Мовсес Каланкатуаци (Мовсес Каганкатваци), "ИСТОРИЯ СТРАНЫ АЛУАНК". В 3-х книгах. Перевод с древнеармянского Ш.В.Смбатяна

[К общему Оглавлению] | [Библиотека «Вехи»]

[КНИГА ПЕРВАЯ] | [КНИГА ВТОРАЯ] | [КНИГА ТРЕТЬЯ]

Мовсес Каланкатуаци
«ИСТОРИЯ СТРАНЫ АЛУАНК»

(в 3-х книгах)

Перевод с древнеармянского Ш.В.Смбатяна[1]
(Институт древних рукописей им. Маштоца – Матенадаран, Ереван, 1984 г.)

КНИГА ТРЕТЬЯ
ИСТОРИИ СТРАНЫ АЛУАНК

ГЛАВА I
О НАШЕСТВИИ НАРОДА ИЗМАИЛЬСКОГО ИЗ ЮЖНОЙ СТРАНЫ И ЗАВОЕВАНИИ ВСЕХ СТОРОН ВСЕЛЕННОЙ И О ТОМ, ЧТО ЭТО НАЧАЛОСЬ ОТ МАhМЕТА-ЛЖЕПРОРОКА

Помня слова патриарховы, пророчащие об Измаиле – «…руки его на всех» и [будет] «…от него великий народ» (Бытие, 16, 12; 17, 20), здесь мы изложим предсказания бодрых духом учителей наших о будущем.

В те времена, когда царствующий в Персии род Сасанидов приходил в упадок, появился некий муж по имени Маhмет [один] из лжепророков, о которых предупреждал Спаситель.

Свирепый, одержимый дьяволом, жил он в пустынях вооруженный луком. В один из дней дьявол принял вид дикого козла, свел его с неким пустынником по имени Баhира, [последователем] лжеучения Ария. А сам тут же исчез. Маhмет навел на того человека большой лук свой, а тот крикнул громко: «Не совершай греха, сынок, ибо я такой же человек, как и ты». И сказал Маhмет: «Если ты человек, зачем же живешь в пещере этой?». И тогда он позвал его к себе и стал учить Ветхому и Новому заветам по Арию, который считал Сына Божьего творением. И он [отшельник] велел рассказать дикому племени тачиков все то, чему он научился у скверного учителя [своего] и потребовал, чтобы об убежище его не знал никто.

А невежественное языческое и льстивое племя то, дивясь его рассказам о чудесах, спрашивало Маhмета: «Откуда же ты знаешь [все] это?» А Маhмет обманывал простодушное племя свое и говорил: «Ангел говорит со мной, как говорил с одним из первых пророков, говоривших с Богом». Тогда они тайно назначили соглядатаев, чтобы узнать, кто рассказывает ему это, или откуда он знает все это? Маhмет же, узнав об этих изменниках, тайно убил своего лжеучителя и зарыл его в песок. Затем он сел там, на том же месте, и [когда пришли] соглядатаи, сказал им: «Вот здесь является мне ангел и рассказывает о великих чудесах». Те, увидев его одного, пошли и рассказали [об этом] простодушному, заблудшему племени тачиков.

Тогда они, собравшись, огромной толпой пришли в безводную, дьявольскую пустыню и большими почестями окружили одержимого дьяволом Маhмета. Этим исполнилось слово Спасителя о том, что придут лжепророки (Марк, 13, 22). И Маhмет, соблазненный дьяволом, начал свое пророчество. Он говорил: «Если вы будете внимать моим проповедям и пророчеству, будете следовать им, то великая власть достанется нашему народу. Сказано в книге греков, что Бог даст нам власть за веру нашу». И места поклонений и жертвоприношений он назвал Куполом Авраама или местами, где ступал Бог. И повелел он совершить там жертвоприношение, а день этот назвал днем Авраама. Он велел [также] помолиться в четырехугольной молельне, [велел] поставить каменный столп и прикладываться к нему во имя Авраама. Это о нем пророчил блаженный пророк: если муж отпустит жену свою, и она отойдет от него и сделается женою другого, и если возвратится она к мужу [своему], то не будет ли она осквернена совершенно? (Иеремия, 3, 1). Так и поступил сам Маhмет. Некий тачик, по имени Талб, имел красавицу жену. [Маhмет] послал вестника к нему о ней, мол, Бог велел тебе оставить жену свою. И Талб привел свою жену на площадь, где при свидетелях клятвенно отпустил ее. Тогда Маhмет взял ее себе и утолил с ней сладострастные желания свои. А после этого он вновь говорит Талбу: «Бог велел тебе взять свою жену обратно». И этот мерзкий закон, согласно которому отпускают жену и вновь берут ее обратно после того, как она ложится с другим, укоренился у них. Такой уж у них мерзкий закон – клянутся страшным именем Божьим и тут же нарушают клятву, когда же клянутся позором жен – клятву держат твердо. И много других мерзостей завещал он народу тому, являющемуся предтечей и воином антихриста, [народу], который еще [долго] будет его [антихриста] поклонником и соратником. Это о них говорил благословенный Павел: «…люди, оскверненные грехами, негодны в вере… их безумие обнаружится в день Страшного суда Божьего», и еще: «…со слезами говорю, я о врагах Креста Христова. Их конец – погибель…» (Послание к Филиппийцам, 3, 18-19).

В конце шестьдесят пятого года армянского летосчисления лжеучитель Маhмет появился в городе Медине. А в семидесятом году двинулся на Купол Авраама, [но взять его не смог] и в месяце сафаре вступил в тот город, который [ныне] называется его же именем – [город] Маhмета. Здесь он пробыл год и в течение всего этого времени устраивал вылазки из города. В начале месяца раби авал он напал на Купол Авраама и овладел им девятнадцатого числа месяца рамазана. То было на восьмой год его власти. Пятнадцатого числа месяца шаввал он сразился с персом Рефом.

В день равноденствия месяцу зу-л-када он прибыл в Мекку, а затем [вновь] возвратился в свой город, когда еще [от месяца] зу-л-када оставалось дней шесть. В Мекке он оставил амиром Се[и]да, сына Абусида. А друзья его возвратились в Мекку. Старшим среди друзей его был Абубакр, сын Абу Каhпа, и это был девятый год власти Маhмета. На десятом году своей власти, в понедельник второго числа месяца раби алауал, он скончался. В продолжение тринадцати лет проповедовал он свое лжеучение. Сорок лет было ему, когда он появился, а умер на шестьдесят третьем году.

ГЛАВА II
О ТЕХ, КТО СТАЛ АМИРМУМИНОМ ПОСЛЕ ЛЖЕПРОРОКА МАhМЕТА

Вторым правителем тачиков после Маhмета был Абубакр Абу Каhпа и властвовал он лет девять.

[Затем] был Умар ибн Хатаб – лет семь, его убили.

[Третьим] – Утман ибн Апан – одиннадцать лет, [после чего] Утмана низвергли и передали Абдале власть и честь красить шафраном волосы и бороду.

[Далее] Муавеа – лет девять.

Езид ибн Мусавеа – лет восемь. В его время жил hАджадж ибн Иусуп.

Абдлмелик ибн Мрван – лет одиннадцать.

Влид сын Абдлмелика – лет девять.

Сулейман ибн Абдлмелик – лет четырнадцать.

Умар сын Абдл Азиза – лет десять.

Езид ибн Абдлмелик – лет шесть.

hЭшм ибн Абдлмелик – лет двадцать.

Влид ибн Езид – один год. Его убили, и начались смуты среди тачиков.

Мрван сын Маhмата – года четыре. Этот убил шестьдесят мужей из Куришиков, главных [старейшин] тачиков – убийц амира Влида, лично подав знак своим людям.

Затем пришел Абдл Абас и с помощью маров и войска Абу Мслима, правителя Хорасана, убил Мрвана и правил лет семь. Абдл Абас был сыном Абдалла Маhмата, сына Ага, сына Абдалы, сына Аббаса, сына Абд ал Муталиба, род которых ныне называется hЭшамиками [Хашемитами]. Достигнув власти, он тайно убил Абу Мслима. Но вскоре после его убийства умер и сам.

Абу Джапр, его брат, прозванный Абдла – двадцать два года. Этот умер в Куполе Авраама.

Маhади, звали которого Маhмат, сын Абдла – лет девять.

Мусэ – один год.

hАрун сын Маhади, звали которого Маhдиун – лет двадцать пять. Слишком много горя причинил он стране [нашей], вследствие чего [население] многих гаваров Армении бежало к ромеям.

Маhмат сын hАруна – года три. hАрун еще при жизни своей разделил власть между двумя сыновьями своими – Маhматом и Маймуном. По старшинству Маhмат получил власть в Багдаде и Хорасане. Но Маймун восстал и пошел на него войной. Маhмат был убит. И Абдла, прозванный также Маймуном, правил в обеих частях.

Ибраим – лет десять. hАрун был двадцать третьим по счету амирмумином после Маhмета.

И был двести восьмидесятый год армянского летосчисления.

ГЛАВА III
О НЕКОЕМ БАКУРЕ [ДИОФИЗИТЕ], СТАВШЕМ КАТОЛИКОСОМ АЛУАНКА, ПРИНЯВШЕМ ПО ОСВЯЩЕНИИ ИМЯ НЕРСЭС

После кончины блаженного Елиазара, католикоса Алуанка, некий последователь ереси халкидонской по имени Бакур, некогда рукоположенный в епископы Гардмана и названный Нерсэсом, тайно сговорился с супругой Вараз-Трдата, госпожой Алуанка Спрам, исповедовавшей ту же ересь, и заключил с ней союз, дабы осуществить свое тщеславное властолюбие, говоря: «Если ты желаешь, возведи меня в сан hайрапета Алуанка, и я обращу весь Алуанк в последователей [собора] Халкидонского. И вняв ему, женщина зловерная уговорила епископов и вельмож Алуанка, и все они согласились исполнить ее просьбу, не подозревая в том предательства. Но всемогущий Святой Дух внушил Иовелу, епископу Мец Иранка, и тот потребовал у Нерсэса, чтобы он перед многочисленным собранием дал скрепленный своим перстнем дзернарк[2], грамоту, предававшую проклятию Халкидонский собор и послание [папы] Льва. И получил он эту грамоту, данную собору Восточного [края] согласно каноническим правилам и [лишь после этого] тот же епископ Иовел вместе с другими епископами удостоили его [Нерсэса] сана hайрапета святого престола Алуанка. И тут же епископ Иовел взял грамоту с проклятием и хранил у себя. После этого прожив еще лет четырнадцать, он почил во Христе.

Тогда Нерсэс нашел время подходящим, чтобы осуществить свой умысел, и немедля поспешил в гавар Мец Иранк, и в лице Закарии, настоятеля монастыря, нашел себе сообщника, пообещав рукоположить его в епископы и дать ему церковный hас, лишь бы он вернул выданную им грамоту, чтобы сжечь ее. И тот [Закария] вернул ему грамоту, данную священному собору. Взяв грамоту, он [Нерсэс] тут же сжег ее и рукоположил Закарию в епископы Мец Иранка. Заручившись, таким образом, необходимой ему дружбой, он возвратился к прежней мерзости, [осуществления] которой он ждал так долго. А госпожа Спрам заставила его, а с его помощью и других нахараров, принявших заразу [халкидонскую], разрушить алтари во многих церквах и вышла победительницей, преследуя и изгоняя [из страны] православных отроков церкви, достойных наследников ее. Прежде всего изгнали епископа Мец Колманка, блаженного Исраэла, чудотворца, обратившего многие области хазиров и гуннов в христианство, а вместе с ним и епископа Гардмана Елиазара. Однако некоторые епископы, как-то: Иовhаннэс – епископ Капалака, Саhак – епископ Амараса, Симэон – епископ hОша и великий князь Алуанка Шеро со своими азатами отвернулись от него и, созвав многочисленный собор церковной братии, предали проклятию Нерсэса со всеми другими еретиками и сообщили письмом в Армению об этих злосчастных событиях.

