Игумен Вениамин (Новик)
Кандидат богословия

Мужество человека, публициста, философа*
(К 50-летию земной кончины Николая Бердяева )
1948-1998

“Блаженны изгнанные за правду...” (Мф.5,10).

У Н.А.Бердяева было необыкновенно острое чутье на истину, актуальность общественной проблематики. Без преувеличения можно сказать, что у него был особый вкус к истине и к ее социальному выражению - правде. Стояние за правду всегда связано с риском и пророчеством, и Н.А.Бердяев всегда шел на это. Он никогда не претендовал на роль учителя, но фактически он - учитель правды. Когда мне нужно быстро разобраться в каком-либо вопросе, или с чего-то начать исследование, я всегда начинаю с Н.А.Бердяева.

В основе любой философии всегда лежит какая-либо интуиция, и его интуицией была персоналистически понятая правда. Когда она в своем наиболее глубоком выражении оказывается тождественной Высшей правде. Когда глубинная внутренняя правда личности выражает Божественную правду. Что такое возможно, показывает основанная Бердяевым философия христианского экзистенциализма.

Он писал об антиномии[1] спасения и творчества, о неудаче Ренессанса и о реализме Пикассо, о влиянии развивающейся техники на духовную типологию общества, писал вообще о духе своего времени. На такой уровень обобщения мало кому дано подниматься. Ведь для этого необходимо чувствовать дух своего времени. И Бердяев обладал этим редким качеством, которое необходимо каждому пишущему человеку и особенно публицисту.

Работоспособности Бердяева можно только позавидовать: ему принадлежат 43 книги и брошюры, значительная часть из которых переведена (и продолжает переводиться) на многие иностранные языки, включая японский[2]. Его статьи опубликованы в 51-ом русском и в 68 зарубежных периодических изданиях (всего около 400 публикаций). Причем эти статьи о самом актуальном в общественной жизни, написаны плотным языком. Вот только Петербургские газеты и журналы с его работами: “Биржевые Ведомости”, “Век”, “Новый Путь”, “Вопросы Жизни”, “Наша жизнь”, “Образование”, “Полярная Звезда”, “Русская Молва”, “Свобода и культура”, “Слово”. В нашем городе в ежемесячном литературном и научно-популярном журнале для юношества “Мир Божий” в 1898 г. появились его первые печатные работы (рецензии и переводы). В одном только 1907 году в Санкт-петербургском издательстве М.В.Пирожкова вышли две важные для понимания Бердяева книги (сборники статей): “Новое религиозное сознание и общественность” и “Sub specie aeternitatis” (Опыты философские, социальные и литературные). В 1910г. в Санкт-Петербурге был издан сборник его статей “Духовный кризис интеллигенции”, где на 300 страницах проведен несравненный по глубине и образности, не утративший своей актуальности анализ духовного состояния русского общества. Не случайно Бердяев остается самым известным на Западе русским философом.

Сильнее Бердяева о Ф.М.Достоевском, оказавшем на Бердяева сильнейшее влияние, так никто и не написал, и вряд ли напишет (“Миросозерцание Достоевского”, Прага, 1923). В дальнейшем будут лишь уточнения, ведь желающих изучать детали, какую-либо конкретику всегда предостаточно. Достоевский не писатель в традиционном смысле. Бердяев верно определил Достоевского не как психолога, а как пневматолога.

Бердяев один из первых философски оценил значение романов А.Белого “Серебряный голубь” (изд. 1909-1910 гг.) и “Петербург” (изд. 1913-1916 гг.) адекватно выразивших на психологическо-молекулярном уровне катастрофическую атмосферу начала ХХ в., распыляющееся и распадающееся общественное бытие.

Бердяев чутко заметил вскоре после октябрьского переворота 1917 г. прогрессирующее нарождение в России нового жесткого антропологического типа, новое выражение лиц. “Скифы” А.Блока пришли не с Востока, а образовались (или пробудились?) в невиданных количествах внутри самой страны. Он ясно понял (уже в изгнании), что русский коммунизм невозможно победить извне, так как коммунизм - это болезнь духа, и он может быть изжит и преодолен только изнутри. Русский коммунизм не был случаен. Известно, что большая часть народа пошла за большевиками. И Бердяев становится одним из проницательнейших критиков коммунизма. Признав его относительную правду (социальная озабоченность), он показал и духовную несостоятельность коммунизма, его псевдосакральную тоталитарную природу. Монстр был обречен, дело было за временем. Свидетелями чего мы все недавно были.

Его книги в России надолго попадают в спецхран, а его архив, оказавшийся в Москве, долгие годы был засекречен.

Бердяев владел не только пером. В дни Февральской революции 1917 г. в Москве недалеко от манежа он убедил солдат не стрелять в толпу, не проливать кровь. “До сих пор мне кажется чудом, что здесь же на месте он не был расстрелян командующим офицером”, — вспоминала его свояченицы Е.Ю.Рапп, бывшая свидетелем этого происшествия.

