо­шел роскошью царя.

Приходят к нему (ответвившиеся) в давние времена члены его рода Аршакуни, которые проживали в краях Хаштеанка, и говорят: «Расширь наши наследственные уделы, ибо нам тесно, мы сильно размножились». Тогда он велит некоторым из них перебраться в области Алиовит и Арберани. А они осаждают царя с еще большими жалобами, мол, нам стало еще теснее. Но Тиран их не слушает и постановляет: не предоставлять им новых на­следственных уделов, а те, что у них имеются,— поровну разде­лить между ними. Когда произвели раздел по числу людей, оказа­лось, что уделы проживающих в Хаштеанке меньше, поэтому мно­гие из них перешли в области Алиовит и Арберани.

Говорят, в его дни жил юноша из рода Андзеваци, человек возвышенный во всем, по имени Ерахнаву. Он женился на послед­ней из жен Артавазда, привезенной из Греции. И так как Арта­вазд был бездетен, то царь отдал Ерахнаву весь его дом. Ибо о нем была молва как о муже отменном, умеренном в желаниях плоти и во всем остальном, о человеке добропорядочном. Он при­шелся царю по душе, и тот пожаловал ему второй престол, кото­рый занимал Артавазд, и вверил ему начальство над восточной ратью, оставив при нем одного из своих приближенных — некоего перса Дрваспа, бывшего в свойстве с нахарарами Васпуракана[264] и одаренного им званом Татеоном[265] вместе с агараками и боль­шим виноградником, орошаемым каналом, проведенным из озера Гайлату[266]. Сам же царь отправился в края Екёлеаца и устроил свой царский двор в аване Чрмес[267]. Он царствовал двадцать один год в спокойствии и умер в дороге под снежным обвалом.

 

63

О Трдате Багратуни и именах прежних представителей его рода

 

Некий Трдат из рода Багратуни, сын Смбатухи, дочери храб­рого Смбата, был мужем бесстрашным и сильным, маленького роста и на вид невзрачным. Царь Тиран женил его на своей до­чери Еранеак. Та возненавидела своего мужа Трдата, дулась и ворчала с утра до вечера, сетуя на то, что-де она — высокородная красавица — вынуждена жить с худородным уродом. Однажды Трдат, разъярившись, жестоко ее избил и, отрезав ее золотистые кудри и выдрав пряди волос, велел уволочь ее и выкинуть из ком­наты. Сам он, отложившись, направился в недоступный край маров, и когда достиг Сюнийской страны, до него дошла молва о смерти Тирана. Услышав это, он остановился там.

Однажды Бакур, родовладыка сюнийцев, приглашает его на ужин. И когда возбужденный вином Трдат видит очень красивую женщину по имени Назиник[268], которая наигрывала перстами, он, исполнившись похоти, говорит Бакуру: «Отдай мне эту наемни­цу»[269]. А тот отвечает: «Не отдам, ибо она моя наложница». Трдат же, схватив женщину, привлекает ее к себе на кресло и начинает вожделенно ласкать, подобно молодому необузданному любовнику. Бакур в порыве ревности вскакивает, чтобы отнять ее у него. Но Трдат, поднявшись на ноги и действуя вазой для цветов как оружием, сгоняет сотрапезников с их кресел. Зрелище напоминало истребление поклонников Пенелопы некиим новым Одиссеем[270] или борьбу лапифов с кентаврами на свадьбе Перифоя[271]. Так он добрался до своего обиталища, тотчас вскочил на коня и вместе с наложницей отправился в Спер. Зря мы повели рассказ об этом похождении похотливого мужа.

Надобно тебе знать, что когда род Багратуни покинул веру своих предков, он прежде всего приобрел варварские прозвания — Бюрат, Смбат и тому подобные наименования — лишившись перво­начальных имен Багадиа, Тубиа, Сенекиа, Асуд, Сапатиа, Вазариа, Енанос, какими их называли до отступничества. И мне ка­жется, что имя, которое Багратуни произносят как Багарат,— это Багадиа, Асуд — это Ашот, таким же образом Вазария (превра­тился) в Вараза, как и Шамбат — в Смбата[272].

 

64

Каков был Тигран Последний и каковы его дела

 

Тирана сменяет его брат Тигран Последний, занявший пре­стол в двадцать четвертом году правления персидского царя Пе-роза. Он царствовал долго — сорок два года и умер, так и не свершив никаких достойных упоминания подвигов мужества, кро­ме разве того, что был взят в плен некоей молоденькой гречанкой во времена, когда скончался римский царь Тит Второй, который был назван Антонином Августом, а Пероз, персидский царь, вторг­ся в Римское государство, почему и получил прозвище Пероза, то есть Победителя. Прежде же он именовался по-гречески Валегесосом[273], а как его именовали персы — не ведаю.

Итак, когда Пероз совершил набег через Сирию на Палести­ну, то наш Тиран — в помощь ему и по его приказу — вторгся в Средиземье и был взят в плен некоей девушкой, правившей в тех краях. Кесарь Лукиан[274] в то время строил храм в Афинах. После смерти Пероза он с большой армией двинулся в Средиземье, занял Армению и освободил Тиграна. Он отдал ему в жены деву Ропи из своего окружения, которую Тигран по прибытии в Армению отпустил. Он отказался признать рожденных ею четырех юношей и учредил для них род Ропсеан по имени их матери Ропи, поста­вив во главе его родовладыкой старшего из отроков и включив его в число прочих нахарарств, дабы оии не именовались Аршакуни.

Этот Тигран учреждает также некоторые малые роды и здесь, и в краю Корчайка[275]; эти (мужи) не были сильны своими отряда­ми, но в то же время выделялись своими личными достоинства­ми и сражались с греками для его спасения. Были они и из Кор­чайка, и из нашей стороны, как я полагаю, из коренных, смеж­ных с вченами[276], из потомков Хайковых, некоторые же из пришлых. Мы не станем рассказывать о каждом в отдельности, отчасти потому, что не (все они) нам известны, отчасти не желая утомлять себя чрезмерными трудами, а в-третьих, потому, что неопределен­ность многих (сведений) побуждает избегать этого предмета. По этим-то причинам мы поведем рассказ не о родах, учрежденных Тиграном Последним, как бы настоятельно ты ни просил нас об этом, а лишь о достоверно известных нам последующих. Ибо мы сколь возможно избегали излишних речей и прикрас и всего того, что придавало бы словам и мыслям неточность, и по мере сил следовали как в заимствуемом, так и в собственном только спра­ведливому и истинному. Так же поступаю и здесь, удерживаясь от потока неуместных слов и от того, что может породить неправиль­ные мнения. А тебя[277] умоляю и теперь, как уже делал много­кратно,— не принуждай нас к излишнему и к тому, что скудо­стью или чрезмерностью слов может обратить весь наш большой и достоверный труд в напрасный и ненужный, ибо это нанесло бы вред равным образом и мне, и тебе.

 

65

О царствовании Валарша;

строительство авана в Басеане и обнесение стеной Нового города;

война с хазарами и смерть Валарша

 

После смерти Тиграна на трон вступает его сын Валарш на тридцать втором году правления соименного персидского царя Валарша[278]. Он построил большой аван на месте своего рождения, возле пути, на котором его мать, направлявшаяся в зимнюю ре­зиденцию, в Айрарат, была застигнута родовыми схватками; она разрешилась на дороге, в области Басеан, в том месте, где сли­ваются Мурц[279] и Ерасх. Валарш построил его в свою честь и назвал Валаршаван. Он также обвел стеной большой аван Вардгеса на реке Касах, о котором в легенде говорится:

 

«Откололся и ушел отрок Вардгес[280]

Из области Тухов по реке Касах,

Пришел и осел на холме Шреш,

У града Артимеда[281] на реке Касах,

Колотить да стучать во врата Ерванда царя».

 

Здесь имеется в виду Ерванд Первый, Кратковечный[282], из Хайкидов. Вардгес, женившись на его сестре, построил этот аван. Тигран же Средний[283], из рода Аршакуни, поселил в нем половину иудеев первого пленения[284], и стал этот аван городским поселени­ем с торжищем. И вот, Валарш обнес его стеной и мощным валом и назвал Валаршапат[285]; он (именуется) и Новым городом.