ГЛАВА IV
ПОСЛАНИЕ СОБОРА АЛУАНКА АРМЯНСКОМУ КАТОЛИКОСУ ЕЛИИ

Католикосу армянскому, владыке Елии от всего собора Алуанка поклон.

[Мы обращаемся к вам], ибо отцы наши и отцы ваши исповедовали одну веру и заботились о спасении душ друг друга, благодаря чему наша страна до последних дней оставалась непричастной к губящей вселенную скверной ереси халкидонской, которая по попустительству Господа Бога наполнила ныне всю вселенную.

Теперь же, Нерсэс, которого мы считали нашим добрым пастырем, оказался волком и стал раздирать разумную паству Христову. Поэтому мы пожелали напомнить об этом вашей святости, чтобы вы посетили нас, как свою паству, и исцелили наши недуги.

Будьте здравы в Господе.

ГЛАВА V
ПОСЛАНИЕ КАТОЛИКОСА АРМЕНИИ ЕЛИИ К АМИРМУМИНУ АБДЛМЕЛИКУ ОТНОСИТЕЛЬНО ТОГО ЖЕ

Властителю вселенной Абдала амирмумину от епископосапета Армении Елии.

Волей вседержителя Бога страна наша покорно повинуется вашей власти. Как мы, так и алуанцы исповедуем одну и ту же веру – в Бога Христа. Теперь же, тот, кто является католикосом Алуанка в Партаве, договорился с императором ромеев, в молитвах своих поминает его и принуждает всех, стать единоверными с ним. Так знайте вы об этом и не оставляйте без внимания, ибо некая знатная госпожа заодно с ним. Повелите своей высокой властью наказать по заслугам тех, кто вздумал грешить против Бога.

ГЛАВА VI
ОТВЕТ АМИРМУМИНА АБДЛМЕЛИКА НА ПОСЛАНИЕ АРМЯНСКОГО КАТОЛИКОСА ЕЛИИ

Письмо твое искреннее, человек Божий Елия, католикос [ç³ÃÕÏÇ¹] армянского народа, я прочел, и милостью отправляю к тебе моего верного слугу с многочисленным войском. Взбунтовавшихся против нашего владычества алуанцев я повелел [вновь] вернуть к вашему вероисповеданию. Мой слуга накажет их в Партаве на твоих глазах, а Нерсэса и женщину ту, единомышленницу его, заковав в железные цепи привезет с позором к царскому двору [моему], чтоб я выставил их в назидание всем мятежникам.

ГЛАВА VII
ПРИБЫТИЕ АРМЯНСКОГО КАТОЛИКОСА ЕЛИИ В ПАРТАВ И НАКАЗАНИЕ НЕРСЭСА. НА ЕГО МЕСТО ВОЛЕЮ СОБОРА АЛУАНКА ВОЗВОДЯТ АРХИДИАКОНА СИМЭОНА

И прибыл великий hайрапет армянский Елия в великий город Алуанка – Партав. Воссев в главной церкви, он приказал привести к себе Нерсэса. Но так как тот скрылся, его не могли найти. Тогда благоверный Шеро, князь Алуанка, схватил его приближенных и потребовал, чтобы они привели Нерсэса. [Привели] этого гнусного на большое судилище, и стоял он молча перед [католикосом] Елией и не мог оправдаться, и потому согласно царственному повелению подвергся тяжким пыткам. И прикован был он к той женщине нога к ноге и снаряжен в дальний путь на чужбину, но, не принимая пищи дней восемь, умер. [Перед смертью] он попросил похоронить себя в оковах и проклял Шеро, ибо считал его причиной несчастья своего и Спрам и за раздор, возникший между князем и Спрам из-за власти.

И правил Нерсэс праведно на hайрапетском троне лет четырнадцать, а как еретик – года три с половиной, подобно антихристу, который явится в последние дни.

После всего этого на соборе том избрали Симэона, мужа святого и кроткого, и рукоположили его в hайрапеты Алуанка. Он избавил страну от смут Нерсэса и завещал заблудшей церкви много правил истинной веры. А все книги гнусного Нерсэса, полные ереси, собрав в сундуки, [велел] бросить в реку Трту, в местности, называемой Бердакур, там, где он проводил лето.

На троне [Симэон] находился года полтора.

ГЛАВА VIII
ДЗЕРНАРК, КОТОРЫЙ ПОТРЕБОВАЛ АРМЯНСКИЙ КАТОЛИКОС ЕЛИЯ ОТ СОБОРА АЛУАНСКОГО О ЕДИНОГЛАСИИ И ПРОЧНОМ СОЮЗЕ МЕЖДУ АРМЯНСКОЙ И АЛУАНСКОЙ [ЦЕРКВАМИ]

Так как в привычке сатаны, ненавидящего добро, врага нашего и противника спасения рода людского, всевозможными злодеяниями вылавливать простодушных людей и бороться с отроками церкви по [злой] природе своей, то он помышляет [соблазнять] и избранных, согласно словам [апостола]: «…противник ваш, диавол, ходит как рыкающий лев, ища кого проглотить» (1 Послание Петра, 5, 8).

Ведь злоба восставшего [против Бога] с самого начала отдалила нас от древа жизни и сладостной неги рая, прогнав оттуда первосотворенного праотца нашего. И Сатана, что с самого начала грешил, теперь [соблазняет] особенно людей глупых, слабохарактерных и доверчивых, чей ум уже омрачен временем, проведенным на неправедном пути, дабы не засиял над ним свет славы Христовой.

Так как искуситель лишился тех, кто жестоко обманутый им, поклонялся в заблуждении идолам, то теперь желает сделать то же самое рукой неразумных людей, разъединивших Божью церковь новыми проповедями и нечистыми средствами, и обрести вклад и проценты.

Вследствие этого среди нас теперь появился горький корень злой ереси Нестория и Максимоса, благодаря надменному Нерсэсу, избранному с нисхождением Святого Духа пастырем дома Алуанка, впоследствии коварно ставшему вероотступником и соблазнителем душ наших.

Так, недостойной рукой своей он разрушал спасительные заповеди отцов наших, проповеданные апостолами, которые утвердили они в нашей церкви своими непорочными руками, и разгонял ревностных епископов православной веры, блюстителей преданий [веры]. Оклеветав одних, он изгнал их в чужие страны, других же, притесняя, поверг в нищету и горе, разорил великолепные престолы [епископские], возмутил и расстроил сонмы отшельников. Таким образом он рассеял превосходных членов святой плоти Христовой. Все сыны Сиона были сбиты с толку обманом и ввергнуты в заблуждение. Храм наш святой был осквернен, как [то сказано] в плаче Иеремии [о Иерусалиме]: упразднена была слава святыни нашей и, угасая, погибла хвала хвалы нашей во всех четырех концах вселенной.

Но воздадим мы здесь благодарение и благословение Богу, Спасителю нашему за то, что не дал Он врагу людского рода преуспеть совершенно, а смягчившись над нашей слабостью и пожалев народ свой, направил к нам тебя, почтенного отца Елию, милостью Божьей католикоса армянского, мужа святого и праведного, сопрестольника святого Григора, в сопровождении ваших епископов и вардапетов – Симэона епископа Хорхоруника, Саргиса епископа Аматуниев, Саргиса епископа Ростака, вардапета Иовhаннэса и многих других учеников ваших, что прибыли в нашу столицу Партав и своими приятными проповедями искоренили зло из нашей среды. Следуя традициям предков наших, обновили престол наш hайрапетский через мужа святого, чему мы воистину свидетели. Потому все мы, Симэон – католикос Алуанка, Иовhаннэс – епископ Капалака, Симэон – епископ hОша, Саhак – епископ Амараса, святолюб Кшик – танутэр[3] монастыря Нерсмиhра со всей братией своей, оставшейся непричастной к ереси, танутэр монастыря Гюта, танутэр монастыря Катарованк, танутэр монастыря Иовсепа, Давид – монах из монастыря Каланкатуйка, Петрос – монах из монастыря Ткракерта, Павлос – монах из монастыря Алацоба, а также христолюбивые и достохвальные азаты – боголюбивый патрик Шеро – князь Алуанка, патрик Джуанко – полководец Алуанка, Вардан Патрик и брат его Гагик, Баб сын hРаhата, Вахтанг сын Варазмана, Патрик сын Каро из царского рода, Ваhан сын Вараз-Иоhана, Теодорос сын Анастаса, Ростом сын Вараз-Ако, Зармиhр сын Вараз-Курдака из царского рода, Маhмат сын Шеро и все азаты страны нашей с согласия всех священников и [остальных] мирян единодушно благословили и приняли апостольскую нашу веру, которая вначале проповедана была [у нас] святым Елиша, а затем утверждена святым Григорисом и до сих пор оставалась непоколебимой. И когда обрушились на нас эти испытания, Бог послал нам свою помощь через тебя, преемника святого Григора, католикоса армянского. Мы были и будем учениками твоего православия – владыки Елии, сумевшего отомстить врагу справедливости.

И вот теперь мы предаем проклятию всех еретиков – первых, средних и последних: Номиноса и его учителя Ария, Валентиноса и Аполинария, Мани и Маркиана, Евтихия и Нестория, Диодора и Теодорита, собор Халкидона и послание Льва, Максимоса и его учеников, а вместе с ними и гнусного Нерсэса нашего, следовавшего учению диофизитов, и всех других последователей [той ереси]. Мы устанавливаем этот канон перед Богом и перед вашей святостью, чтобы впредь никто не смел удаляться от преданий отцов наших и ваших, а если появится кто-либо дерзкий, который вновь внесет в нашу [церковь] новые верования, да будет он проклят Святой Троицей и братством нашим, да лишится он милости [Святого] Духа и да не будет он удостоен обещанного царствия [Небесного]. Если он епископ – да лишится он достоинства и будет низложен с высоты трона своего, если иерей – понесет ту же кару, если из священнослужителей – да будет он предан проклятию и изгнан, а если из азатов – отлучен от церкви и никто не смеет общаться с ним, пока не вернется он на истинный путь.

Относительно рукоположения католикосов Алуанка мы также приняли следующий канон: так как с недавнего времени наши католикосы в сан свой возводились [рукополагались] нашими епископами и, поскольку ныне они проявили неопытность и неблагоразумие, вследствие чего наша страна впала в ересь, то по причине этой мы [ныне] обязуемся перед Богом и перед тобой, hайрапетом, что рукоположение в католикосы Алуанка должно совершаться через престол святого Григора, с нашего согласия, как оно и было со времен святого Григора, ибо оттуда мы получили просвещение свое. И знаем мы твердо, что тот, кого вы изберете, будет угодным и Богу, и нам. И никто да не посмеет нарушить это условие и предпринять что-либо иное. А если все-таки [кто-то сделает иначе], будет это недействительным и тщетным, а рукоположение – неприемлемым. Итак, все, кто из страха Божьего будет придерживаться этих канонов, да будут они благословенны Святой Троицей и всеми православными рабами Божьими. А если кто воспротивится и отступит от этой истины, то пусть сам держит ответ перед Богом, кто бы он ни был.