У Бердяева было и особое чутье на любую неправду. В таких случаях он по-рыцарски бросался в бой, не рассуждая о последствиях для себя.

В 1913 г. в ежедневной петербургской газете “Русская Молва” Бердяев выразил свой протест в статье “Гасители Духа” против действий Святейшего Синода относительно монашеского движения “имяславцев” в русском монастыре Св.Пантелеймона и в ските Св.Андрея на Афоне. Имяславцы в соответствии с давней традицией восточно-православного исихазма считали, что Бог присутствует в своем имени, которое именно по этой причине и следует много раз повторять. В Синоде это было сочтено за ересь, и в начале июля 1913г. в результате прибытия к берегам Афона судна императорского морского флота “Херсон” с военной командой на борту около 600 монахов-имяславцев было разогнано.

У Н.Бердяева не было особых симпатий к имяславцам, но методы действия властей возмутили его. Номер газеты с его статьей был конфискован, а он был отдан под суд по статье за богохульство, которая карала вечным поселением в Сибири. Дело затянулось из-за войны, приближавшейся революции и невозможности вызвать всех свидетелей. Парадоксальным образом революция спасла Бердяева от Сибири.

Поражает бесстрашие, с которым Бердяев держался в 1920 г. на допросе с Дзержинским. С аристократической прямотой Бердяев изложил (примерно за 45 минут по его же воспоминаниям) свои взгляды, диаметрально противоположные большевистским, отказавшись при этом давать какие-либо сведения о конкретных людях. Это вызвало уважение у Дзержинского, который приказал отпустить Бердяева. В сентябре 1922 г. Бердяев вместе с группой других неугодных интеллектуалов (около 25, не считая членов их семей) был выслан из России. Это была первая высылка интеллектуалов. Все они дали подписку, что знают о неминуемом расстреле на границе в случае попытки возвращения. Отсутствие нательных крестиков было одним из условий высылки.

Как видим, Бердяев был неугоден и царскому правительству и большевистскому. Сходство между ними было в том, что ни та ни другая власть не признавали свободы человека, а значит, и прав человека, столь ценных для Бердяева.

В 49-м номере (1935 г.) основанного им в Париже журнала “Путь” Бердяев выражает свой протест в статье “Дух Великого Инквизитора” против указа митрополита Сергия (Страгородского), оказавшегося главой Московской Патриархии, осуждавшего богословские взгляды протоиерея Сергия Булгакова, пытавшегося творчески мыслить. Там говорится: “Единственная настоящая ересь есть ересь против христианской жизни, а не против доктрин... Если русскому христианству предстоит возрождение, то оно должно преодолеть свое самодовольство, свой затхлый провинциализм, свой нехристианский национализм, оно должно войти в мировую ширь.”

B 1939 в том же журнале (Путь, №59) Бердяев, верный себе, вступился за профессора Православного богословского института в Париже Г.П.Федотова[3] — христианского демократа, которому его коллеги по институту хотели запретить публицистическую деятельность (вмешательство в “политику”).

Самое главное, что Бердяев сделал — заново открыл вроде бы хорошо известное христианство. Бердяев на современном языке с необычайной силой, пугающей иных церковных бытовиков и удивляющей давно забывших о религии интеллигентов, заговорил о христианстве как о неком динамически-преображающем мир творческом начале. Церковь в представлении большинства уже давно превратилась в род богадельни для усталых одиноких душ или место для аскетических упражнений монахов. Церковь стала аутсайдером в общественной жизни, воспитательным учреждением для “простого народа”. Никому не приходило в голову проводить неизбежное реформирование общества на основе христианских принципов.

"Выражая существенные истины христианства новым языком и в своеобразных понятиях, отличающихся от стиля традиционного богословия, такие философы, как Н.А.Бердяев, пробуждают вновь интерес к христианству в умах множества лиц, отвернувшихся от него, и могут привлечь их к Церкви", — писал Н.О.Лосский в 1956 г.[4]

Бердяев, уже находясь много лет в изгнании, в 1936г. ясно почувствовал (как и Г.П.Федотов) приближение небывалых еще в истории тоталитарных режимов: "Мир сейчас обожает власть и ненавидит свободу. В современном мире с необычайной силой проснулись стадные инстинкты, стадо же не знает свободы"[5]. Отсюда видно, что тоталитарные режимы ХХв. (нацизм и коммунизм) возникли не в результате чьих-то происков, а явились результатом массового духовного заболевания, которое можно определить на языке русских философов как прельщение силой как таковой.

Бердяев понимал духовность, как некое новое качество возможное лишь в состоянии общения. Духовность всегда социальна, всегда связана с ближними и дальними, с ответственностью за все происходящее вокруг, за зло прямо или косвенно совершаемое людьми. Это казалось бы ясное понимание духовности отсутствовало в церковном обществе, давно покинутом интеллигенцией (иначе Ф.М.Достоевский в свое время не сказал бы о параличе Русской Церкви). В индивидуалистически понятой духовности Бердяеву виделся религиозный (совсем не христианский) эгоизм. Чуткие умы начала ХХ-го века понимали, что старых проповедей недостаточно, что необходимо, если не новое качество христианства (хотя и это не исключалось), то новое качество христианского общества. Иначе российская катастрофа неминуема. Было необходимо "новое религиозное сознание", новая христианская общественность. Это была попытка внести христианское измерение в общественную жизнь, которая катилась в пропасть.