Валарш умер, процарствовав двадцать лет. Если иные (ца­ри) лишь прожили свое, то про него я могу сказать, что он бла­годаря доброму имени живет и после смерти в большей мере, чем более слабые цари. Ибо в его дни орды объединившихся горцев, а именно — хазаров и басилов[286], во главе со своим царем, некиим Внасепом Сурхапом, выйдя из ворот Чора[287], выплеснулись через реку Кур на эту сторону, а Валарш, встретив их с большой ратью и воинственными мужами, покрыл поле трупами рассеянных им орд и в долгом преследовании пробился через проход Чора. Тут враги вновь собрались и построились к битве, и, хотя армян­ские храбрецы опрокинули их и обратили в бегство, сам Ва­ларш погиб от руки искусных лучников.

Царскую власть наследует его сын Хосров на третьем году правления персидского царя Артабана[288]. Он тотчас же собирает армянское войско и переходит великую гору, чтобы отомстить за смерть отца. Мечом и копьем поражает он эти могучие племена и берет по одному заложнику с каждой сотни пригодных (к бою) людей. В знак своего господства он воздвигает каменный столп с греческой надписью, чтобы показать покорность Риму.

 

66

О том, из какого источника все это повествуется

 

Повествует нам это Бардацан[289] из Эдессы, ибо он был лето­писцем в дни Антонина Последнего. Вначале он следовал Валентиниановой ереси[290], затем отринул ее и стал ее обличать. Но к истине он не пришел, а лишь, отмежевавшись от этой ереси, обра­зовал свою собственную секту. В летописании, однако, он не гре­шил против истинн, ибо был достойным повествователем. Он и к Антонину[291] осмелился обратиться с посланием, и многократно выступал против ереси маркионитов[292] и поклонения року и идо­лам, бытовавшего в нашей стране.

Пришел же он сюда[293], чтобы обрести последователей среди наших неотесаных язычников, и так как его не признали, то он вступил в крепость Ани и, прочитав Храмовую историю[294], содер­жавшую также деяния царей, и добавив то, что он сам знал и что произошло при нем, перевел всю ее на сирийский язык, с которого она впоследствии была переведена на греческий язык. Здесь он, обращаясь к отправлению культа в храмах, рассказывает о том, как Тигран Последний, царь Армении, почтил могилу своего брата, первосвященника Мажана в аване Багнац, в области Багреванд, воздвинув на ней алтарь, дабы все путники могли бы вку­шать от жертвоприношений и получать ночлег. Впоследствии Валарш учредил здесь всенародный новогодний праздник в начале (месяца) навасарда[295]. Из этой-то истории мы заимствовали и пересказали тебе события, начиная с царствования Артавазда и до столпа Хосрова.

 

67

О том, как Агатангелос рассказал вкратце

 

Как мы сказали, царство у Валарша унаследовал его сын Хосров, отец святого Трдата Великого. Рассказав вкратце о нем и о его сородичах, Агатангелос[296], искусный секретарь Трдата, повествует в немногих словах о смерти персидского царя Артабана, об упразднении Арташиром, сыном Сасана[297], парфянского владычества, о подчинении им персов своей власти, о мщении Хосрова, отца Трдата, опустошившего Персидскую и Ассирийскую страны набегами и нашествиями. Далее он сообщает, что Хосров отправил (вестников) в исконную свою землю — в Страну кушанов—просить сородичей оказать ему помощь, дабы воспротивить­ся Арташиру. Но те, говорит он, не вняли ему, ибо склонялись к власти Арташира в большей мере, чем к власти сородича и брата; так что Хосрову (пришлось) осуществлять месть без их участия. Далее он говорит, что тот десять лет подряд продолжал опусто­шать всю страну и довел ее до полного разорения. Затем он сооб­щает о приходе Анака с подлым замыслом, соблазнившегося на посулы Арташира, который сказал ему: «Возвращу вам ваш ко­ренной почтенный, исконный Пахлав и возвеличу тебя короной». Из-за этого-то Анак, взявши на себя обязательство, убил Хосрова.

Ныне, хотя Агатангелос таким образом и прошелся кратко по этим событиям, я считаю нужным рассказать историю этого вре­мени пространно и обстоятельно, излагая с начала в достоверном повествовании и не упуская ни малейшей подробности.

 

68

О царских родах, из которых выделились парфянские племена

 

Святое Писание указывает нам на Авраама как на двадцать первого патриарха, начиная от Адама; от него пошло племя пар­фян. Ибо говорится, что по смерти Сарры Авраам взял в жены Кетуру[298], от которой родились Емран и его братья, коих Авраам при своей жизни отделил от Исаака и отправил в восточную стра­ну. От них происходит племя парфян, и из числа последних был Аршак Храбрый, который, отложившись от македонян, процарст­вовал в Стране кушанов тридцать один год. После него (царст­вовал) его сын Арташес — двадцать шесть лет[299], затем сын по­следнего Аршак, прозванный Великим, который убил Антиоха и поставил царем в Армении своего брата Валаршака, сделав его вторым после себя (лицом). Сам он отправился в Бахл и вершил там царскую власть пятьдесят три года. Поэтому и его потомки получили название Пахлавов, как (потомки его) брата Валарша­ка — Аршакуни, по имени предка. Пахлавские же цари — следу­ющие. После Аршака царство унаследовал Аршакан, в тридца­том году правления царя Армении Валаршака, и правил три­дцать лет; затем Аршанак — тридцать один год; вслед за ним Аршез — двадцать лет; после него Аршавяр — сорок шесть лет. У него, как я сказал выше, было три сына и одна дочь, которые звались: старший — Арташес, второй — Карен, третий — Сурен; дочь же носила имя Кошм.

И вот, по смерти отца, Арташес пожелал (сделать) царскую власть над братьями (наследственной) в своем роду. Братья со­гласились с этим, уступив не столько убеждениям и посулам, сколько принуждению. Абгар же установил между ними условия договора и согласия в том, что Арташес будет царствовать потомственно, но в случае прекращения его рода царствовать будут его братья в порядке старшинства. Арташес же, добившись от них этого, одаривает их областями, учреждает для них роды по имени каждого и ставит их выше всех нахараров, сохранив за ними исконное родовое имя, дабы назывались так: Каренов Пахлав, Суренов Пахлав, (род) же сестры — Аспахапетов Пахлав, ибо ее муж был начальником войск. Этот порядок просущество­вал долгие годы, вплоть до времени утраты ими власти.

Но да не посетуешь ты на нас как на потрудившегося втуне, за то что мы как бы повторили однажды уже рассказанное[300]; но знай, что мы повторились с охотой, чтобы читатели получили более основательное представление о сородичах нашего Просве­тителя.

 

69

О роде персидского царя Арташеса вплоть до его прекращения

 

Теперь перейдем к перечислению царей из рода Арташеса, вплоть до упразднения их власти. После Аршавира, как мы ска­зали, царствует Арташес — тридцать четыре года, Дарий три­дцать лет, Аршак — девятнадцать лет, Арташес — двадцать лет, Пероз — тридцать четыре года, Валарш — пятьдесят лет, Артабан — тридцать один год. Арташир из Стахра, сын Сасана, уби­вает его, упраздняет царство парфян и отнимает у них их наследственную страну. Это время описано многими из персов и сирий­цев, но также и из греков, ибо парфяне с начала и до прекращения своего царства находились в сношениях с римлянами, то подчиня­ясь им, то воюя с ними, о чем рассказывают Палепатос, Порфирий и Филемон[301] я многие другие. Но мы расскажем, следуя книге Барсумы, которую доставил Хорохбут[302].

 

70

О легендах Пахлавиков

 

Сей Хорохбут был писцом персидского царя Шапуха[303]. По­пав в плен к грекам в ту пору, когда Юлиан, по прозвищу Парабат[304], отправился с войском в Ктесифон и там обрел смерть, он с Иовиаком[305], в числе придворных служителей, прибыл в Гре­цию. Приняв нашу веру, он был наречен Елеазаром и, научив­шись греческому языку, написал историю деяний Шапуха и Юлиана. При этом он перевел также историю прежних правите­лей, книгу, автором которой был некий Барсума, его товарищ по плену, коего персы прозвали Растсохуном[306]. Усвоенное от него мы и повторяем теперь в этой книге, обходя стороной их бредо­вые легенды. Ибо мы считаем неуместным вторить здесь легендам о сновидении Папака и о том, как из Сасана[307] вырывалось вью­щееся пламя, об окружении стада, лунном свете, предсказаниях звездочетов, т. е. кудесников, и о том, что за всем этим следует, а также о распутном замысле Арташира, связанном с убийствами, о нелепых умствованиях дочери мага относительно козла и обо всем прочем. Также и о том, как коза вскармливала младенца под сенью (крыльев) орла и прорицании ворона, об охране велико­лепного льва при прислужничестве волка я доблести в единобор­стве и обо всем, что только может породить иносказательный строй (мыслей[308]). Мы же поведаем только то, что точно известно, исто­рию, придерживающуюся правды.