Эта грамота заключена с общего согласия [нашего] и посредничеством Божьим, между нашими двумя [церквами] во имя непоколебимости и твердости веры в году восемьдесят пятом [летосчисления] тачиков и сто сорок восьмом армянского летосчисления[4], в месяце hротиц. И скреплена она волей и перстнями нашими, [тех], чьи имена приведены выше.

ГЛАВА IX
ДОГОВОРНАЯ ГРАМОТА АРМЯНСКОГО КАТОЛИКОСА ВЛАДЫКИ ЕЛИИ АЛУАНЦАМ

Узнав о религиозных смутах, затеянных нечестивцем Нерсэсом в Алуанке, о том, что он посеял в душах многих [правоверных] семена ереси халкидонской и коварной злобой своей подверг гонениям [многих] епископов, иереев и церковнослужителей, я, католикос армянский Елия, в сопровождении своих епископов прибыл в Алуанк, в прославленный город Партав. И собрались у меня духовные и светские [начальники] и показали мне ту грамоту, по которой Нерсэс был предан проклятию и лишен сана католикоса Алуанка, хотя он [продолжал] своевольно оставаться на престоле. Теперь же епископы и вся церковная братия вновь письменно предали его проклятию и скрепили это печатями [своими] и посредничеством Божьим со мною вместе подтвердили, что твердо будут стоять на той же прежней вере [отцов] и не смешаются с последователями скверной ереси халкидонской и злого учения Бакура.

И вот, пока они будут стоять на этом условии и на заповедях святых отцов, то принимайте и любите их, как своих духовных блюстителей. А если кто-либо, будь то католикос или епископ, нарушит это условие, то да не имеет он власти над вами. Вам же следует ежедневно быть в своих церквах и неустанно возносить молитвы к Богу и да управляют вами Бог и правоверные вардапеты. И дал я эту грамоту в успокоение вам святым отцам: Кшику, танутэру монастыря Нерсмирhа и Григору, танутэру монастыря Иовсепа. Я, Елиа, католикос армянский, вместе с епископами своими, взял от собора Алуанского дзернарк об объединении и дал вам эту договорную грамоту, чтобы никто не смел хоть малейшим образом нарушить ее условия. Скрепив обе эти [грамоты] своим перстнем, я передал их на хранение в монастырь Нерсмиhра, святому отцу Кшику в собственные руки, ради спокойствия.

ГЛАВА X
СПИСОК ИМЕН НАХАРАРОВ АЛУАНКА ПО СТАРШИНСТВУ, КОТОРЫЙ ЕВНУХ АМИРМУМИНА АБДЛМЕЛИКА ВЗЯЛ У НИХ И ПЕРЕДАЛ В ЦАРСКИЙ ДИВАН [НА ХРАНЕНИЕ]

Эта грамота о святом вероисповедании, которую мы потребовали от Партавского собора, дабы они письменно изложили истину о ереси исповедующей две природы, и возражения мудрых вардапетов. Мы все узнали точно, первый я, Шеро, князь Алуанка, а также Джуанко, спарапет Алуанка, Вардан Патрик и его брат Гагик; Вахтанг Варазманеан – их предком был Вардан Храбрый из рода Миhрана, которому в дни Вачагана, царя Алуанка, было велено царем председать на Алуэнском соборе и который обосновался в Гардмане, Патрик Кароеан из царственного рода, который по разрешению того же царя Вачагана поселился в гаваре Алберд. Его предками были храбрый Вачаган и Вачэ и другие, о которых вы найдете в книге по порядку, Баб из hРаhатеанов, из князей Атрпатакана, поселившихся в Капалаке и Колте; Ваhан из Вараз Иоhаннеанов, из племени мадианитян, вероисповеданием иаковит, поселившихся в Камбечане, Ростом из Вараз Акоеанов – выходцев из гавара Стаhр в Персии, поселившихся в селе Каланкатуйк гавара Ути, Зармиhр из Вараз Курдакеанов и Маhмат из Шероеанов – сыновья владетелей Длмика, проживающих на Длмаhолке, подаренных им царем страны Алуанк. Вот все они, кто был занесен в список, переданный в диван Абдлмелика амирмумина, чтобы если кто из них станет исповедовать две природы [Христа], то да будет он подвергнут полону и истреблению. Так установился мир во всех церквах Алуанка.

ГЛАВА XI
КАНОНЫ ВЛАДЫКИ СИМЭОНА, КАТОЛИКОСА АЛУАНКА, [УСТАНОВЛЕННЫЕ] ПОСЛЕ НИЗЛОЖЕНИЯ НЕРСЭСА

Эти каноны установлены Симэоном, католикосом Алуанка, когда он взошел на престол на соборе, созванном для осуждения Нерсэса, нарушившего порядки церкви, почему и необходимо было вновь вернуться на истинный путь.

Вседержитель Бог, благодетельный и человеколюбивый, пожелал умилосердиться над нами по милости своей и великой любви и назначил нас пастырем, блюстителем и предводителем над паствой своей разумной, над святой и апостольской церковью. И дарована нам эта божественная и великая честь не за наши благодеяния или какие-либо достоинства, но великим Его благоволением, так пожелал Он и одарил нас своей милостью. Как сказал блаженный апостол, устами которого говорил сам Христос: «…Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога справедливо, потому заповедаю вам: внимайте себе и всему стаду» (Деяния апостолов, 20, 28).

И еще: когда Господь заповедал Моисею о священниках, говорил: «Поставлю тебя главой и предводителем над народом моим, чтобы предостерегал соблюдать заповеди мои. Мужайся, будь храбрым и не медли». По тому же примеру через других пророков Господь предостерегает и нас: «Сын человеческий! Я поставил тебя стражем над народом моим… И будешь вразумлять их от Меня… остеречь грешника и беззаконника от беззаконного пути его, чтоб он жив был… а если ты не будешь вразумлять, Я взыщу кровь их от рук твоих» (Иезекииль, 3, 17, 18, 20). Вот какое грозное и строгое повеление от Господа имеем мы. И еще: «Дал я вам власть отпустить грехи и избавить людей из оков грехов». И ныне мы не сами и не силой взяли эту власть и почести, престол апостольский, но сам Бог-Создатель и Творец всего назначил меня на это место, пасти паству Его, как того Сам желает.

Вот почему любезные и благородные братия мои и избранные ученики Христа, послушные рабы заповедей Его, нам надлежит, нам следует принести Богу добрые и сладкие плоды, угодные Ему, и творить, опираясь на апостольское основание, т. е. на Иисуса Христа, и золото, и серебро, и драгоценные каменья, т. е. всякие добродетели и благие дела, чтобы, когда мы предстанем перед Богом, Спасителем нашим, быть удостоенными неувядаемого венца славы.

Итак, благодатью Святого Духа и заповедями Его выберем же себе добро и, понося, отвергнем зло, и как велел нам Господь через пророков, апостолов и учителей, мы прежде всего должны любить Бога и соблюдать Его заповеди.

Мы должны соблюдать непоколебимо и твердо все то, что получили от праведных и святых отцов наших.

Мы должны также соблюдать незыблемыми порядки святой церкви, еще более прославлять ее с помощью пречистых священников и служителей, любить друг друга, как самих себя, мирно вести духовную жизнь в соответствии с каноническими повелениями: не допускать, не давать возможности недостойным и военным людям захватить власть церковную.

Никто да не смеет передавать власть над церковью никому из незаконнорожденных или прелюбодеев, или убийц, или воров, или лжецов, или лжесвидетелей, или притеснителей, или алчущих скряг, или обирателей, ни тем более военным всадникам или мытарям, никто не смеет давать хлеба или hаса подобным людям. Ибо, согласно божественным законам, тем, что народ приносит в дом Божий в искупление своих грехов довольствоваться могут лишь священники – святые отцы и служители алтаря. Им принадлежит всякое возношение, за то, что они день и ночь молятся Богу, прося о благополучии и мире на земле, об отпущении грехов и о здоровье душ и тел.

Ведь [ни в коем случае] не дозволено недостойным или воинам забирать власть в церкви и наводить тем самым гнев Божий на всю страну и на самих себя. Ибо когда Господь Славы заповедал Моисею о скинии, сказал, чтоб он избрал священников святых и беспорочных [лишь] из колена Левия, но не из других родов Израилевых – из воинов или же из недостойных грешников и опороченных, как велят Законы: да не посмеют недостойные приступить к жертвеннику и есть из приношения. А также священники непристойного нрава да лишены будут они наследства. Никто из простого народа да не приблизится ни к службе, ни к обрядам, ни к месту священников. А если кто и дерзнет [приблизиться], умрет подобно Корею, Дафану и Авирону (Числа, 16, 1-33), которые были поглощены землею, или как Оза (2 Царств, 6, 1-17) или как многие другие осмелившиеся служить Богу, когда сан их не позволял того. Ведь скиния и священники служат примером братии новой святой церкви, к которой не смеют приступиться недостойные или воины. То же повеление еще более утвердили святые апостолы повелением Спасителя, говоря: «Духу Святому и нам угодно было установить так: да не посмеет [никто] из воинов или недостойных, подчинить церковь своей власти. А если кто дерзнет, да будет он проклят». В соответствии с этим и постановили наши блаженные отцы: «Никто да не посмеет Божью церковь передавать в руки недостойных или воинов, или продавать как имущество, или же дарить князьям и пестунам их. Точно так же священники не смеют передавать приношения или хлеб кому-либо недостойному из братьев или сыновей [своих] не смеют продавать наследие церковное, и если сами священники, их братья или сыновья окажутся недостойными, да будут они лишены наследия. А если кто осмелится, да будет он проклят».

Такое мы имеем повеление от Бога и в Его заповедях и не должны идти против Бога. Именно этим заповедям, касающимся церкви, следуют и сегодня все миряне; и когда они продают свои собственные села, то в купчих указывают, что они отделены от церкви и от церковных земель. Церкви Божьи свободны и не подлежат ничьей власти, кроме [власти] епископов и тех, кому они передают ее – беспорочным, праведным и святым священникам, а не недостойным воинам, и впредь да не смеет никто нарушать это, ибо предавать свободу церкви в руки недостойных – это против заповедей Божьих, это погибель для души и тела. Я на этот счет от многих слышу, как они ропщут на то, что во многих местах военные люди, недостойные даже входить в церковь за свои грешные дела, не то что едят приношения или хлеб церковный, но и прибрали к своим рукам церкви Божьи вместе со служителями. Об одном таком случае как раз пишет мне боголюбивый отец Кшик, танутэр монастыря Нерсмиhра, что Вараз-Трдат, князь Алуанка подарил небольшое селение [монастырю] Святого Креста, за богослужение ради [спасения своей] души, но вот теперь, некий мирянин, всадник по имени Пусан-Веh, [человек] развратный, предъявил [какую-то] бумагу о том, что князь Алуанка эту церковь со всей братией подарил ему как пестуну [своему].

Поэтому, любезные, впредь да будут эти порядки, и согласно повелению Святого Духа Пусан-Веh не смеет владеть церковью этою. Но лишь беспорочные и чистые священники могут иметь власть над церковью, ибо он [Пусан-Веh] не имеет на то позволения ни от Бога, ни от нас.

