Г.Старовойтова. НАЦИОНАЛЬНОЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ: Подходы и изучение случаев. Послесловие.

Галина СТАРОВОЙТОВА

«НАЦИОНАЛЬНОЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ:

ПОДХОДЫ И ИЗУЧЕНИЕ СЛУЧАЕВ»

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Начало пути

В дни, последовавшие за трагической гибелью Галины Старовойтовой, как в массовой печати, так и в посвященном ей телефильме повторялось одно и то же утверждение - политическая деятельность ее началась с Карабаха и выдвижения ее в кандидаты в депутаты Верховного Совета СССР от Армении. Между тем все это совершалось не совсем так. Галина Васильевна не случайно сразу же примкнула к Межрегиональной группе - наиболее прогрессивному крылу тогдашних депутатов.

Окончив психологический факультет Ленинградского Университета, Г.В. Старовойтова сразу же оказалась вовлеченной в только что возрождавшееся у нас социологическое движение, развитие которого было прервано в конце 20-х гг. Новое сообщество социологов было связано со стремлением, минуя официальные документы, постановления, распоряжение и газетную декламацию выйти на прямой контакт с различными группами населения, получить достоверные факты, выяснить подлинное социальное самочувствие этих групп в надежде, что, если это удастся сделать, то появились шансы объяснить как экономическую, так и социальную и бытовую ситуации в целом. Ситуация же в целом ощущалась как кризисная.

Социологическое движение того времени было по своей природе “шестидесятническим” со многими его разветвлениями - от открытого диссидентства (например, выступления против подавления восстания в Венгрии, оккупация Чехословакии и пр.) до активного (хотя и в ограниченных социальных слоях) циркулирования “самиздата” и просто стремления честных ученых старшего поколения удержать и елико возможно развивать подлинную антидогматическую науку, основанную на достоверных источниках.

Это движение, разумеется, сразу же встретило двойственное к себе отношение официальных кругов. С одной стороны, среди руководящей элиты обнаружились деятели, которые были бы не прочь демонстрировать свое “реалистическое” (=квазиреалистическое) отношение к некоторым уж очень явным кризисным явлениям. С другой стороны, первые результаты социологических исследований вызывали резко отрицательное отношение к ним (изучение женского быта в городах Поволжья, состояние дел в комсомоле и т. п.) Так, Василеостровский райком запретил взять в штат Ленинградской части института этнографии руководителя “комсомольской” темы, выполнявшейся по поручению ЦК ВЛКСМ. Он был обвинен во всех грехах, потому что результаты его исследования показали разложение и вырождение комсомола как массовой организации.

Вторым кандидатом, которого по совету опытных социологов я решил предложить в аспирантуру нашего института, была Галина Васильевна Старовойтова. При поступлении в аспирантуру ей было предложено весьма разумное условие: кандидатский минимум она должна будет сдавать по этнографической программе для того, чтобы быстрее и естественнее войти в жизнь этнографического коллектива и проблемы, которыми он занимается.

Экзамен был сдан блестяще. За время подготовки к экзамену Галина Васильевна заметно расширила свои представления о национальном составе СССР и национальных проблемах, о тлевших конфликтах, которые в последующие годы приобрели столь угрожающие размеры, особенно на Кавказе и в Средней Азии. Разработка диссертационной темы довершила этот процесс этнографической специализации. Оставаясь психологом и социологом, Г.В. Старовойтова вошла в гущу все нараставших национальных проблем, в том числе и в так называемой национальной конфликтологии, которая приобрела в сталинское и послесталинское время столь запутанный характер и анализ которых требовал реальных знаний и умелого анализа.

Диссертационная тема (“Психологическая адаптация нерусских групп в современном русском городе”), в книжном издании получившая название “Этническая группа в современном советском городе” (Л., 1987, 174 стр.), была поддержана ученым советом института, однако отдел науки горкома отказался дать разрешение на массовый опрос, как того требовала тема, аргументируя это кроме всего прочего тем, что Старовойтова не была членом КПСС. Кроме того, руководству отдела представлялась, что оно само все знает, что нужно знать в сфере межнациональных отношений, и опрос мог, якобы, только привлечь внимание к несуществующей теме.