 

71

Первый поход Хосрова в Ассирию, коим он намеревался помочь Артабану

 

После того как Арташир, сын Сасана, убил Артабана и всту­пил в царствование, две ветви Пахлава, называющиеся Пахлава-ми аспахапета и Сурена, затаившие зависть по отношению к царствующей, т. е. Арташесовой, ветви их собственного рода, до­бровольно признали царствование Арташира, сына Сасана. Соро­дичи же из дома Каренова Пахлава, сохраняя верность братским узам, воспротивившись, вступили в войну с Арташиром, сыном Сасана. Но еще до этого армянский царь Хосров, услышав о сму­те, двинулся на помощь Артабану, дабы по возможности спасти жизнь хотя бы одного лишь Артабана. Но вторгшись в Ассирию, он получает горестную весть о смерти Артабана и о согласии между всем персидским воинством и нахарарами, включая его собственный род — парфян и Пахлавиков, за исключением Кареновой ветви. Отправив к последним вестников, царь в большой скорби и горечи возвращается в нашу страну и тут же поспешно посылает весть римскому императору Филиппу[309], прося у него помощи.

 

72

Хосров, обретя поддержку Филиппа, идет войной на Арташира

 

Так как в царстве Филиппа начались мятежи, он не смог высвободить часть римских войск, чтобы поддержать Хосрова. Но он помог ему посредством послания, повелев всем провинци­ям оказать ему содействие. Получив подобный приказ, на помощь к нему являются из Египта я (из стран, расположенных) от пустыни до побережья Понта. Обретя столь многочисленную рать, Хосров устремляется на Арташира, обращает его в бегство в сра­жении и отнимает у него Ассирию я другие страны, управляющие­ся (местными) царями.

И снова он через вестников призывает своих сородичей — парфянские и пахлавские роды и все воинство кушанов — прибыть к нему, чтобы отомстить Арташиру я дать ему возвести на престол достойнейшего из них, дабы царская власть не была утрачена ими. Но так как те, а именно — упомянутые выше роды, называемые Аспахапетовым и Суреновым (Пахлавами), не дают согласия, то Хосров возвращается в нашу страну, не столько радуясь победе, сколько опечаленный отступничеством своих сородичей. Тут к нему возвращаются некоторые из его вестников, которые ходили к благороднейшему роду, в глубинную (область) страны, а имен­но— в самый Бахл, и приносят ему весть, что «твой сородич Вехсачан вместе со своим родом Каренова Пахлава не подчинил­ся Арташиру, а на твой призыв направляется к тебе».

 

73

Новое нападение Хосрова на Арташира, без помощи римлян

 

Хотя и Хосров очень обрадовался вести о приходе сородичей, радость его продлилась недолго, ибо вскоре пришло страшное известие о том, что сам Арташир, действуя в согласии с воинст­вом, настиг и предал мечу весь род Каренова Пахлава, истребив всех мальчиков — от юношей до грудных детей, кроме одного мла­денца, которого забрал верный Каренову дому человек по имени Бурз и, убежав в Страну кушанов, доставил его к некиим его могущественным родственникам. Арташир приложил много уси­лий, чтобы завладеть мальчиком, но не смог из-за сплоченности сородичей. В конце концов он был вынужден поклясться, что мальчик будет в безопасности. По этому поводу персы измысли­ли о нем множество легенд — как бессловесные животные служи­ли младенцу. Это был Перозамат, предок великого рода Камсараканов, о котором мы расскажем в своем месте.

Пока же мы (обратимся) к тому, что произошло после избие­ния рода Каренова Пахлава, за которое не малым образом ото­мстил армянский царь Хосров. Ибо, хотя Филипп умер и Римское царство переживало смуты, а императоры Деций, Галл и Валери­ан[310], отбиравшие друг у друга власть на короткое время, не ока­зали помощи Хосрову, он, однако, с собственным войском и остальными друзьями и соратниками и (при содействии) северных племен победил Арташира и преследовал его до Индийской страны.

 

74

О прибытии Анака и зачатии святого Григора

 

Итак, Арташир, бежавший от Хосрова до Индийской страны и оказавшийся в тяжелейшем положении, давал большие обеща­ния нахарарам, суля различные награды тому, кто посредством ли зелья или тайным ударом меча избавил бы его от Хосрова. «Особенно вам, отпрыски парфян, говорил он, было бы, кажется, удобнее всего устроить заговор, прикрывшись притворной лю­бовью, обманув его под видом родственных отношений; в это он поверит». Обещал вернуть им исконный их дом, называвшийся Пахлав, стольный город Бахл и всю Страну кушанов, обещал и царские регалии и почести, половину Арийской страны[311] и положение второго после него (лица). Анак из рода Суренова Пахла­ва, польстившись на это, берется убить Хосрова. Под предлогом распри с Арташиром он якобы бежит от него, а персидское вой­ско под этим же предлогом бросается его преследовать и, гоня его как беглеца через Ассирию, выводит в самый Кордук[312], близ пределов Атрпатакана. Узнав об этом в области утийцев, великий Хосров, полагая, что речь идет о переселении Кареновых отпрыс­ков, посылает на помощь Анаку отряд. Встретив Анака, по при­казу царя доставляют его в область, называемую Артаз, равнин­ную местность, где были явлены мощи святого и великого наше­го апостола Фаддея.

Здесь я привожу высказывание дивного старца, который говаривал: «От предков я усвоил обычай сохранять от отца к сыну память об этих преданиях, подобно Олимпиодору[313] (с его преданиями) о Тароне и горе, называемой Симом». Итак, когда Анак сделал привал на равнине Артаза, место его обители ока­залось у могилы святого апостола, (пришедшейся) как бы под внутренним занавешенным углом шатра. Говорят, что именно там зачала мать святого и великого нашего Просветителя. Поэтому и он, обретший свое бытие у могилы апостола, получил его благо­дать и восполнил пустовавшую после него стезю духовной дея­тельности.

Через два года на третий после своего прибытия в Армению, Анак убивает Хосрова, процарствовавшего сорок восемь лет. Погибают и сам он, и все его близкие, но благодаря Божествен­ному промыслу сохраняется только тот, который по воле Божьей и благодати апостола был создан или, лучше сказать, просвещен (еще) во чреве матери и наделен его апостольской благодатью[314]. Прочие подробности рассказа ты найдешь у Агатангелоса.

 

75

О Фермелиане, епископе Кесарии Каппадокийской, и его истории

 

Фермелиан[315], епископ Кесарии Каппадокийской, был челове­ком поразительной любознательности; еще мальчиком он отпра­вился учиться к Оригену[316]. Он сочинил множество трудов и сре­ди них — Историю гонений на церковь, которые были воздвигну­ты при Максимине и Деции[317] и, напоследок, в годы Диоклетиа­на[318], включил в нее также деяния царей. Там он сообщает, что шестнадцатым еписдсопом александрийцев был Петр, принявший мученическую смерть на девятом году гонений[319]. Пишет, что и в нашей стране многие приняли мученическую смерть от Хосрова, как и после него — от других (царей) — другие. Но так как он повествует неточно и нескладно и не упоминает ни имен (муче­ников), ни мест мученичества, то мы и не сочли нужным повто­рять его. Он сообщает также, что Антонин, сын Севера[320] воевал с персидским царем Валаршем[321] в Месопотамии и умер между Эдессой и Харраном, а наш Хосров не примкнул ни к одной из сторон.

Однако все то, что он повествует о событиях, происшедших после смерти Хосрова и до царствования Трдата, в годы безвла­стия, мы привели в немногих словах как достоверное. Что же касается царствования Трдата, как и последовавших за ним со­бытий, то (опишем их), не допуская ни ошибок, порожденных леностью или неосторожностью, ни прилаживания изложения к ним посредством сознательных отклонений, а следуя тому, что упомянуто в греческих книгах, основанных на архивах. По этому примеру мы рассказали тебе без утайки также и все то, что до­сконально узнали из известий мудрых мужей и знатоков древно­сти — любителей словесности[322].