Итак, я, Симэон, милостью Божьей католикос Алуанка, в соответствии с божественными заветами и канонами, повелеваю, чтобы церковью управляли священники Божьи, справедливые и праведные, те кто не принял ереси гнусного Нерсэса, а воинам и мирянам не дозволено иметь власть над церковью, и не смеют они силою брать из приношений. А если кто осмелится на это, то будет наказан и Богом, и нами. Если кто-либо предъявит относительно церкви [подобную] бумагу, не соответствующую божественным заветам и канонам, а исходящую из светских и мирских прав, то считать ее недействительной, и пусть никто не признает ее, ибо самим Богом велено, чтобы о святой церкви заботились епископы и священники, а не воины и всадники – люди недостойные.

Теперь и вы, любезные мои, и братья, сопрестольные епископы, унаследовавшие святые престолы, соблюдайте же эти Божественные законы [каждый] в своем уделе и не позволяйте [никому] притеснять церковь Божью и подчинять себе священников, дабы примирился Бог с нами и, умилосердившись, спас нас от всех невзгод. Ибо Господь сказал: «…Не бросайте жемчуга вашего перед свиньями… и не давайте святыню псам» (Матфей, 7, 6). Так угодно было Богу поручить [службу] святая святых этим же беспорочным священникам, но не воинам, мирянам и недостойным.

И вот я заповедую всем: соблюдайте заповеди Божьи и возносите непрестанно благодарение Богу милосердному, который отомстил скверному Нерсэсу, исповедовавшему две природы, искоренил злые плевелы его из нашей среды и посадил корень мира в святой церкви своей. Поэтому трезво заботьтесь о нуждах церкви, ибо всем нам предстоит явиться на Страшный суд Христов и отчитаться за нас и за паству нашу. Еще раз умоляю и предупреждаю: остерегайтесь! И да будет с вами Дух Святый, Аминь!

ГЛАВА XII
[УВЕЛИЧЕНИЕ] СБОРА ПОДАТЕЙ ОТ ВАРАЗ-ТРДАТА, КНЯЗЯ АЛУАНКА. ОН ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ГРЕЦИЮ, ОТДАЕТ В ЗАЛОЖНИКИ СВОИХ СЫНОВЕЙ И ВОЗВРАЩАЕТСЯ В СВОЮ СТРАНУ. ПОСЛЕ СИМЭОНА [КАТОЛИКОССКИЙ] ПРЕСТОЛ АЛУАНКА НАСЛЕДУЕТ МИКАЕЛ

Когда персидское царство пришло в полный упадок и усилилось племя южан-тачиков, увеличились и подати страны [армянской], требуемые сборщиками от Восточного края, ибо [в то время] князь Вараз-Трдат дань платил трем [царям] – царю хазиров, тачиков и ромеев. Но самое тяжкое бедствие на его долю выпало от ромеев. Когда он, находясь со своими сыновьями в Царьграде [Константинополе], был задержан императором, то, оставив там своих сыновей в качестве заложников, [он собирался вернуться в Алуанк], но занемог и тоже остался там. Говорят, воздух там нездоровый, и если чужестранец прибывал туда в весеннюю пору, то тут же заболевал и волосы у [больного] на голове и борода вылезали. Так пребывание Вараз-Трдата там затянулось. И случилось так, что в один из дней император ромеев перебирал [свои] драгоценные каменья. [Отобрав лучшие из них], он пригласил царя Алуанка и показал их ему. А этот прибег к хитрости и сказал: «Дома у меня есть куда лучшие каменья. Я их подарил бы вашей Богом венчанной особе, ибо они больше приличествуют вам».

То был пятый год пребывания князя у ромеев. И вот благодаря этой хитрости, с Божьей помощью, вырвался он оттуда и возвратился в свою страну, после чего передав страну Восточную тачикам, он только им и платил налоги.

В дни того же Вараз-Трдата в пределах Алуанка начался страшный голод, о котором люди аллегорически рассказывали: «Я, просо, находилось в местечке hАку, в гаваре Шакашэн и было презираемо. Толпы покупателей не обращали на меня никакого внимания и не покупали. Нынче настали добрые времена, когда воцарился брат мой – голод. И вот, теперь я не схожу со столов князя Вараз-Трдата и католикоса Елиазара. Тот кто съедал меня, тот истекал кровью, будьте снисходительны».

Сыновья же Вараз-Трдата, князя Алуанка, Гагик и Вардан, бывшие заложниками у греков, [по приказу] разгневанного императора были брошены в темницу, где провели лет двенадцать. Причиной тому была передача их отцом Восточной страны тачикам. Когда после смерти царя ромеев Юстиниана воцарился Вардан-Филипикос, родом из армянских азатов, он вспомнил о тех, кто был брошен в темницу. И повелел царь освободить их от неописуемых страданий. [К тому времени] их зрение покрылось мраком и потому на свет их выводили постепенно. Император одарил их подарками и отпустил на родину. А Гагику он дал еще и частицу животворного Креста – света вселенной. Возвратившись на родину, он передал этот великий дар Микаелу, католикосу Алуанка. И водрузили они Крест Господний, на котором есть следующая надпись: «Боже Христе, вспомни свои добровольные страсти на этом [кресте], которые Ты перенес ради спасения нашего. Прими же этот Крест, который ты дал имеющим страх твой. Отпусти мне, Микаелу, католикосу Алуанка, грехи мои, смилуйся над Алуанком, страной нашей и избавь нас от всех испытаний, дабы в день пришествия Твоего мы удостоились встать одесную Тебя. И еще молю [об отпущении грехов] Гагика, раба Твоего, сестры его Мариам и Варазо – великого мастера золотых дел».

ГЛАВА XIII
КАТОЛИКОС АЛУАНКА МИКАЕЛ СОЗЫВАЕТ СОБОР, ЧТОБЫ ЗАПРЕТИТЬ КРОВОСМЕШЕНИЯ

После Симэона католикосский престол Алуанка унаследовал блаженный Микаел и пробыл на нем тридцать пять лет. В его дни князь Алуанка Варазо, сын Вахтанга, внук Варазмана, совершил кровосмешение, взяв в жены Вардануhи, внучку того же Варазмана. Владыка Микаел запретил ему, говоря: «Не смей этого делать, ибо вы внуки [одного и того же]». Однако тот решил настоять на своем гибельном намерении и обратился с письмом к католикосу Иверии Талилэ за благословением незаконного брака. И муж сей зловерный [Талилэ] так повелел: «Если вы [принадлежите] моей вере, то благословенны. А если [принадлежите] к традиционной вере Алуанка, то как знаете». Тогда Микаел, hайрапет Алуанка, созвал собор братии своей церкви и пригласил [на этот собор] прославленного мужа Соломона, настоятеля святой братии [монастыря] Макенацоц, который тогда был гордостью Армении. Собрались все они в монастыре Бердованк в Шамхоре и всем собором единодушно предали проклятию дом Варазо. В то самое время тачики напали на его дом и одного сына разрубили прямо в объятиях матери, а другого понесла лошадь и, сбросив с седла, убила. Участники собора направили письмо епископу Иверии Талилэ: «Как же ты смел нарушить каноны, установленные учениками святых апостолов, которые собравшись в Антиохии, отлучили Павла Самосатского от святой церкви и приняли канонические постановления. «Да не посмеет никто взять себе в жены родственницу свою». Ведь на этот счет [мы имеем] также каноническое повеление святого Афанасия, что это «не есть брак, но разврат». О том же есть высказывания и блаженного Василия. И вот мы, собравшиеся во имя православия, проклинаем тебя со всеми еретиками, а Христу, судье правому, воздаем славу многократно».

ГЛАВА XIV
РАЗЫСКАНИЯ ТОГО ЖЕ МИКАЕЛА, hАЙРАПЕТА АЛУАНКА, ОБ ОНЕМЕНИИ ЗАХАРИИ, О РОЖДЕСТВЕ И ЯВЛЕНИИ СПАСИТЕЛЯ ПРОТИВ ИСПОВЕДУЮЩИХ ДВЕ ПРИРОДЫ

Моисей установил для израильтян праздники в седьмом месяце – тшрине в первый день – праздник труб (Левит, 23, 24), в десятый день [того же месяца] – праздник очищения (Левит, 23, 27, 25, 9), когда произошло онемение. Ибо [это случилось в праздник] очищения десятого [числа того же] месяца. Неверно, будто онемение произошло в [праздник] сенниц. Пятнадцатый день [тшрина] – праздник сенниц, седьмой – день онемения Захарии, [который отправлял службу] до двадцать второго того же месяца тшрина.

Затем он возвратился в дом свой, и зачала Елисавета, жена его, [которая], как говорит евангелист Лука, «таилась пять месяцев» (Лука, 1, 24). «В шестой же месяц послан был ангел Гавриил от Бога» [к деве Марии] (Лука, 1, 26).

Посмотрим теперь, какой это будет шестой месяц. Мы посмотрели в календарь и нашли там, что двадцать второе число месяца тшрина совпадает с девятым [числом] октября по римскому [календарю]. Так, начиная с десятого числа, отсчитаем шесть месяцев, будет седьмое апреля, это, как говорил ангел, уже «шестой месяц ей» (Лука, 1, 36). [Таким образом], Благовещение Девы было в семнадцатый [день] еврейского нисана. С этого дня по пятое января будет двести семьдесят дней, что составляет девять месяцев – тогда и родился Христос. Об этом же мы имеем еще другие высказывания вардапетов. А Рождество, Богоявление и Благовещение церковь празднует в один день, ибо это праздник рождения одного Бога и духовного спасения нашего. Как об этом говорил один из боговдохновенных вардапетов: «Три рождения имело Слово. Одно – вдохновением, второе – через воплощение и крещение, что являют вместе одно рождение, и третье – через Воскресение».

И патриарх Марк Иерусалимский, один из отцов, участвовавших в Никейском соборе в своем назидательном письме к армянам писал о Крещении: «Мы в один день празднуем Рождество и Крещение». И подобно тому, как смерть и погребение не совершенны без Воскресения, так и Евангелие прежде рассказывает о распятии и погребении и лишь потом говорит и о Воскресении. Об этом богослов говорит еще: «Теперь праздник Богоявления, ибо явился Бог рождением [своим] в облике человеческом».

Сорок два епископа было в Иерусалиме до Кирилла, [все они] и другие после них до Ювенала праздник Рождества и Явления отмечали шестого января. А от Воскресения [Христа] до Ювенала – четыреста лет.

И еще, в чтениях, о дне Давида и Иакова говорится, что в некоторых других городах Рождество Христово празднуют двадцать пятого декабря. В тех городах это объясняют тем, что они обратились в христианство из язычников, а не из обрезанных [евреев]. В дни язычества у них было обыкновение восход солнца праздновать в тот день, и потому они не захотели отказываться от этого праздника. Поэтому и апостолы были вынуждены согласиться с ними и назначить им Рождество Христово в этот день. А те, кто обратился в [христианство] из [числа] обрезанных, [Рождество] повсюду празднуют шестого января, что и было передано нашим предкам, так мы и [отмечаем] по сей день, ибо, как говорит [Исайя], «от Сиона выйдет закон, и слово Господне – из Иерусалима» (Исайя, 2, 3).