Но именно в этом пункте оказалось (и до сих остается!) средостение. Либералам и социалистам Бердяев казался слишком религиозным, а церковным людям - слишком либеральным. Общий язык между изолированными друг от друга слоями общества найти так и не удалось, как и на известных Религиозно-философских собраниях в С.-Петербурге 1901-1903 гг., где вопрошающая интеллигенция встретилась с православным духовенством. “Свято место пусто не бывает”, и социальной проблематикой занялись совсем другие люди - большевики.

Известно отношение к социологии в церковной среде. Разного рода оттенков атеизм и агностицизм можно назвать профессиональной болезнью социологов, претендующих на самодостаточность своей науки. Но Бердяева можно назвать мистическим, христианским социологом. Образно говоря, он наследовал лучшее от славянофилов и западников. От первых - религиозную устремленность вглубь, к новому качеству общественной жизни; от вторых - приверженность к общечеловеческим ценностям правового государства. В результате, стало возможным религиозное понимание прав человека, как сотворенного по образу и подобию Божию. Именно поэтому человек достоин уважения и нуждается в защите от посягательств на его свободу со стороны людей и государства (см.: главу II "Государство" в его книге “Новое религиозное сознание и общественность”).

Идеи социального христианства Н.А.Бердяева (как и В.С.Соловьева, С.Л.Франка, Г.П.Федотова, прот.С.Булгакова, А.Карташова) так и остаются до сих пор не востребованными в России, о чем можно только сожалеть. 70-летний атеизм даром не прошел, а Бердяев пишет на религиозном языке. Отсюда - крайне низкая у нас популярность и малочисленность христианско-демократического и правозащитного движений в России. У нас до сих пор духовность и политика вещи несовместимые. Почти полностью отсутствует христианское понимание ответственности человека перед обществом.

Бердяев подверг жестокой критике демократию в книге ''Философия неравенства" (Берлин, 1923), но позже он признал свою ошибку. Ведь в этой книге была раскритикована демократия лишь в большевистском (популистском) понимании. Большевики понимали демократию как коллективизм.

У Бердяев было сложное отношение к демократии, временами он жестко критиковал ее как режим, ориентированный на торжество мещанской посредственности и пошлости. В то же время у него имеются и глубокие мысли в пользу демократии как совершенно необходимого политического средства, conditio sine qua non внешней свободы. Думаю, что сегодня он пришел бы к этому общему положению современной политической философии, более детально обосновав его с христианской точки зрения.

Всю свою жизнь Бердяев посвятил борьбе за такую, казалось бы, странную, малоосязаемую и малоценимую вещь как свобода. Свобода существует не для чего-либо, она в некотором смысле — самоцель. Без свободы, как показывает практика, и вполне осязаемые вещи (даже такие как хлеб в магазине) начинают пропадать.

Апостол в “Послании к Галатам” нас призывает стоять в свободе, к которой мы призваны. Бердяев эту заповедь выполнил. Непугливые люди с сердцами, открытыми правде, всегда будут получать от работ Бердяева главное - животворное желание творчества, которое возможно только в условиях свободы.

Сегодня много говорят о необходимости духовного возрождения России, без которого будет невозможно построить цивилизованное Российское общество. Именно это и было основной заботой и тревогой Бердяева.

[Н.А.Бердяев] | [Библиотека]

[1] Антиномия - это такое логическое противоречие, которое не является следствием ошибки в рассуждениях, а результатом ограниченности формальной логики.

[2] См.:Bibliographie des oeuvres de Nicolas Berdiaev / Etablie par Tamara Klepinine, Paris,1978

[3] Г.П.Федотов — историк, философ,публицист. После окончания историко-филологического факультета Спб Ун-та с 1914 по 1918гг. приват-доцент там же. И 1920-1921гг занимал кафедру Истории средних веков в Саратовском Ун-те. В 1925г. был вынужден покинуть большевистскую Россию.

[4] Н.О.Лосский — русский философ. В 1898г. окончил СПб Ун-т, где с 1900г. был приват-доцентом и с 1916г. профессором. Выслан из России в 1922 г.

[5] Бердяев Н.А. "Об авторитете, свободе и человечности"// Путь, №50,1936.

Игумен Вениамин (Новик) Кандидат богословия Мужество человека, публициста, философа* (К 50-летию земной кончины Николая Бердяева ) 1948-1998

Игумен Вениамин (Новик)
Кандидат богословия

Мужество человека, публициста, философа*
(К 50-летию земной кончины Николая Бердяева )
1948-1998