 

76

Наступление Арташира на нас и победа над императором Тацитом

 

Тот же муж[323] повествует, что после смерти Хосрова от меча армянские нахарары единодушно призвали греческое войско, находившееся во Фригии, помочь им обороняться от персов и за­щитить нашу страну. Они тотчас известили императора Валериа­на, но так как готы перешли реку Дунай, забрали в плен жителей многих областей и опустошили Кикладские острова, то Вале­риан не подоспел на выручку нашей стране. Да и жизнь его дли­лась недолго; царство его перешло к Клавдию, а после него — к Аврелиану, быстро сменившим друг друга. Всего лишь месяцы царствовали братья Квинт, Тацит и Флориан[324]. Потому-то Арташир смело выступает против нас и, прогнав греческое войско и заполонив большую часть нашей страны, предает ее разорению. Поэтому армянские нахарары покидали страну вместе с родом Аршакуни и искали прибежище в Греции. В их числе был и Артавазд Мандакуни, который, забрав Трдата, сына Хосрова, до­ставил к императорскому двору. Вынужденный этими обстоятель­ствами, Тацит идет на Арташира в Понтийские края и отправляет своего брата Флориана с другим войском в Киликию. Арташир же, настигнув Тацита, обращает его в бегство, и тот гибнет от руки своих же в Понтийском Чанике[325], то есть в Халтике, а брат его Флориан — через восемьдесят восемь дней — в Тарсе[326].

 

77

О мире между персами и римлянами и об устройстве дел

Арташиром в Армении в годы безвластия

 

Но Проб[327], вступивший в царствование в Греции[328], заклю­чает мир с Арташиром и разделяет нашу страну, обозначив гра­ницы рвами. Арташир же, прибрав к рукам нахарарское племя, возвращает переселившихся и выводит наружу скрывшихся в крепостях, кроме некоего нахарара по имени Ота, из рода Аматуни, зятя рода Слкуни и воспитателя Хосровидухт, дочери Хосро­ва, угнездившегося в крепости Ани[329], как бы притаившегося в тишине берлоги.

Арташир же великолепно устраивает Армянскую страну и укрепляет прежние порядки. Он также утверждает на своих ме­стах с прежними доходами и довольствием тех представителей рода Аршакуни, которые были отстранены от короны и от обита­ния в Айрарате. Он. побуждает усилить службу в храмах, пламя же Ормузда на алтаре в Багаване[330] велит поддерживать неугаси­мым. Однако статуи, установленные Валаршаком в Армавире, изображения его предков вместе с Солнцем и Луной, которые были перенесены из Армавира в Багаран, и еще раз — в Арташат,— их Арташир разбивает. И объявив письменным указом нашу страну своей данницей, полностью закрепляет ее за собой.

Он также обновил межи, определенные Арташесом, расста­вив на земле камни и переменив их название на Арташиракан по своему имени[331]. И владел он нашей страной как одной из своих провинций, через посредство персидских управителей в течение двадцати шести лет, а вслед за ним — его сын, названный Шапухом[332], что означает царский сын, в течение одного года, вплоть до восшествия на престол Трдата.

 

78

Истребление Арташиром рода Мандакуни

 

Но Арташир проведал, что кто-то из армянских нахараров бежал, забрав одного из сыновей Хосрова, и спас его, доставив ко двору императора. (Решив) расследовать, кто это именно мог быть, и выяснив, что это был Артавазд из рода Мандакуни, он приказал истребить весь этот род. Надо сказать, что когда армя­не уходили от Арташира, то вместе с другими нахарарскими ро­дами переселились и они, а когда он привел их к покорности, то воротились и они и все погибли от меча. Одну лишь из сестер Артавазда, прекрасную лицом, выкрал Тачат из рода Ашоцан, из потомков Гушара Хайкида; он спас ее, увез в город Кесарию и женился на ней, прельщенный ее прекрасным обликом.

 

79

О подвигах Трдата в годы безвластия в Армении

 

Он повествует о подвигах Трдата, который еще в отроческие годы вскакивал на норовистого коня, ловко управлял им, успеш­но применяя оружие и одолел прочие военные премудрости. Со­гласно храмовому предсказанию Пелопоннесской пифии он при соревновании в играх превзошел Клитострата Родосца, который умел повергать (противника), хватая его за шею, а также Кераса Аргивца[333], ибо тот сорвал у быка копыто, а этот, схватив одной рукой рога двух диких быков, оторвал их, сокрушив им шеи. Пожелав править колесницей на ристаниях в большом цирке, он, отпрянув от искусного противника, упал на землю и, схватившись за колесницу, к изумлению всех, остановил ее. Во время же вой­ны Проба с готами[334] случился страшный голод, и так как запа­сов не оказалось, то воины восстали против него и убили его; на­пали также на всех остальных начальников. Трдат, однако, один воспротивился им и не дал никому вступить во дворец Лициния[335], у которого он проживал.

Воцарился Кар вместе с сыновьями Карином и Нумерианом[336]. Собрав войско, он дал сражение Арташиру и, победив его, вернулся в Рим. Поэтому Арташир, призвав на помощь многие народы и обратив в свою опору пустыню Тачкастана[337], вновь дал два сражения — на этой и на той стороне Евфрата, после чего Кар был убит в Риноне[338]. То же случилось с Карином, который двинулся на Корнака[339] в пустыню, — а с ним был и Трдат, — и по­гиб вместе с войском, остатки которого обратились в бегство. При этом и под Трдатом был ранен конь, и он не поспешил присоеди­ниться к бегущим, а , захватив свое оружие и сбрую коня, вплавь переправился через широкий и глубоководный Евфрат к своим, главным силам, при которых находился и Лициний. В эти дни был убит и Нумериан во Фракии, его на престоле сменил Диокле­тиан. Описание деяний Трдата, совершенных в его время, ты най­дешь у Агатангелоса.

 

80

Краткие сведения о воспитании и жизни Григора и его сыновей

из послания епископа Артитеса, (написанного) по поводу

вопрошения отшельника Марка из Йагрочана[340]

 

Некто по имени Бурдар, муж не из малых и незаметных в Персии, ушел оттуда и, добравшись до краев Гамирка[341], нашел приют в Кесарии. Взяв себе жену из верующих, по имени Сопи, сестру некоего богача по имени Евфалий, он направился вместе со своей женой обратно в Персию. Однако Евфалий, нагнав его, убедил не продолжать пути. В это самое время родился наш Про­светитель, и случилось так, Что Сопи поступила в кормилицы младенцу. Когда же приключилось бедствие, Евфалий забрал свою сестру и ее мужа вместе с младенцем и вернулся в Каппадокию. Во всем этом, как я разумею, действовало провидение Божье, да­бы указать нам путь к спасению. Иначе на что же можно было уповать, воспитывая младенца-пахлавика в Христовой вере в Римском государстве?

Когда отрок достигает совершеннолетия, один из верующих, по имени Давид, женит его на своей дочери Мариам. По проше­ствии трех лет, когда у них было двое сыновей, они по обоюдному согласию расстаются. Мариам с младшим сыном удалилась в женский монастырь и стала монахиней; этот сын по достижении совершеннолетия последовал за некиим отшельником, по имени Никомах. Старший же, оставшийся у воспитателей, избрал затем светский образ жизни и женился. Но отец их Григор отправился к Трдату, дабы возместить отцовский долг или, вернее сказать, взять на себя удел апостольства и первосвященничества в нашей стране вместе с мученичеством.

Сыновья же удивительного отца воистину сами оказались весьма и весьма поразительными. Ибо после его возвращения с Трдатом ни сам он не искал их, ни они не пришли к нему. Поло­жим, это могло быть из страха перед гонениями, но ведь и во времена священничества и прославленности отца они не выказали гордыни. Поэтому и он не стал задерживаться в Кесарии и, быст­ро вернувшись в город Себастию[342], занялся сбором сведений для своего поучения. Но даже останься он долгое время в Кесарии, они не сделали бы ничего такого, что озаботило бы его, размышлявшего[343] лишь о неисчерпаемом и непреходящем; они не стреми­лись к почестям, а почести следовали за ними, как наставляет тебя Агатангелос.

 

81

О том, откуда и как появился род Мамиконеанов

 

Арташир, сын Сасана, скончавшись, оставил царство своему сыну Шапуху[344]. В его дни, говорят, пришел в Армению предок рода Мамиконеанов с северо-востока, из благородной и великой страны и от первого среди северных народов, а именно — ченов[345]. Об этом имеются такие сказания.