ГЛАВА XV
О СОБЫТИЯХ, ПРОИСШЕДШИХ В ЦАРСТВОВАНИЕ СЫНА И ВНУКА ИРАКЛИЯ

Победоносный Ираклий, император ромеев, вел много [победных] войн оставил о себе на свете славу храбреца. После него императором ромеев был его сын Константин – года три. В его дни тачики овладели Сирией и обложили податями церкви святого города Иерусалима. То было в восьмидесятом году армянского летосчисления. А Костас – сын его [Константина] царствовал двадцать девять лет. На пятом году его в Аравии вспыхнула война. А на шестом [году] тачики вторглись в Армению, и город Двин был взят ими. Пленных [армян] насчитывалось тридцать пять тысяч. На девятнадцатом году того же [Костаса] католикосом армянским был избран владыка Нерсэс – лет двадцать. И было это в сто одиннадцатом году армянского летосчисления. Он [Нерсэс] был наставником того же Константина и на его средства в Калакудаште построил великолепную овчарню для разумной паствы во имя святого Григора и на освящение [храма] пригласил императора ромеев, который весьма восхищенный [великолепием] сооружения велел строителям отправиться с ним [в Константинополь], чтобы построить такой же [храм] при дворце [своем]. Но галатос [мастер-архитектор] скончался в пути и не добрался до места.

ГЛАВА XVI
О ВТОРЖЕНИИ ВТОРОГО МАhМЕТА В АРМЕНИЮ И ПОКОРЕНИЕ [СТРАНЫ]. ИЗ АРМЕНИИ ОН СПЕШИТ В АЛУАНК И ВСТУПАЕТ В ВОРОТА ЧОЛА, ГДЕ УЗНАЕТ О ВОССТАНИИ АРМЯН, И ВОЗВРАЩАЕТСЯ. ВЗЯТИЕ ОМЫВАЕМОГО ВОДАМИ ОСТРОВА СЕВАН, ИСТРЕБЛЕНИЕ АРМЯНСКИХ И РОМЕЙСКИХ ВОЙСК. МНОГИХ ИЗ АРМЯНСКИХ КНЯЗЕЙ ОН УВОДИТ С СОБОЙ И СЖИГАЕТ ИХ ЖИВЬЕМ В НАХЧАВАНЕ. ОТТУДА ОН ДВИНУЛСЯ В СИРИЮ, ГДЕ И СДОХ ТЯЖКОЙ СМЕРТЬЮ, И ЕЩЕ КОЕ - КАКИЕ СКАЗАНИЯ ПОЛЕЗНЫЕ

В году сто сорок шестом армянского летосчисления [Маhмет] второй пришел в Армению и через Алуанк поспешно вторгся в Чола. Армяне же восстали и с помощью больших сил ромеев, осадив тачиков в Двине, истребили из них шестьдесят две тысячи. В том же году прекратился род святого Григора. [Узнав о восстании], Маhмет вернулся из Чола [в Армению] и в течение трех месяцев осаждал крепость на острове Севан, а затем взял ее и предал мечу всех, кого нашел там. Оттуда он, пройдя по Армении, разгромил ромейские и армянские войска. А тех, кого не смог изловить, заманил в ловушку великими клятвами, коварством и обманом собрал у себя всех главных армянских [нахараров] – восемьсот мужей, угнал их в город Нахчаван, запер их в церкви и сжег живьем. Четыреста других мужей [из армянских нахараров] он сжег в Храме, а остальных предал мечу. Причиной гибели их было то, что они были объяты духом заблуждения – поносили патриарха, издевались над священниками и монахами и притесняли их. И хотя армяне приняли эти удары, Господь Бог не оставил Маhмета безнаказанным. По прибытии в Сирию Маhмет был охвачен тяжким недугом и, [промучавшись] семь месяцев в предсмертных муках, наконец испустил дух и сдох. Трижды хоронили его и каждый раз земля выбрасывала его поганый труп, не желая принимать его. Тогда схватили пса, прикололи его к Маhмету, и лишь после того земля приняла труп злодея [вместе с псом].

После этого увели князя Алуанка Шеро вместе с азатами – сначала в Тарон, а оттуда в Сирию. То было в сто пятьдесят третьем году армянского летосчисления. В следующем году угнали в Сирию владетеля Ширака. Спустя два года князь тачиков Мруан пошел на Гилан, но не смог вступить [в страну]. И пришел [тогда] князь хазиров с восьмьюдесятью тысячами воинов и занял Алуанк. То было в сто пятьдесят восьмом году армянского летосчисления.

ГЛАВА XVII
ПРИБЫТИЕ АБДЕЛ АЗИЗА, КНЯЗЯ ТАЧИКОВ, В ГОРОД ПАРТАВ В АЛУАНКЕ. МУЧЕНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ ДВУХ БРАТЬЕВ – МАНКИКА И МИРДАЗАТА

Спустя два года, в сто шестидесятом году армянского летосчисления, князь тачиков Абдел Азиз прибыл в Алуанк и остановился в Партаве. Там привели к нему двух братьев – Манкика и Мирдазата из азатов, которых, за христианскую веру стали подвергать многим, всевозможным пыткам. Блаженный Манкик был увенчан Христом и унаследовал имя мученика. Его превосходные мощи были помещены в большой церкви святого Григора в Партаве. А брат его, Мирдазат, не выдержав пытки, отрекся от Христа Бога, перед млногочисленной толпой. Но после он раскаялся и горькими, обильными слезами умилостивил Того, которого прогневал. И после того, на протяжении всей своей жизни, он превращал слезы свои в купель очищения и омывал то, что споткнувшись, осквернил. Из глубин сердца своего он возносил стенания ко Всесведущему и до конца дней своих находился в безутешной скорби. И принял его Бог милостивый и милосердный в сонм мучеников: в час смерти его совершились чудесные знамения.

В том же году Абдел Азиз перешел реку Куру.

А спустя еще три года пришел Мслиман, разрушил Дарбанд и вышел к хазирам, но, не получив ниоткуда помощи, вернулся, оставив там войска в полном снаряжении и даже наложниц [своих]. А патрику Вачагану Ераншаhику, князю Алуанка, мужу отважному и лучнику искусному, с войском поручил защищать свой тыл, и хазиры, преследующие [Мслимана] были разгромлены им и обратились в бегство. Так, ускользнув от [хазиров] Мслиман направился в Иверию. А летом сто семьдесят четвертого года армянского летосчисления был падеж скота, а зимой была проведена перепись hЭрта, в результате чего и люди, и скот, и земли были обложены тяжелыми податями. В это же время аметедуки убили Джуаншера, князя Алуанка. В том же году умер Смбат, ишхан Армении. И был страшный голод в году сто семьдесят пятом армянского летосчисления. Спустя три года, Джараh вторично двинулся на хазиров вместе с абхазами. А в следующем году выступил царевич хазиров, убил Джараhа и взял в плен Дзагика.

В сто восьмидесятом году [армянского] летосчисления тот же Мслиман вновь отстроил Дарбанд для защиты тачиков, но дворец католикоса Восточного края не разрушил. Он и поныне стоит там.

ГЛАВА XVIII
О СТЕПАННОСЕ ЕПИСКОПЕ СЮНИКА. ОН ОТПРАВЛЯЕТСЯ К РОМЕЯМ И ПРИВОЗИТ КНИГИ, КАКИХ НЕ БЫЛО В ВОСТОЧНОМ [КРАЕ]. О ЕГО СМЕРТИ И НАКАЗАНИЯХ, ПОСТИГШИХ [НАС] ОТ БОГА

В эти времена жил Степаннос Сюнеци, совсем еще юный годами, но образованный и весьма искусный в толковании Писания. Как-то довелось ему вступить в спор с армянским аспетом Смбатом, исповедующим две природы [Христа], но не сумев переубедить его, [Степаннос] поехал к ромеям.

Там он разыскал одного православного отшельника, остался при нем и стал учиться у него. А этот Смбат написал царю ромеев, что мол «еретик Степаннос отправился отсюда [в твою страну] и живет он у такого-то отшельника». Разгневался весьма царь и потребовал привести его ко двору. А отшельник тот посоветовал [Степанносу] выдать себя перед царем за бездомного, простого нищего. Услышав об этом, тиран умерил свой гнев. Тогда, осмелев, Степаннос сказал императору: «У меня просьба к тебе, [прикажи] открыть мне сундуки с книгами». И найдя там книгу о вероисповедании, [написанную] золотыми буквами, преподнес ее царю.

Прочитав ту книгу, император отправил Степанноса в Рим за тремя другими такими же книгами относительно истинной веры, чтобы обратить свою страну в ту веру, которой учат эти книги. Он же [Степаннос], взяв в Риме эти книги и невзирая на повеление самодержца, уехал [в Армению] в город Двин, ибо желал он учить [свою] страну по тем книгам. [Здесь] по просьбе Бабгена и Курдо он был рукоположен в епископы Сюника. Пробыв епископом [Сюника] всего год, он был убит в аване Мозн. Говорят, смерть ему была причинена скверной женщиной. Тело его принесли и положили в часовне [села] Арказеан, а затем перенесли оттуда в монастырь Танаhат и похоронили там.

После того, как блаженный Степаннос привез из Рима те книги, епископия Сюника была возведена на третью ступень [иерархии] армянской церкви.

[После смерти Степанноса] некоему отшельнику по имени Ной приснился Степаннос, который, стоя перед Спасителем, держал подол полный крови и говорил: «Смотри, Господи, сюда, ибо праведен суд Твой». Предупредив [жителей гавара о гневе Божьем], который должен был обрушиться на них, он требовал усердно молиться. [И в самом деле вдруг] непроницаемая тьма опустилась с небес и окутала весь гавар Мозн, и сорок дней непрерывно тряслась земля, и около десяти тысяч человек провалилось сквозь землю, поэтому [этот гавар] и был назван Вайоц дзор.

ГЛАВА XX
О СОБЫТИЯХ, ПРОИСШЕДШИХ В ПРЕДЕЛАХ АЛУАНКА ПОСЛЕ ДВУХСОТОГО ГОДА АРМЯНСКОГО ЛЕТОСЧИСЛЕНИЯ

В то самое время во все стороны земли распространилось насилие народа южного, жестокого и безжалостного, которое подобно пламени пожирало все великолепие и благополучие людей. Наступило время насилия, как предупреждал святой Павел: «…Судия стоит у дверей» (Послание Иакова, 5, 9), близок час ужасный, день жестокий и справедливый. Так озверелые исмаильтяне-агаряне завладели всеми благами земли, и море, и суша покорились предтечам антихриста – сыновьям погибели. Тяжкими лишениями обернулось это и на Алуанк, столицу которого, Партав, тачики отняли от алуанских князей в наказание за их скверное кровосмешение. И так как первый престол своей власти утвердили они в Дамаске сирийском, так и здесь, в Алуанке, в Партаве, они посадили наместника от двора [тачиков], чтобы высосать соки страны. И вот один из придворных [тачиков] прибыл в Партав.

Тогда армяне, позаботившиеся о стране отправили к нему своего hайрапета владыку Есаи в сопровождении епископов. Узнав о его приезде, госпожа Вардануhи, которая как уже написано выше, слишком много претерпела от суда Божьего, пошла ему навстречу [с просьбой] проявить участие к ней за мучительные бедствия, постигшие ее от Господа, испившей чашу горькую из рук Господних. Блаженный hайрапет армянский, расстроганный слезами женщины той, остановился у нее на ночлег, и всю ночь возносил молитвы к Богу, дабы разрешить ее от проклятий прежних hайрапетов. Тогда же и тер Соломон, католикос Алуанка, посоветовавшись со своими епископами, разрешил ее от уз [проклятий] своих предшественников. И [в результате] молитв двух [святых отцов] не осталось и следа от ее горя. А сыну Варазмана, Вараз-Трдату, Бог даровал жизнь. Его сын Степаннос умер в полдень [своей жизни]. А брат его Варазман утонул в реке Куре, которая и стала его могилой. Наследником остался Джуаншерик, брат его. Об этом достаточно.