Пришлось прибегнуть к некоторой организационной “хитрости”. Коллеги по недавно образованному социологическому отделу московской части Института этнографии РАН получили разрешение ЦК на пробный опрос в ряде городов Советского Союза, в том числе и в Ленинграде. Мы договорились о том, что наша малая социологическая ячейка войдет в состав большой бригады под руководством Ю.В. Арутюняна и Л.Н. Дробижевой. Выполняя их поручение, мы получили доступ к картотекам паспортных столов для выполнения своей задачи - изучение татарской, армянской и эстонской группы (к этому времени уже появился сравнительный материал, собранный в Татарии, Армении и Эстонии местными социологами). Кроме того, эти три группы были достаточно разнородными в культурно-бытовом и конфессиональном отношении. Был разработан специализированный тип опросных листов, обучена группа студентов кафедры этнографии университета, изучены соответствующие материалы, которые подготовили опрос, и обеспеченно машинное время для обработки собранного материала. Осуществляя эмпирическое исследование Г.В. Старовойтова не меньшее значение придавала общим вопросам теории социологии, особенно этносоциологии. Поэтому более общее название ее книги по сравнению с первоначальной темой для диссертации оказалось оправданным. Прежде всего - это выяснение особенностей этнокультурных процессов, характерных для этнодисперсных (т. е. Расселение рассеяно, не компактно) групп по сравнению с группами, расселенными на компактной территории и имеющих особенно интенсивные внутригрупповые связи. Это особенности сравнительно небольших групп, расселенных в большом и притом многонациональном городе. При этом была предпринята попытка выделить элементы этнической идентификации (как в материальном быту, так и в психологической (включая обрядовую) сфере). И наконец, были намечены основные черты этнических установок и этнокультурной ориентации татар, армян и эстонцев в условиях развитого двуязычия. Книге был предпослан обзор важнейшей советской и зарубежной литературы по этим проблемам. Параллельно с книгой была опубликована целая серия статей, преимущественно теоретического характера.

Книга Г.В. Старовойтовой как бы самодостаточна. Однако она задумывалась и выполнена как одно из важных звеньев серии работ восточнославянского сектора Института этнографии АН СССР; она должна была разработать узловые вопросы складывавшейся в своих основных очертаниях этнографии города (урбаноэтнографии), до 60 гг. в Советском Союзе не существовавшей. Цикл этих работ открывался двухтомником М.Г. Рабиновича “Этнография русского города феодального периода”, книгой Н.В. Юхневой “Этнический состав Петербурга второй половины XIX века”, О.Р. Будины и М.Н. Шмелевой о современных малых городах Средней России и др.

В последующие годы Г.В. Старовойтова не порывала своих связей с восточнославянским отделом Института этнографии РАН. Переехав по семейным обстоятельствам в Москву, она в составе группы сотрудников разрабатывала проблемы долгожительства в Абхазии, Армении и Азербайджане.

Когда начал обостряться карабахский конфликт, А.Д. Сахаров, который хотел спокойно и объективно разобраться в нем, обратился в Институт этнографии с просьбой, чтобы его сопровождал один из этнографов, ориентирующийся в закавказских проблемах. Дирекция командировала в эту поездку Г.В. Старовойтову, т. к. к этому времени она была действительно знакома с закавказскими проблемами. Известно, что некоторое время она была советником Б.Н. Ельцина по национальным вопросам. К этому времени она приобрела уже значительный опыт обслуживания и решения крупномасштабных политических проблем. Путь ее к ним начался с конкретно-этносоциологических исследований, связанных в первую очередь с Ленинградом-Петербургом.

К.В.Чистов