В последние годы жизни Арташира был некий Арбок, чен-бакур, как на их языке называется царский сан, и двое сыновей его воспитателя, по имени Блдох и Мамгон — великие нахарары. Блдох оклеветал Мамгона, и ченский царь Арбок повелел умерт­вить Мамгона. Проведав об этом, Мамгон не является на зов царя и бежит со всеми своими людьми и скарбом к персидскому царю Арташиру. Арбок посылает вестников требовать его (выда­чи). И так как Арташир не соглашается, ченский царь готовится идти на него войной. В это самое время умирает Арташир и на престол вступает Шапух.

При таких обстоятельствах Шапух, хотя и не выдает Мамго­на его господину, однако и не оставляет его в Стране ариев. Со всем его людом и скарбом он отправляет его в изгнание в Ар­мению к своим управителям и посылает весть царю ченов, гово­ря: «Да не примешь ты близко к сердцу, что я не смог выдать тебе Мамгона. Дело в том, что мой отец поклялся ему светом солнца. Но чтобы ты не тревожился, я изгнал его из моей страны на край земли, в сторону заката солнца, что для него равносильно смерти. Итак, да не будет ныне войны между мной и тобой». И так как чены слывут самым миролюбивым из всех народов, насе­ляющих землю, тот соглашается заключить мир. Отсюда явствует, что ченский народ действительно миролюбив и жизнелюбив.

Изумительна и сама страна, украшенная обилием всяческих плодов и живописными растениями; она богата шафраном и полна павлинами, щедра шелками и изобилует дикими козами и (раз­ными) чудищами, а также (животными), называемыми ишайцям[346]. Наши изысканные блюда, доступные лишь для немногих,— фазаны, лебеди и тому подобное, считаются там общедоступной пищей. Говорят, там не знают счета крупным алмазам и жемчугам. А наши торжественные наряды и одежда избранных являют­ся одеянием для всех. Столько — о Стране ченов.

Мамгон, прибывший в нашу страну не по своей воле, застал (момент) возвращения Трдата, но не повернул обратно вместе с персидскими войсками, а со всем своим людом и скарбом, с большими дарами двинулся ему навстречу. Трдат принял его, но не взял с собой на войну в Персию. Он отвел место для его людей и назначил довольствие для прокорма и в течение многих лет переводил их с места на место.

 

82

Подвиги Трдата во время царствования, до уверования

 

Так как без хронологии нет подлинной истории, то мы тща­тельно исследовали и установили, что восшествие на престол Трдата и его приход сюда с большой ратью произошли в третьем году правления Диоклетиана. Когда он дошел до Кесарии, многие из нахараров вышли ему навстречу. Вступив же в Армению, он узнал, что Ота воспитал его сестру Хосровидухт и сберег его со­кровища и крепость с большой заботливостью. Это был человек терпеливый, выдержанный и очень мудрый, ибо хотя он и не по­знал истину о Боге, но осознал ложность идолов. Такова же была его воспитанница Хосровидухт, девица скромная, похожая на послушницу, отнюдь не обладавшая устами без запора, подобно иным женщинам.

Трдат назначает Ота тысяченачальником[347] Армении и жалует почестями как его, так и еще более сына своего воспитателя — Артавазда Мандакуни, виновника своего спасения и достижения отцовского сана. За это он предоставляет ему должность воена­чальника[348] армянских войск. Из тех же побуждений и зятя его Тачата Трдат назначает правителем области Ашоцк[349]. Именно этот впоследствии известил своего тестя, а тот — царя, сначала о том, что Григор[350] является сыном Анака, а после — и о сыновьях Григора. А узнал он об этом во время своего пребывания в Кеса­рии.

Храбрый Трдат дал подряд несколько сражений, сначала в Армении, а затем и в Персии, в которых он добывал победу сво­ими руками. Однажды он с большим успехом, чем тот Елианан в древности, поднял копье в защиту такому же числу раненых. В дру­гой раз персидские искусные (лучники), испытав грозную силу великана и крепость его доспехов, стали обстреливать его коня и, покрыв его множеством ран, убили его. Конь грохнулся оземь, и царь упал. Но он поднялся на ноги и пешим набросился на вра­гов, повергая их во множестве за причиненное ему, и, схватив коня одного из них, лихо вскочил в седло. Еще раз, опять-таки спешившись, (но) добровольно, он мечом разогнал стадо слонов[351]. Отличившись в Персии и Ассирии таковыми подвигами, он про­двинулся дальше Ктесифона[352].

 

83

О том, как Трдат женился на Ашхен, а Константин — на Максимине,

и каким образом последний пришел к вере

 

Возвратившись в нашу страну, Трдат шлет аспета Смбата, сына Багарата, привести ему в жены девицу Ашхен, дочь Ашхадара, которая ростом ничуть не уступала царю. И велит он запи­сать ее в род Аршакуни, облечь в пурпур и увенчать короной, как подобает царской невесте. От нее родился сын Хосров, который ростом не пошел в родителей.

В эти же дни в Никомедии[353] состоялась также свадьба Максимины, дочери Диоклетиана, на которой женился кесарь Константин[354], сын римского царя Констанция[355], родившийся (однако) не от дочери Максимиана[356], а от блудницы Елены. На свадьбе Константин подружился с нашим царем Трдатом. Спустя несколько лет Констанций умер и Диоклетиан его преемником назначил его сына Константина, усыновленного им самим.

Сей Константин, еще до вступления на престол будучи кеса­рем, побежденный (однажды) в сражении, в великой тоске погру­зился в дремоту, и привиделся ему во сне звездный крест с небес, с надписью, гласившей: «Сим побеждай». Превратив это в сиг­нум[357] и повелев нести перед собой, он стал побеждать в войнах. Однако впоследствии, под влиянием своей жены Максимины, до­чери Диоклетиана, он воздвиг гонения на церковь и, предав мно­гих мученической смерти, сам был поражен слоновой проказой, охватившей все его тело в наказание за дерзновенность. И так как ни ариольские колдуны, ни марсийские врачи[358] не смогли его изле­чить, то он послал к Трдату с просьбой направить к нему волшеб­ников из Персии и Индии; однако и эти не принесли ему никакой пользы. Тогда какие-то жрецы по наущению демонов посовето­вали ему зарезать в водоеме множество мальчиков и, выкупав­шись в теплой крови, исцелиться. Однако услышав плач детей и скорбные вопли матерей, он разжалобился и предпочел их спасение своему собственному. За это он удостаивается воздаяния Бо­га: в сновидении получает повеление апостолов очиститься омове­нием в животворящей купели через посредство Сильвестра, епископа Рима, который скрывался от его гонений на горе Сераптион. Наставленный им, Константин уверовал, и Бог развеял всех его супостатов, как вкратце наставляет тебя Агатангелос.

 

84

Истребление рода Слкуни Мамгоном из рода ченов

 

Когда персидский царь Шапух отдохнул от войн, а Трдат отправился в Рим к святому Константину, Шапух, освободившийся от дум и забот, стал замышлять зло против нашей страны. Побу­див всех северян напасть на Армению, он условился о времени, когда и сам во главе ариев подступится с другой стороны. Слук, родоначальник рода Слкуни, прельстившись его словами, убивает своего зятя — старца Ота из рода Аматуни, воспитателя царской сестры Хосровидухт. Вскоре после этого с запада прибывает Трдат Великий. Услышав все это и удостоверившись, что Шапух не явился в назначенное время, он движется на северян. А родовладыка рода Слкуни укрепился в замке по названию Олакан[359] и заручился поддержкой обитателей горы, называемой Сим. Выйдя из повиновения царю, он стал возмущать страну и не давал в окрестностях горы заниматься какими-либо делами. Царь объяв­ляет всем нахарарским домам Армении: «Кто приведет ко мне родовладыку рода Слкуни, тому я отдам в вечное владение дерев­ни и дастакерты и все подвластное роду Слкуни». Мамгон из ро­да ченов принимает предложение.

Когда царь двинулся в края Алвании на северные племена, Мамгон, якобы отпав от него, направился со всеми своими людь­ми и скарбом в сторону Тарона. Пустившись в путь, он шлет тайных ходоков известить родоначальника рода Слкуни о том, что царь отправился в Алванские края. «Царю угрожает большая опасность, сообщает он, ибо он отправился в Алванские края сражаться со всеми племенами предгорных областей. Поэтому для нас настала самая удобная пора обдумать и выполнить все, что мы пожелаем. Ибо я задумал стать твоим союзником из-за пренебрежения, оказанного мне царем». Весьма обрадованный этим, родовладыка рода Слкуни после клятв и обетов принимает его, однако в крепость не допускает, дабы прежде проверить его верность клятвам и союзу. Упомянутый же Мамгон, приложив все старания, чтобы доказать верность мятежнику, вкрадывается к нему в доверие как истинно преданный соратник до такой степени, что тот разрешает ему свободный доступ в крепость и вы­ход из нее.