По истечении двести семидесятого года армянского летосчисления из Партава тайком выступили отборные воины тачиков, они ограбили весь гавар Амарас, захватили в плен около тысячи человек и укрепились в пределах Мец Иранка в местечке, называемом Шикакар. Тогда мужественный и величественный Саhли, сын Смбата, князь Ераншаhиков, вместе со своими храбрыми братьями, во главе войска, ранним утром напал на [тачиков]. Многих они сразили наповал, а остальных разогнали, освободив пленных, как добычу из клыков льва. В том же году сокрушитель тачик Савада, известный под именем Авараншан, вторгся в пределы Армении, разграбил всю страну, затем возвратился в Сюник и укрепился в крепости [близ] поселения Шалат, что в гаваре Цлук [ÌÕáõÏ]. Тогда владетель Сюника Васак привел из Персии Бабана и [с ним вместе] разбил их и обратил в бегство. Сам владетель Сюника умер в том же году.

И тогда Бабан взял себе в жены дочь владетеля Сюника Васака. В том же году князь Нерсеh, сын Пилипа, убил Вараз-Трдата [сына] Степанноса, а сына его заколол в объятиях матери и завладел всем его имуществом. Этот Вараз-Трдат был из рода Миhракан, которые наследовали Алуанк, передавая от отца сыну. Он был восьмым [владетелем], считая от Вараз-Григора, первого князя Алуанка [из этого рода]. После этого гавар Балк [´³Õù] восстал против беззаконника Бабана. Он выступил из Персии, захватил и разорил [гавар], предавая мечу женщин и детей Балка. В следующем году оттуда Бабан перешел в гавар Геларкуник, где также предал мечу жителей, приблизительно пятнадцать тысяч, а великий монастырь Макенацоц предал огню, так что там уцелела одна лишь водяная мельница и ничего больше. И было то в двести семьдесят шестом году армянского летосчисления.

Спустя два года Бабан напал на Тавусин и разогнал [жителей гавара] около ста пятидесяти тысяч человек. В следующем году Бабан убил Ибраhима сына Лета [Ô»Ã³Û]. В том же году изменники по имени Давон и Шапуh, [явившись] под предлогом любви и мира, убили мечом Степанноса, прозванного Абл Асадом, который привел Бабана, разбившего балаканцев, и истребили мечом и копьем [жителей] гавара Бердзор и поселков Урика (àõé»³ó) – Карнакаша, hАкари и Тапата (î³÷³ï). Далее, восставшие против Бабана, отбиваясь от него, укрепились в крепости Горозу и месяцев двенадцать владели гаварами Верин Вайкуник, Бердзор, Сисакан, hАбанд, Амарас, Пазканк, Мханк и Три. Вслед за этим близкие [родственники] Абл Асада схватили его убийц и учинили жестокую расправу над ними. Племянник же Абл Асада – Есаи, прозванный Абу Мусэ – муж миролюбивый, завладел этими гаварами и стал править над всеми.

В том же году Бабан выступил из Персии, перешел реку Ерасх на этот берег и разбил лагерь в гаваре Амарас. Он начал мирно уговаривать их [добровольно] подчиниться ему, и некоторые из них тут же, раскаявшись, подчинились, однако вскоре, вновь восстали [против Бабана]. Бабан возвратился оттуда в свою страну Атрпатакан, в Персию, оставив там [в Амарасе] некоего военачальника с войском по имени Ростом, приказав ему не воевать с укрепившимися в крепости, но стараться любовью склонить их к повиновению. Но Ростом пренебрег приказанием Бабана и пошел на приступ осажденной крепости. Тогда, уповаясь на силу Христову, осажденные [вышли из крепости], неся впереди кресты и мощи святых, и напали на персидское войско, и в жестокой битве разгромили их. Избавившись [таким образом] от него [Ростома], они стали возносить благодарения Христу, прославляя Его.

Рассказывают, что в то время некий Сероб, ставший епископом Амараса, отправился к ромеям [в Константинополь] и попросил у царя частицу от мощей святых. И тот подарил ему частицу, о которой говорят, что то была десница святого Григора, которой курят ладан священному елею, вопреки всем книгам. Однако удивительно и ужасно то, что, как говорят, святой Григор получил рукоположение в Кесарии, которая находилась под властью патриархов ромеев, однако благословлять мирру сам он не мог и до Халкидонского собора армяне получали мирру из Кесарии. И лишь после, когда углубился раскол, [армяне] ценой многих споров и усилий отделившись от них, установили у себя обряд благословения елея. Но это чуждый [обряд?] и неправильный порядок, взятый последующими [поколениями]. Это еретичество и сектантские деяния.

ГЛАВА XXI
ПОХОД КНЯЗЯ ТАЧИКОВ МАМУНА НА РОМЕЕВ. ЕГО СМЕРТЬ, А ЗАОДНО И ДРУГИЕ ИСТОРИИ, КРАТКО ИЗЛОЖЕННЫЕ ТУТ

Шел двести восьмидесятый год армянского летосчисления, когда тачик Мамун задумал двинуться войной на ромеев. Построив сто кораблей, он посадил на них сто тысяч отборных воинов и вышел с ними в море, намереваясь осадить великий город Константинополь. Ромеи были предупреждены об этом и также поспешно вышли в море, [высадились на берег] с другой стороны, окружили врагов креста Христова и смелым нападением разбили их наголову. Убили также и самого Мамуна. После этой победы они [вновь] вышли в море, и все множество [вражеских войск], которое еще находилось на кораблях, было потоплено в волнах моря или истреблено мечом до последнего воина. И этот тяжелый удар был нанесен тачикам великой силой животворного Креста Христова.

После этого, спустя три года, некий амира Бадсл по велению князя тачиков, прозванного амирмумином, двинулся на [Армению] и достиг города Нахчавана. Здесь к нему в руки попал некий отрок по имени Иоhан, который за свою веру в Христа был жестоко замучен и принял мученическую смерть незадолго до Пасхи, в дни сорокадневного поста. Мощи его лучезарным блеском устрашали врагов, которые, увидев это как-то ночью, зарыли их. И никто из христиан не узнал места погребения [мощей], лишь венчающему его было ведомо [то место].

В следующем году, после проливных дождей, ливших сорок дней подряд, переполнилось море [Каспийское], вышло из своих берегов и на расстоянии пятнадцати hрасахов затопило сушу. Из разлившегося моря Каспийского выплыла огромная, как гора, рыба-дракон и, поглощая всех рыб [реки Куры], наполняла [ими] свою утробу, так что рыболовы оставались без улова. Тогда они, собравшись вместе и [подкравшись к ней] со стороны хвоста, разрубили ее мечами на части, пока она не сдохла, и Кура не унесла ее туда, откуда она выплыла. После этого рыболовам легко было ловить рыбу, ибо она шла [косяком], прорвавшись через преграду.

В том же году умер католикос армянский Давид, проклиная похитителей десницы святого Григора. То были Абдл Мелик, сын Джаhаба, [который] был убит мечом, а также Абдел Асур, рожденный от наложницы, и Абу Джапр из Араца, которых привезли в Партав и заживо содрали с них двоих кожу. О присутственном месте амирмумина мы узнали [следующее]: справа от [халифа] сидел старший над шуртаями, который был выше, чем старший среди палачей, а слева – судья и казначей, которые вершили суд и устанавливали подати для всей страны. В девять [часов] утра [просители] входили к ним [на суд], а на следующий день получали решения по своим жалобам.

В двести восемьдесят шестом году армянского летосчисления конница [численностью] в двенадцать тысяч, [выступив] из Багдада, неожиданно напала на Алуанк. Саhли, сын Смбата, из царского рода Зармиhра, призвав себе па помощь великого мученика Георгиоса, напал на них и рассеял по полям, подобно орлу, который устремляется на беспомощных птиц. И в том же году тот же князь Саhли, сын Смбата, взял в плен истребляющею людей и опустошителя стран смутьяна Бабана, зверя кровожадного, и отдал его в руки амирмумина. А за услуги он получил от двора доброе вознаграждение: право царской властью управлять Арменией, Иверией и Алуанком.

В двести восемьдесят седьмом году армянского летосчисления амирмумин Абраhам с огромным войском двинулся на страну ромеев, мечом захватил и полонил великий город Еморию и оттуда возвратился к себе, уводя с собой в плен жителей [города]. Это он – Абу Саhак. В этом же году Иовhаннэс – владыка владык, ставший владетелем Армении, Иверии и Алуанка, вторично выпросил у двора эти три края – Булхар, Хойта, Патгос.

И еще в тот год со стороны хазиров прилетела саранча, куда крупнее, чем воробьи, и сожрала [всю] растительность значительной части страны Алуанк. А через два года была лютая зима, и погибло много скота и пастухов. [В эти самые дни пришли балканцы и нанесли много ущерба гаварам Сисакан, Три и Амарас. Есаи, прозванный Абу Мусэ, выступил против них и истребил их.

Спустя еще два года пришел хазр патгос, человек беспощадный и свирепый, но и сдох [здесь] в том же году. Но пришел сын его и покорил страну мечом, предал огню множество церквей, жителей взял в полон и ушел в Багдад. Затем он вновь пришел оттуда по царскому повелению и на средства казны построил в гаваре Аршакашен город Гандзак в двести девяносто пятом году [армянского летосчисления]. Затем он двинулся на страну Сюник, угнал в плен жителей области Балк и, прибыв в гавар Алаhедж [²Õ³Ñ¿ç], остановился в местечке Аркугет, и приказал немедленно сжечь местную церковь, названную именем [святого] Григора. Но сила божественная тотчас пришла на помощь: всадник некий, верхом на белом коне, поспешно выехал из церкви, напал стремительно на войско [тачиков] и, смутив мужа неверного, и его войско, обратил их в бегство. Они поднялись на гору, называемую Елджюр хои, где настиг их вихрь страшной силы, и лишь тем из них, кто был верхом, удалось спастись, а все те, кто был нагружен добычей, погибли в скалах гор. Пленники же спаслись, прославляя Бога.

В конце трехсотого года армянского летосчисления исполнились и предопределенные [Богом] наказания за грехи верующих князей Армении и Алуанка. В тот год они были выловлены тачиками, закованы в цепи и из домов своих насильно угнаны в Багдад. Там пытками и угрозами неверные принуждали их отречься от веры своей. Многие из них погубили себя, оставляя неотъемлемое сокровище святой веры, и приняли смерть вместо бессмертия. Но блаженный Шапуh Арцруни и еще другой избранный муж из армянских азатов предпочли мученическую смерть суетной жизни. Тогда властелин тачиков повелел заковать их в железные оковы и бросить живыми в реку Евфрат. [И тогда] над рекой, на том самом месте, долгие дни был виден свет, как факел. Озлобленный этим, амирмумин повелел мужам нырнуть [на дно реки], достать их кости и сжечь. Но как только ныряльщики погружались [в воду], свет исчезал, а когда выходили из воды – тот же свет вновь появлялся над волнами реки. Тогда амирмумин призвал к себе епископа сирийцев Джапра и велел ему разыскать их кости. Епископ пришел на берег Евфрата и послал ныряльщиков в воду. Найдя кости блаженных он перенес их в свою церковь и письменно установил [день] памяти их.