После многих проявлений верности в один из дней Мамгон склоняет родовладыку рода Слкуни выйти из крепости и поохо­титься на зверей. В разгар охоты он попадает из лука в спину мятежника и повергает его наземь. Затем, двинувшись со своими людьми к воротам крепости, он завладевает замком и вяжет всех находившихся там мужчин. Задумав также полностью истребить род Слкуни, он предает всех мечу, и только двоим удается бежать в страну Цопк[360]. Мамгон же поспешно извещает царя, и Трдат в радости пишет указ, даруя ему власть над всем, что было обе­щано, и назначает его нахараром вместо мятежника, назвав (род) по его имени Мамгонеан. Однако велит не причинять вреда уцелевшим из рода Слкуни.

 

85

Подвиги Трдата в войне в Алвании,

во время которой он рассек пополам царя басилов

 

Царь Трдат, спустившись со всем армянским (воинством) на Равнину гаргарейцев[361], встречается в сражении с северянами, и когда обе стороны сходятся, он в исполинском натиске рассекает толпу врагов надвое. Я не в состоянии описать быстроту (движе­ний) его руки и то, как от нее враги несчетно валились и кубарем катились по земле. Подобно рыбам, вытряхнутым искусным рыба­ком из полного невода, они подпрыгивали на поверхности земли. Видя это, царь басилов[362] подбирается к государю, вынимает из-под конского снаряжения аркан из жил, покрытый кожей и, лов­ко набросив сзади, обхватывает левое плечо и правую подмышку, ибо его рука была поднята для удара мечом по кому-то; а был он одет в броню, которую стрелы не могли и поцарапать. И так как тот не смог сдвинуть с места исполина рукой, то (обернул аркан) вокруг груди коня, но не успел даже огреть коня плеткой, как исполин левой рукой схватился за аркан и, притянув к себе с мощной силой (царя басилов), метким ударом обоюдоострого меча разрубил пополам и мужа и, заодно, голову и шею коня.

Увидев своего царя и могучего воина рассеченным надвое столь страшной рукой, вся рать обратилась в бегство. Трдат, преследуя ее, гнал до Страны гуннов[363]. И хотя его войска также понесли немалый урон, и многие вельможи погибли, и в числе их также военачальник всей Армении Артавазд Мандакуни, но Трдат вернулся оттуда, взяв по обычаю предков заложников. Пользуясь этими обстоятельствами, он объединяет весь север, выставив большое войско и, сведя (всех) в единую армию, дви­жется в Персидскую страну, на царя Шапуха, сына Арташира; он берет с собой четверых из своих полководцев: Михрана[364], предводителя иверов, заслужившего его доверие тем, что уверо­вал во Христа, аспета Багарата, родовладыку рода Багратуни, Маначихра, родовладыку рода Рштуни, и Вахана, родовладыку рода Аматуни. Но нам предстоит еще рассказать об обращении Михрана и Иверской страны.

 

86

О блаженной Нунэ и о том, как она стала причиной спасения иверов

 

Некая женщина по имени Нунэ[365] из числа рассеявшихся святых Рипсимеевых сподвижниц[366], ускользнув, добралась до Иверской страны, до Мцхита[367], их первопрестольного города. Великим смирением она обрела дар исцеления, посредством кото­рого излечила множество недужных, и совершенно (исцелила) жену предводителя иверов Михрана. По этому поводу Михран спросил ее: «Какой силой ты творишь эти чудеса?» и услышал проповедь Евангелия Христова. Восприняв ее с удовольствием, он с похвалой рассказал своим нахарарам. Тут дошла до него и весть о чудесах, случившихся в Армении с царем и нахарарами, и о подругах блаженной Нунэ. Подивившись этому, он поговорил с блаженной Нунэ и получил от нее еще более точные сведения со всей обстоятельностью.

Случилось так, что Михран в эти дни отправился на охоту. Он заблудился на трудных горных тропах из-за мглы, охватившей воздух, но не его зрение, подобно тому как сказано: «голосом призывает мрак» и еще: «день в ночь помрачает». Михран был охвачен таким именно мраком, который стал для него причиной вечного света. Ибо, придя в ужас, он вспомнил услышанное о Трдате, как тот, пустившись в дорогу с намерением поохотиться, был поражен Господом[368]. Он решил, что с ним произойдет нечто подобное; обуянный великим страхом, он стал молитвенно просить, чтобы воздух прояснился и он мог бы возвратиться с миром, и обещал поклониться Богу Нунэ. Обретя испрошенное, он выпол­нил обещание.

Блаженная же Нунэ разыскала верных людей и послала их к святому Григору[369] узнать, что он прикажет ей делать дальше. Ибо иверы с готовностью приняли проповедование Евангелия. И получила она повеление сокрушить идолы, как это сделал он сам, и воздвигнуть знамение честного креста до того дня, пока Господь даст им пастыря в предводители. Она тотчас сокрушила изображение громовержца Арамазда, стоявшее в стороне от горо­да, по ту сторону могучей реки[370], которому жители имели обыкно­вение поклоняться ежедневно на рассвете, каждый с кровли сво­его дома, ибо оно возвышалось перед ними. Если же кто хотел принести жертву, то переправлялся через реку и совершал жертво­приношение перед храмом.

Однако нахарары города предстали перед ней с вопросом: «Кому же мы будем поклоняться взамен идолов?» Узнали, что знамению Христова креста. Сотворили его и воздвигли на подоба­ющем холме, расположенном к востоку от города и также отде­ленном от него несколько меньшей рекой[371]. И поклонялись ему наутро все жители по обыкновению каждый с кровли своего дома. Но когда, взойдя на холм, они увидели тесаное дерево — созда­ние чьих-то неумелых рук, то в большей своей части с презрени­ем заметили, что подобным деревом полны все их леса, и разо­шлись. Но Бог в своей благости воззрел на их соблазн и послал с небес облачный столп, и гора наполнилась благоуханием, и сладостно зазвучал голос сонма псалмопевцев, и возник свет в виде креста, сходного по форме и величине с деревянным, и стал над ним вместе с двенадцатью звездами. И с тех пор от него про­исходили чудеса исцеления.

Блаженная же Нунэ отправилась поучать своими непорочны­ми устами также другие области Иверии, странствуя без тени роскоши и излишеств, чуждая миру и всему мирскому, или, истин­нее сказать, распятая на кресте, упражняя свою жизнь средства­ми смерти, словом своим свидетельствуя Слово Божье, увенчанная кровавым венком своей готовности. Став, дерзну сказать, апосто­лом, она (прошла), проповедуя от Кларджка вдоль Аланских и Каспийских ворот и вплоть до пределов мазкутов[372], как по этому поводу наставляет тебя Агатангелос. Но нам предстоит вновь обра­титься к истории наступления Трдата на Персию.

 

87

Поражение Шапуха и его вынужденное под­чинение Константину Великому; взятие Трдатом Экбатан и прибытие его сородичей;

о том, что в это время было найдено Спасительное древо

 

Хотя Трдат и одержал победу, но, так как войско понесло потери и пали многие из нахараров, он не решался один на один, отдельно, вступить в борьбу с Шапухом (и ждал) прибытия большой римской рати, которая повела наступление через Ассирию, обратила Шапуха в бегство и разграбила всю страну. Тогда и Трдат со всеми своими войсками и войсками, бывшими в его под­чинении, двинулся в поход в северные области Персидского госу­дарства, который продлился целый год.

В это время прибывает к нему его сородич Камсар, старший сын Перозамата. Перозамат же был тем мальчиком, которого увез и спас Бурз во время избиения Арташиром рода Каренова Пахлава. Когда он достиг юношеского возраста, был утвержден Арташиром в отцовском сане и назначен военачальником для ведения войны с дикими племенами, с коварным замыслом предать его в руки варварам. Но он оказался храбрецом и вел войны до­стойным восхищения образом. Когда он нанес поражение Взырку, прозывавшемуся Хаканом[373], тот, побежденный, отдал свою дочь ему в жены. Он взял в жены и других женщин из родни Арташира и, народивши много сыновей, уверенно управлял той стороной. Хотя он и был признан Арташиром, но не хотел видеть его. И после смерти Арташира он не покорился его сыну Шапуху. Сражаясь во многих битвах, он одерживал победы и погиб, от­равленный приспешниками Шапуха.

В те времена жил другой Взырк Хакан, который враждовал с его сыном Камсаром. Камсар же, сочтя тягостным обитание между двумя могущественными царями при враждебных с ними отношениях, тем более что и братья его не были единодушны с ним, снявшись оттуда со всей своей семьей, с людом и скарбом, прибывает к нашему царю Трдату, а его братья отправляются к Шапуху. Этого Камсара, еще при его отце, совершившего в сра­жениях подвиги неимоверной храбрости, однажды, когда он ри­нулся вперед, кто-то ударил по голове топором и снес ему часть черепной кости. Поправившись с помощью лекарств, он по причине нарушенной шарообразности макушки был прозван Камсаром[374].

Трдат же, утвердив за собой семистенные Экбатаны[375] и оста­вив там своего наместника и управителей, возвращается в Арме­нию, ведя с собой Камсара со всеми его ближними. Ибо Шапух обратился к победителю Константину с просьбой о примирении и заключении вечного мира, а святой Константин[376] исполнил это. Вслед за тем он послал Елену, свою мать, в Иерусалим на поиски честного креста. Она действительно нашла Спасительное древо[377] с пятью гвоздями при посредстве еврея Иуды, который впослед­ствии стал епископом в Иерусалиме.

 

88

Заключение в оковы Лициния;

перенесение царского двора из Рима и основание Константинополя

 

Когда Бог рассеял всех властителей перед лицом Константи­на, тот возвеличил Лициния высокими почестями, отдал ему в жены свою неединоутробную сестру и украсил его императорской порфирой и венцом. Определив ему сан второго (лица), он назна­чил его царем всего Востока. Но как в слове Божьем, обращен­ном к иудеям, полагается невозможной перемена зла, так про­изошло и здесь, барсу невозможно переменить свою пестроту, а эфиопу — черноту, так же нечестивцу — свой нрав. Ибо Лициний оказался, во-первых, отступником от веры, а во-вторых, мятежни­ком по отношению к своему благодетелю: он воздвиг гонения на церковь и затеял заговор против Константина. Он причинил так­же зло всем, кто находился под его властью, этот похотливый и отвратительный старик с крашеными волосами; даже жену свою он очень притеснял и держал взаперти из-за своей страсти к бла­женной Глафире, за что и убил святого Василия, епископа Амасии Понтийской[378].

Когда же заговор раскрылся, и он понял, что Константин не смолчит, то собрал войско, чтобы оказать ему вооруженное со­противление. И так как приязнь нашего царя Трдата к нему охла­дела, то он стал опасаться его как врага; ибо он знал, что всякий нечестивый ненавистен праведному. Когда же явился победоносный Константин, то Бог предал ему в руки Лициния, но импера­тор пощадил его как старика и как мужа своей сестры и велел в железных оковах увести в Галлию[379], в рудники, дабы он молился Богу, перед которым согрешил, уповая на его милость. Сам он, вместе со своими сыновьями, дабы показать единство Римского царства, отпраздновал двадцатилетие (своего правления) в городе Никомедии. Ибо он царствовал начиная с четвертого года гонений до тридцатого года мира, (даты), которую свет празднует и по­ныне.

Не считая нужным возвращаться в Рим, он, отправившись в Византии[380], учреждает там свой двор, следуя повелению, полу­ченному в пророческом сне. Построив великолепнейшие здания, он пятикратно увеличил (город). Ибо ни один из великих царей не осуществлял здесь подобных предприятий, если не считать весь­ма немногие сооружения, как, например, (то, которое возвел) властитель вселенной Александр Македонский, когда он здесь вооружался для войны против Дария и поэтому построил в па­мять о себе здание, получившее название Стратегион, ибо в нем он делал свои военные приготовления. Впоследствии его обновил римский царь Север и сам возвел бани на месте столпа, на кото­ром было написано таинственное название Солнца по-фракийски — Зевксипон, каковым именем стали называться и бани. Он постро­ил также театры — для борцов со зверями и для актеров; риста­лище же осталось недостроенным. Но Константин многократно увеличил и всячески украсил город и назвал его Новым Римом; но весь мир назвал его Городом Константина. Говорят также, что он тайно вывез из Рима изваяние, именуемое Палладиумом[381], и поместил его на форуме, под колонной, воздвигнутой им самим. Но это кажется нам невероятным, прочие же (пусть судят), как хотят.

 

89

О еретике Арии и о соборе, созванном по его поводу в Никее;

о чудесах, явившихся Григору

 

В те времена появился Арий Александрийский[382], который учил злейшей нечестивости, (а именно), что Сын не равен Отцу[383] и не от природы и сущности Отца и не рожден от Отца прежде вечности; что он некий чужак, сотворенный и младший, возникший впоследствии. Этот нечестивый Арий получил по за­слугам, околев в нечистотах. Самодержец Константин повелел по его поводу созвать собор многих епископов в Никее Вифинской[384]. Собрались Витон[385] и Викентий, иереи из города Рима — по на­значению святого Сильвестра, епископы Александрии—Александр, Антиохии — Евстафий, Иерусалима — Макарий, Константинопо­ля — Александр.

Прибыло послание самодержца Константина (и) нашему царю Трдату[386], предписывающее ему отправиться на собор, взяв с собой святого Григора. Трдат не согласился, ибо прослышал о вступлении Шапуха в свойство с индийским царем и восточным хаканом и о назначении полководцами Нерсеха, который (впоследствии) царствовал девять лет, и Ормизда[387], который вслед за ним доблестно правил три года. И он опасался, как бы Шапух по обычаю язычников не нарушил договор, поэтому и не оставил страну без своего присутствия. Но и святой Григор не согласился на поездку, дабы не получить от собора чрезмерных почестей из-за славы исповедника, каковым они его называли с величайшим воодушевлением[388]. Но они отправляют вместо себя Аристакеса[389], снабдив его истинным исповеданием за подписью обоих. Пустив­шись в дорогу, он прибывает к Леонтию Великому[390] и застает его в тот самый час, когда он крестил Григория, отца Григория Бого­слова. Когда Григорий вышел из воды, вокруг него засиял свет, чего не увидел никто из толпы, но только крестивший его Леон­тий, наш Аристакес и епископы Евфалий из Эдессы, Иаков из Мцбина[391] и Иоанн из Персии, которые той же дорогой следовали на собор.

 

90

Возвращение Аристакеса из Никеи и крещение сородичей;

о постройках в Гарни

 

Аристакес, отправившись вместе с Леонтием Великим, при­бывает в город Никею, где собрались триста восемнадцать отцов для отлучения ариан; их прокляли и отвергли от общения с цер­ковью; самодержец же сослал их в рудники. После этого Ариста­кес возвращается с достоверным словом и с двадцатью каноническими главами собора и встречает отца своего и царя в городе Валаршапате. Возрадовавшись этому, святой Григор со своей стороны добавляет к канонам собора несколько глав для лучшего сбережения своей паствы.

В это время от великого Григора принимает крещение соро­дич их Камсар вместе со своими ближними. Царь, приняв его, выходящего из воды, жалует ему в наследственное владение, как верному своему сородичу и близкому родственнику, большой да-стакерт Арташеса, который ныне называется Драсханакерт[392], и область Ширак. Но тот, прожив после крещения не более семи дней, умирает. Чтобы утешить старшего из его сыновей — Аршавира, Царь Трдат определяет его на место родителя, учреждает для не­го род по отцовскому имени и включает в число нахарарств. При­совокупляет и другие дары — жалует город Ерванда со своей областью вплоть до края большой долины — лишь бы изгнать из его мыслей память об исконной его стране, называемой Пахлав, дабы он непоколебимо держался веры. Аршавир же весьма полю­бил эту область и назвал ее по своему имени Аршаруник[393], ибо раньше она именовалась Ерасхадзор. Вот мы рассказали и о при­чинах прихода двух родов — парфян и Пахлавиков.

Около этого времени Трдат завершает строительство крепо­сти Гарни[394] из тесаных блоков базальта, скрепленных железными скобами, залитыми свинцом. В крепости для своей сестры Хосровидухт он строит прохладную обитель со статуями, изумительной резьбой, барельефами и начертывает на ней в память о себе (над­пись) эллинским письмом.

Святой же Григор, вернувшись в те же горы, с тех пор до самой своей кончины более никому не показывался.