В тот год в гаваре Мец Иранк внезапно полились обильные дожди. Потоки селевых вод достигли селения Дастакерт и оттуда, где сливались реки, унесли восемьсот шатров скотоводов, пришедших с Кавказских гор, чтобы пасти [свой скот] в летние дни. В том же году в Вайоц дзоре скончался князь Супан. А год спустя в Армению пришел Буха (´áõÕ³) и в городе Тбилиси (î÷ÕÇë) убил Саhака Исмаилеана. Года три [Буга] владел Арменией, [до тех пор], пока, собрав князей и азатов вместе с их женами [и детьми], не угнал их в Багдад. Затем на четвертый год пришел Маhмат, сын Халта, и умер князь Васак Габур.

В триста восемнадцатом году армянского летосчисления в Двине произошло невероятно страшное землетрясение, которое продолжалось целый год и унесло сто двенадцать тысяч человек, провалившихся в пропасть. Вот где сказано – что человек, что трава.

ГЛАВА XXII
ОСАДА ПАРТАВА СЫНОМ ШЕХА И ВОЙСКАМИ АРМЯНСКИМИ И АЛУАНСКИМИ. САМУЭЛ САМОВОЛЬНО ПРИНИМАЕТ РУКОПОЛАГАНИЕ [В КАТОЛИКОСЫ], А ЗАТЕМ ЕДЕТ В ДВИН

Во время ссоры, возникшей между сыном Шеха Есаи и его Правителем [в Партаве] сыном Аблваhида Маhметом, прозванном Емемиком, сын Шеха собирает войско из земель сирийских и договаривается [с армянским] ишханом Ашотом, чтобы и тот собрал армянское войско и вместе с князьями Алуанка пошел и напал на войска при дворе в Партаве. [Однако осажденные] храбро держались месяцев тринадцать. В те дни наступила смерть hайрапета Алуанка Иовсепа, а князьям Алуанка было некогда избирать нового патриарха на [опустевший] престол. Тогда епископ Мец Колманка Самуэл, самовольно сговорившись со священником Мисаелом, прозванным философом, передает ему свою епископию, сам же принимает недействительное рукоположение [католикосское] от своего же епископа без рукоположения верховного [католикоса]. Весть об этом произволе дошла до войска и вызвала недовольство алуанских князей. Тогда все они единодушно сообщили об этом владыке Георгу, католикосу армянскому. Этот в соответствии с каноническими правилами написал [письмо] ишхану Армении и просил помочь им в том и покончить дело с миром. Но [Самуэл], благоразумно договорившись с начальниками и князьями Алуанка, успокоил их. Однако этим он вызвал проклятие армян. Тогда Ашот, ишхан Армении, потребовал исполнить установленный святым Григором порядок и рукоположение принимать от [католикоса] армянского. И все они тут же пришли к соглашению насчет смут Самуэла и Мисаела, о чем великий ишхан Армении написал армянскому hайрапету Георгу. И с согласия всех князей Алуанка он уговорил также и Самуэла. Своевольный Самуэл вынужден был против своей воли отправиться в Двин, где он вторично был рукоположен армянским католикосом Георгом в дни Ашота, ишхана Армении, в триста двадцать шестом году армянского летосчисления.

С помощью епископа Соломона и Георга, hайрапета [армянского], тот же Ашот, как муж мудрый, вновь возобновил проповедование [христианства], давно уже прерванное в Сюнике.

В то самое время, в году триста тридцать шестом армянского летосчисления, удалось возвести Ашота Багратуни на царский трон Армении. В доме Торгома уже давно было упразднено царское достоинство.

Вторжение тачиков в Армению, ее завоевание и обложение тяжелыми податями было в триста сорок втором году армянского летосчисления, когда и hайрапета армянского Георга, взяв в плен и заковав в железные цепи, увели в Партав. Затем благочестивый hАмам, воцарившись в Алуанке, возобновил упраздненное царство Алуанка, как Ашот Багратуни – царство армянское. Это совершилось одновременно.

Этот hАмам во искупление великого греха своего перед Богом, когда он ради этой суетной жизни кровь брата своего взял на себя, неустанно и щедро стал творить великие благодеяния церквам, всем нуждающимся и нищим. Он же щедрым выкупом освободил великого hайрапета армянского Георга из темницы неверных тачиков и, оказав ему великие почести, в добром здравии отправил его в Армению. Спустя четыре года, когда Новый год совпал со святой Пасхой, был убит своим родичем Смбатом князь Алуанка Апу Али hАйказуни. Это ввергло весь его род в великое горе. В том же году царь армянский Смбат, сын Ашота Багратуни, собрал свое войско и вторгся в Сирию. Но там против него выступило войско тачиков и обратило его в бегство в Армению, грабя [по пути] всех и вся. Там пал армянский ишхан Ашот и еще некоторые из войска его.

В то самое время от рук своих же воинов пал и великий ишхан Васпуракана Абумруан. В том же году вторично пришел в Армению надменный тачик, и по его повелению евнух выступил из Партавского дворца, чтобы двинуться на Армению. Был он человеком подлым и безбожным, и куда ни ступала его нога, он разрушал церкви Божьи, где находил он крест Христов, растирал его в пыль. Когда он добрался до Армении, царь Смбат тут же обратился в бегство. Овладев его замком, [евнух] взял в плен царицу, жен [вельмож] с их сыновьями, собрал священные книги, святую утварь [церковную], кресты, много сокровищ и увез в плен. Затем он двинулся на Иверию. И тогда против него выступили два храбрых полководца иверских – князь Георг и брат его Аревэс, но оба они погибли от его руки мучительной смертью.

В том году почили [во Христе] великий hайрапет армянский Георг и князь Сюника Ашот, оплакивая [смерть] которых плакальщицы, говорили: «Да не придет и не будет больше такой год на земле, пока живет [на ней] род человеческий». То было в году триста сорок шестом армянского летосчисления. И все это было только началом тех мук и страданий, которые скоро постигли армян. Спустя короткое время сам великий царь Смбат еще будет предан [в руки врага] в наказание от Бога стране [Армении]. Сила Всевышнего оставила его, и он пошел по пути гибели своей и [страны] Армянской к самому звероподобному князю тачиков с нравами пса, а не человека, который схватил царя, добровольно пришедшего к нему, и распял на кресте. Тогда вопль и плач прошли по всему дому Торгома, и постигло крушение всю страну. То был триста шестьдесят третий год армянского летосчисления. И только Бог отомстил ему за убиение Смбата. Когда этот свирепый тачик ушел из Армении и вступил в Сирию, пожелав властвовать над арабами, то был связан по ногам Господом, судьей земли, и был предан в руки властителя арабов и сдох, погребенный заживо.

После этих событий оскудел народ тачиков и появилось другое племя, прозванное дейлемиками, предводитель которых некий муж по имени Салар, простер свой жезл во все стороны и завладел Алуанком, Персией и Арменией. Прибыв в Партав, он сразу же завладел им.

В то самое время с севера нагрянул народ незнакомый и чуждый, прозванный рузиками, [численностью] не более трех тысяч. Подобно вихрю, прорвались они через проход обширного моря Каспийского, внезапно достигнув Партава, столицы Алуанка, который не сумел оказать им сопротивление. И город был предан мечу. Отняли они у жителей города все их богатство и имущество. И хотя сам Салар осадил их, но не смог причинить им никакого вреда, ибо те были сильны и непобедимы. Тогда женщины города задумали отравить рузов, дав им напиться из чаши смерти, но те, узнав об этой измене, стали беспощадно истреблять и женщин, и детей их. Пробыв там месяцев шесть, они оставили совершенно опустошенный и разграбленный город и тайно возвратились в свою страну со всевозможной добычей.

ГЛАВА XXIII
СОКРАЩЕННОЕ ПОВТОРЕНИЕ СПИСКА ИМЕН [ПРАВИТЕЛЕЙ АЛУАНКА]

Проверив, мы доподлинно узнали, что род Миhрана породнился сватовством с армянскими мужами, чтобы в результате родства этого совместно властвовать над Восточным краем Алуанком.

Царей [в Алуанке] от Вачагана Храброго до Вачагана Благочестивого, имена которых мы перечислили выше, было десять. Из них один только Вачаган Благочестивый построил церквей в Восточном [крае] по числу дней в году. После его смерти их род пришел в упадок. В нахарарстве утвердился род Миhра из Сасанидов, переселившегося из Персии. Вот их имена по порядку от отца к сыну – Миhр, Армаэл, Вард, Вардан Храбрый, уверовавший в Христа (а не тот, кто построил крепость Гардмана), его сын Вард. Вард родил Вараз-Григора, первого [в этом роду] князя Алуанка. Он родил четырех сыновей – Вараз-Перожа, Джуаншера, Иезут-Хосрова и Варазмана. Из них мы перечислим по порядку имена [потомков] старшего сына, известных у армян [остальных же пропустим]. Вот они: Вараз-Перож, Вараз-Трдат, Вардан, Нерсеh Дыжндак, последний приказывал рвать волосы на головах [верующих] людей, а на ноги им надевать железные оковы, вследствие чего многие умерли от зноя и удушья. С тем же намерением Нерсеh отправился в Сирию через селение hАци (Ð³óÇõÝ). День был воскресный. Отделившись от спутников он один вошел [в церковь], где Святому Кресту служил отец Симэон. Скрыв свое имя, он стал молиться вместе с другими.

Но блаженный Симэон, обращаясь к нему, крикнул: «Кто ты такой? Господь Бог открыл мне разрушительные злодеяния твои. Теперь еще и сыны твои взяли жезл твоих неслыханных злодеяний на погибель страдальцам. Не Нерсеh ли ты? Ведь направился ты к ненавистникам Христа умножить свои злодеяния, учиненные церквам Восточного [края]. Вот ты идешь в их страну, но открытыми глазами не видать тебе больше родины своих отцов».

Нерсеh пал в ноги старцу, но ответа не был удостоен. И когда он ехал своей дорогой, то умер в пути по проклятию отца Симэона, и лишь его бездыханное тело было перевезено в родной край.

Сын Нерсеhа – Гагик, сын Гагика – Степаннос и сестра его Апрсамик. Этого Вараз-Трдата и сына его Степанноса в тот же час убил их родственник Нерсеh, сын Пилипа, в монастыре Дадои ванк, что в Хорадзоре. Тогда, после этой беды Спрам, жена убитого, обрела мужскую храбрость и, взяв оставшуюся в живых дочь свою, преодолела трудный ночной путь и укрылась в крепости Хачена. Она заботясь о доме своем, выдала свою дочь Спрам за Атрнерсеhа, сына Саhла из рода hАйка, владетеля Сюника, завладевшего силой гаваром Гелама. Сын его, Атрнерсеh, [таким образом] встретился с благоразумной женщиной, и жили они в страхе Божьем, вели благочестивую жизнь и были любимы в стране своей.