 

91

О смерти Григора и Аристакеса и о том,

почему гора называется Маниевыми пещерами

 

Мы разыскали, что отец наш и родитель по Евангелию Гри­гор взошел на престол святого апостола Фаддея в семнадцатом году царствования Трдата. После того как он просветил всю Ар­мению светом богопознания, рассеял мрак идолопоклонства, на­значил во всех краях епископов и наставников, он избрал горы и пустыни и пребывание наедине с самим собой в безмятежности мыслей, дабы безраздельно предаваться беседе с Богом. Оставив своим преемником своего сына Аристакеса, сам он поселился в области Даранали[395], на горе Маниевы пещеры.

Но объясним, по какой причине гора названа Маниевыми пещерами. Дело в том, что в числе подруг святой Рипсиме, по­добно Нунэ, наставнице иверов, была некая женщина по имени Мани. Она не поспешила за ними, направившимися к нам, в убеждении, что все места угодны Богу, и осталась жить в этих горах, в каменных пещерах, почему и гора получила название Маниевы пещеры. В одной из пещер впоследствии и поселился святой Григор.

Но хотя он и поселился там, однако время от времени появ­лялся и обходил страну, укрепляя в вере своих последователей. Но после того как сын его Аристакес вернулся с Никейского со­бора, святой Григор перестал являться кому-либо. Таким обра­зом, от начала его священничества — семнадцатого года царство­вания Трдата, до времени, после которого он более никому не являлся — сорок шестого года, насчитывается тридцать лет.

Вслед за ним (правил) Аристакес — девять лет, от сорок четвер­того года Трдата до пятьдесят третьего года, когда произошла мученическая кончина Аристакеса, ибо был он воистину, как го­ворится, духовным мечом, почему и числился врагом всех не­праведных и творящих постыдное. Поэтому и Архелай, правитель так называемой Четвертой Армении[396], порицаемый им, дождав­шись удобного дня, встретил его в области Цопк на дороге и убил мечом, а сам бежал и скрылся в Киликийском Тавре. Тело блаженного его ученики перенесли в область Екелеац и похоро­нили в его аване — Тиле. Его преемником, начиная с пятьдесят четвертого года Трдата и далее, был старший брат его Вртанес. Святой же Григор, прожив в Маниевых пещерах многие годы скрытым от людей, по смерти переходит в чин ангелов. Пастухи нашли его мертвым и похоронили на том же месте, не ведая, кто он. Воистину, свидетелям рождества нашего Спасителя подобало быть и служителями при погребении его ученика. И долгие годы (его тело) оставалось скрытым как бы волею Божественного Про­видения, как в древности (тело) Моисея[397], дабы не стать предме­том поклонения незрелых в вере варварских народов. Когда же спустя много времени, утвердилась основа веры в этих краях, мощи святого Григора явились некоему отшельнику по имени Гарник, который перенес и похоронил их в деревне Тордан.

Святой Григор, как это известно всем, происходил из Страны парфян, из области Пахлав, из Суреновой ветви царственного рода Аршакуни, от отца по имени Анак. На восточных пределах нашей страны поистине занялась для нас заря, взошло солнце познания, духовный луч, избавление от бездонного зла идолопоклонства, причина благости и духовного созидания, подлинно бо­жественная пальма, посаженная в доме Господа нашего и цвету­щая в его ограде. И умножив такими и столькими народами (число верующих), он собрал нас воедино для прославления и восхваления Бога[398].

 

92

О кончине царя Трдата; плач и обвинение по этому поводу

 

Повествуя о светлом и великом втором подвижнике нашем, духовном распорядителе нашего просвещения, об истинном царе, бывшем когда-либо после Христа, следует говорить самыми воз­вышенными словами как о сподвижнике и ревнителе, равном первопроходцу и родоначальнику нашего просвещения. Святому Духу было угодно отдать старшинство моему просветителю только через жребий исповедничества, добавлю от себя — и апостольст­ва, а в остальном они были равны в словах и делах. Сказал бы даже, что царь здесь имел преимущество, ибо созерцание Бога и суровый образ жизни были равно свойственны им обоим, а умени­ем покорять убедительным или властным словом в большей мере был наделен царь, ибо его действия никогда не отклонялись от веры. Поэтому также его я назову первопроходцем пути и вторым отцом нашего просвещения. Но так как настало время обратить­ся от похвалы к повествованию, и особенно потому, что этот раз­дел излагается согласно сообщениям других историков, а не из­ложен нами самими, то мы перейдем к порядку рассказа о Трдате.

После того как Трдат уверовал во Христа, он, блистая все­ми добродетелями, все более отдавался служению Христову делу и словом и действиями, устрашая и убеждая великих нахараров, а вместе с ними и все множество простонародья, стать воистину Христовыми, дабы и дела их всех свидетельствовали об их вере. Но хочу отметить жестокосердие и надменность нашего народа с начальных времен и поныне. Не будучи привержены к добру и склонны к истине или отличаясь нравом высокомерным и свое­вольным, они противились воле царя относительно христианской веры, следуя воле жен и наложниц. Царь не смог примириться с этим и, сложив мирской венец, последовал за небесным. Он не­медля отправился в места святого отшельника Христова и стал жителем горной пещеры.

Здесь я стыжусь раскрыть правду, особенно беззаконие и не­честивость нашего народа и его дела, достойные великой скорби и слез. Ведь, послав за ним, призывают его вновь принять царскую власть, обещая поступать согласно его воле, но, получив от святого отказ, дают ему питье, как некогда в древности афиняне да­ли Сократу[399] цикуту или, если обратиться к близкому нам,— как разъяренные иудеи подмешали желчи в питье Бога нашего. Этим поступком они загасили для себя светозарный луч богопочитания.

Поэтому я, оплакивая своих, скажу, как сказал Павел[400] о своих и о врагах креста Христова, но скажу не собственными, но Святого Духа словами. Род ущербный и огорчающий, род неуст­роенный сердцем и неверный Богу духом своим! Мужи Арамовы! Доколе быть вам жестокосердными, зачем вы полюбили суету и безбожие? Не постигаете ли вы, что Господь возвеличил своего святого и что Господь не услышит, когда вы воззовете к нему? Ибо вы ожесточились в грехопадении и на ложах своих не раскаи­ваетесь, ибо приносите незаконные жертвы, а уповающих на Бога презираете. Поэтому встретится вам капкан, который вы не рас­познаете, и попадете в этот капкан и зверь, на которого вы будете охотиться,— схватит вас. Его же душа возрадуется Господу и возликует по поводу своего спасения и всем своим существом скажет: Господи, кто подобен тебе?

И поскольку все это действительно так, утешимся в бедствиях и мы, ибо сказано Христом: «Если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» Итак, если так обстоит дело с Божьими святыми и теми, кто сменил царскую власть на смирение, то стоит ли нам, чей удел — стеснение и бедность, жаловаться Богу на причиняемые вами бедствия? И все же скажу. Кто из вас доставил нам снедь, кто — утешение наставников, кто — слова убеждения и побуждения, кто — носильщиков при отправлении в путь, кто — покой по возвращении, кто — дом или пристанище? Не буду говорить о прочем, ибо вы не стали обуздывать злоязычие и невежество, сдобренные тщеславием и яростным суеслови­ем, но дали в пищу их неразумию ваши — ненавистников учения — нравы и распалили его пуще печи вавилонской.

Поэтому, как говорится в Писании, каждый сам по себе и жрец, и служитель, что подходит к нашему времени, когда умно­жились говорящие о божественном, но не способные постичь его, говорящие не по велению Духа, но от чуждого. Поэтому их речи внушают разумным людям некое изумление и ужасают, ибо го­ворят они, казалось бы, о Боге и божественном, но помыслы их направлены на другое. Ибо говорящие заботятся не о предмете своей речи и выражаются не тихо и скромно, как их учили, «да­бы никто извне не мог слышать его слов», а о людской славе, и горланят во всеуслышание. Там поток болтливости бьет как из ключа, как сказал один из древних, и приводит в смятение все застолья и сборища. Кто из разумных людей не огорчится этим? И да не обидятся на меня, если скажу, что есть люди, которые поощряют их быть такими. Удерживаюсь от повторения слова Христова — взыщется (вся кровь) — от крови праведного Авеля до крови Захарии, пролитой между храмом и алтарем.

Но да остановится здесь мое слово, утомленное тем, что было обращено к ушам мертвецов. Но наше повествование о святом Трдате правдиво: напоив его смертоносным зельем, лишили себя лучей света его благодати. Процарствовал же он пятьдесят шесть лет.

 

Завершилась Книга вторая — продолжение (истории) Великой Армении.

 

[История] |  [Мовсес Хоренаци – История Армении, Оглавление] | [Библиотека «Вехи»]
© 2003, Библиотека «Вехи»