Этот Атрнерсеh построил замок hАнду, а дворец свой построил в селе Вайуник, где находятся и бани царские. [Впоследствии] вместе с другими князьями увели его в Персию, где он пробыл много лет. А госпожа Спрам, умножала благодеяния и с превеликим желанием построила в гаваре Содк монастырь Нораванк, великолепно украшенный. Как раз в это время возвратился Атрнерсеh, вырвавшись из пределов [страны] тачиков. Прожив некоторое время в мире, он вскоре умер. У него было два сына: Григор и Апусет. Григор построил крепость hАвахахац (Ð³õ³Ë³Õ³ó), распространив свою власть и на ее окрестности. У Григора родились пятеро сыновей, ставший из них, Апули, был убит родичем своим Смбатом. Вторым был Саhак, прозванный Севада, муж храбрый и удачливый, который овладел гаварами Гардман и Кусти Парнэс и, также усмирив разбойников, стал ишханом всего Дзорагета. Он был поборником просвещения и пригласил учителей в свой дом. С ним не раз воевал царь Армении Смбат и устраивал козни против него, однако ему не удалось подчинить его своей воле. Севада родил двух сыновей, Григора и Давида. Григор родил Севада, прозванного Ишханануном, и Атрнерсеhа. Ишхананун родил четырех сыновей – Иовhаннэса, Григора, Атрнерсеhа, Пилипэ. Десница Всевышнего избрала Иовhаннэса, старшего сына Ишханануна, прозванного также Сенекеримом, и возвела его на царский трон. Так, давно прекратившееся царство Господь Вседержитель возобновил через него. И царь персидский наградил его пышными и богатыми украшениями, отправил ему корону и коня отца своего. В том же году греческий магистр, имя которого Давид, отправил чудесную корону и царскую порфиру мужу тому богоугодному, оказав ему почести и уважение, и был он помазан на царство десницею hайрапета во славу Христа.

ГЛАВА XXIV
ИМЕНА hАИРАПЕТОВ АЛУАНКА, ГОДЫ И ДЕЯНИЯ ИХ

Об именах hайрапетов также надлежало написать здесь достоверное для памяти. Однако [книги], повествующие о предыдущих предводителях – об их времени, о деяниях и именах, сожжены беззаконниками и хотя нам теперь не известно, где находятся [книги] Заветов и утварь, мы все же постарались более или менее полно составить этот [список] для тех, кого это заинтересует.

Итак, первым распространителем просвещения среди нас был ученик святого апостола Фаддея святой Елиша, рукоположенный в Иерусалиме святым Иаковом. Он стал просветителем трех краев – Чора, Лпинка и Алуанка, где и кончил свою жизнь мученичеством. После него святой владыка Григорис Паhлавик, внук Григора Великого, просветителя Армении, восседавший на том же престоле [в двойной] славе.

Святой Шупhалишо, католикос Восточного края – прибывший из Иерусалима, владыка Маттэос, владыка Саhак, владыка Мовсэс, владыка Панд, владыка Лазар, владыка Григор, владыка Закарий, владыка Давид.

Святой Иовhан, который патриаршим благословением стал и епископом гуннов, но в каких обстоятельствах, не знаем.

Владыка Иеремия – это в его дни блаженный Месроп создал алуанские письмена, точно так же, как дал он письмена армянам и иверам, [приложив] огромные усилия.

Владыка Абас, перенесший престол hайрапетства из Чора в Партав в начале армянского летосчисления, из епископии Мец Иранка, правил сорок четыре года. Это при нем в начале грамот стали писать «католикос Алуанка, Лпинка и Чора». Это ему Двинский собор предписал признать одну [неделимую] природу божественности и человечности Христа, потребовав прибавить к словам «Бог святый» еще и [слова] [бессмертный] и «распятый», ибо этому [т. е. Святой Троице] они учились у Прокла, патриарха Константинопольского, ведь Святая Троица была установлена на Ефесском соборе двумястами святыми отцами, затем была подтверждена Тимофеем, патриархом Александрийским и Петром Антиохийским, когда они предстали перед императором Анастасом через Иакова, епископа Месопотамии, постановившими для православных говорить то же самое: «Бессмертный, что был распят», как оно и есть на самом деле. Не hайрапет Абас установил говорить так, ибо не было [до него] в нашей стране обыкновения говорить так, не было и ересей, и потому не было надобности рассматривать это. Лишь после, [в годы] католикоса Езра, прибыл к нему епископ Гардмана Степаннос и причастился с ним. И, таким образом, Гардман и Арцах унаследовали эту традицию, которой мы все придерживаемся и сейчас.

Владыка Виро – [был католикосом] тридцать четыре года. Это он освободил из полона [многих] армян, иверов и алуанцев плененных хазиром Шатом. Он же ходатайствовал перед царем Хосровом, чтобы в письмах к владетелю Гардмана и князю Алуанка им оказывали надлежащие почести и писали: «К наместникам страны», как и пишут по сей день.

Владыка Закарий – муж святой, лет пятнадцать. Он поручился за великий город Партав и молитвами своими спас многих из полона. Он рукоположил в епископы Сюника некоего [мужа] по имени Вртанес без согласия [католикоса] армянского.

Владыка Иоhан – лет двадцать пять, был призван на престол из епископии Амараса.

Владыка Ухтанэс – лет двенадцать. Это он проклял нахараров Алуанка за кровосмешение, и они были истреблены.

Владыка Елиазар – лет шесть, из епископии Шаки. Это он обрел Святой Крест, зарытый Месропом в селе Гис, и, взяв частицу того животворного древа, вложил в [ларчик] стоимостью в сто двадцать золотых даhеканов, начертав на нем: «Сие принадлежит Елиазару». Он и установил праздновать в Гисе день [обретения] Креста.

Владыка Нерсэс – лет семнадцать, из епископии Гардмана. Лишившись разума, он хотел смутить собственную страну Алуанк, склонившись в сторону халкидонской ереси, но проклятием алуанцев и армян он был опутан телом и душой и лишен славы Сына Божьего, удостоившись той же участи, что и еретики.

Владыка Симэон – года полтора. [Прежде] он был архидиаконом престола [Двинского]. Это он прекратил смуты в стране нашей, начатые Нерсэсом, установив семь канонов.

Владыка Микаел – лет тридцать пять, бывший [прежде] диаконом в Шаки. Это он пригласил Соломона, настоятеля монастыря Макенацоц, и предал проклятию вельмож Алуанка, женившихся на родственницах в третьем колене, и все они сгинули, настигнутые скорой карой [Божьей]. Вместе с ними они предали проклятию и Талилэ, владыку иверов за то, что он позволил незаконные [кровосмесительные] браки.

Владыка Анастас – года четыре.

Владыка Иовсеп – лет семнадцать. На пятом году его исполнилось двести лет армянского летосчисления. Был он избран на престол из епископии Амараса.

Владыка Давид – года четыре. И этот был призван на [католикосский] престол из епископии Амараса. Он освободил земли и утварь святилищ и умер, отравленный злодеями.

Владыка Давид – девять лет, из епископии Мец Куенка. Он продал неверным [села] Дастакерт и Саhманахач.

Владыка Маттэос – года полтора, из епископии Капалака. И он был отравлен злодеями.

Владыка Мовсэс – года два.

Владыка Аhарон – года два.

Владыка Соломон – полгода.

Владыка Теодорос – года четыре, из епископии Гардмана.

Владыка Соломон – одиннадцать лет.

Владыка Иовhаннэс – лет двадцать пять. Этот перенес католикосскую резиденцию из Партава в Бердак, в место летнего пребывания католикосов.

Владыка Мовсэс – полгода.

Владыка Давид – лет двадцать восемь, из епископии Капалака. Он благословил незаконный брак владетеля Шаки. Брат его [владетеля], из мирян, [как-то встретив его], спросил: «Откуда идешь, владыка? И тот ответил: «Из дома брата твоего». И сказал князь Давиду. «Язык твой, благословивший [его], да отнимается, и десница твоя да отсохнет». И тотчас исполнилось [проклятие], и не исцелился он до самой смерти.

Владыка Иовсеп – лет двадцать пять, из епископии Мец Куенка. На третьем году его исполнилось триста лет армянского летосчисления.

Владыка Самуэл – лет семнадцать, из епископии Мец Куенка. Он самовольно принял сан [католикоса], потом был низложен, а затем вторично принял рукоположение в Двине от армянского католикоса Георга.

Владыка Иунан – восемь с половиной лет. Он был епископом армянским в Двине и когда [католикос армянский] Георг находился в плену у арабов, этот без позволения католикоса Георга пришел в Алуанк и здесь был рукоположен [в католикосы]. А когда князья Алуанка [уплотив выкуп] освободили владыку Георга, он лишил его сана [католикосского]. Однако, затем, уступив мольбам алуанских князей, благодарный Георг его рукоположил вторично.

Владыка Симэон – двадцать один год. Он [также] был одним из епископов при святом престоле [в Двине] и еще более украсил утварью [монастырь] Сурб Хач [Святого Креста].

Владыка Давид – лет шесть. [Бывший] настоятель монастыря Парисос.

Владыка Саhак – лет восемнадцать, из епископии Мец Куенка.

Владыка Гагик – лет четырнадцать, из епископии Гардмана. На четвертом году его исполнилось четыреста лет армянского летосчисления.

Владыка Давид – лет семь. Из епископии Капалака.

Владыка Давид – лет шесть, настоятель монастыря Парисос. Он принял рукоположение от армянского католикоса Анании.

Владыка Петрос – лет восемнадцать. Из епископии Гардмана.

Владыка Мовсэс – лет шесть, настоятель монастыря Парисос.

[К общему Оглавлению] | [Библиотека «Вехи»]

[1] Публикуется в новом русском переводе Ш.В.Смбатяна. Мовсэс Каланкатуаци, «История страны Алуанк», Изд. Института древних рукописей им. Маштоца «Матенадаран», Ереван, 1984. Первый русский перевод – К.Патканов [Патканян], «История агван», С.-Пб., 1861

[2] <...> (дзернак) -термин, обозначающий письменное обязательство, обещание остаться верным традиционному вероисповеданию скрепленное подписью. Во время жарких споров по христологическим вопросам, породившим ереси арианства и несторианства, собор, избирающий католикоса, требовал от кандидата <...> письменное обязательство не нарушать исповедание отцов, не вносить никаких новшеств. Причем это относится как к кандидатам на престол верховного армянского католикоса, так и на престол Апуанка. Капан-катуаци, например, свидетельствует, что когда на католикосский престол возводили Абрапама, мужа праведного и избранного, то он прежде проклял и предал анафеме Халкидонский собор отступников и лишь после был рукоположен (см. XLVI гл. Второй книги). Можно привести факты и из истории Византии, свидетельствующие о том, что официальная церковь в свою очередь также придавала большое значение религиозным убеждениям претендентов на императорский трон и также требовала от них подобных актов. Когда августа Пульхерия вступала в брак с Маркианом, то перед коронацией церковь затребовала от Маркиана письменного акта с обязательством придерживаться официального вероисповедания. Другой подобный факт известен в связи воцарением Анастасия. Сомневаясь в его вполне православных убеждениях, тогдашний константинопольский епископ Евфимий перед венчанием на царство потребовал от Анастасия акта исповедания веры с обязательством остаться верным православному вероучению (см. Ф. Успенский, История Византийской империи, СПб., т. 1,1912,с. 345-346). Известно также, что перед тем, как впустить Фоку в Констанстинополь, патриарх прибыл в Евдом и потребовал у Фоки поддержки православных, иначе говоря, верности основному направлению церкви (см. Н. Пигулевская, Византия и Иран на рубеже VI - VII веков, М.-Л., 1946, с. 173).

[3] В данном контексте соответствует греческому эконому. В руках экономов находилось ведение монастырского хозяйства.

[4] ...в году восемьдесят пятом [летосчисления] тачиков и сто сорок восьмом армянского летосчисления. Эти даты не совпадают. Восемьдесят пятый год хиджры соответствует 707 году, а 148 год армянского летосчисления - 699 г. Поскольку эти события произошли в годы правления халифа Абд ал-Малика (685 - 705) и католикоса Елия (793 - 717), то датировать их следует 704 - 705 годами.