[«Россия и Вселенская Церковь» -
ОГЛАВЛЕНИЕ] |
[Вл.Соловьев] |
[Библиотека
«Вехи»]
Владимир Соловьев
РОССИЯ И
ВСЕЛЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ
КНИГА
ВТОРАЯ
Церковная
монархия, основанная Иисусом Христом.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Апостол
Петр и Папство
Апостолу Петру принадлежит первенство
власти, это так; но почему папу римского следует считать наследником этого
первенства? Мы должны сознаться, что серьезное значение этого вопроса, когда он
ставится в такой форме, совершенно ускользает от нас. Раз мы признали верховную
и основную власть во Вселенской Церкви, установленную Христом в лице апостола
Петра, то следует допустить и то, что эта власть где-нибудь да находится. И
очевидная невозможность найти ее нигде, кроме Рима, есть уже достаточное,
казалось бы нам, основание для согласия с высказываемым католиками
положением.
Раз ни Константинопольский патриарх, ни
Санкт-Петербургский синод не имеют и не могут иметь претензии представлять собой
камень Вселенской Церкви, то есть действительное и основное единство власти
церковной, то следует или отказаться от этого единства и признать состояние
разделения, беспорядка и порабощения нормальным состоянием Церкви, или признать
права и действительную ценность одной и единственной из всех существующих
властей, всегда проявлявшей себя как центр церковного единства. Никаким
рассуждением не опровергнешь очевидности того факта, что вне Рима имеются только
национальные Церкви (как, например, армянская Церковь, греческая Церковь), или
Церкви государственные (как, например, русская Церковь, англиканская Церковь),
или же секты, основанные отдельными лицами (как, например, лютеране,
кальвинисты, ирвингианцы и т. д. ). Одна только римская
католическая Церковь не представляет ни национальной Церкви, ни
Церкви государственной, ни секты, основанной человекам. Это единственная
Церковь во всем мире, сохраняющая и утверждающая начало вселенского социального
единства против эгоизма индивидов и партикуляризма наций; одна она охраняет и
утверждает свободу духовной власти против абсолютизма Государства; только ее,
одним словом, не одолели врата ада,
"По плодам их познаете их". В области
религиозного общества плод католицизма (для тех, кто остались католиками) есть
единство и свобода Церкви; плод восточного и западного протестантизма для тех,
кто склонились к нему, есть разделение и рабство; разделение в особенности на
Западе, а рабство в особенности на Востоке. Можно думать и говорить что угодно о
римской Церкви или папстве. Мы и сами весьма далеки от того, чтобы видеть в них
или искать в них достигнутого совершенства, осуществленного идеала. Мы знаем,
что камень Церкви не есть еще сама Церковь, что основание не есть здание, что
путь еще не есть цель. Все, что мы решаемся утверждать, это что папство есть
единственная международная и независимая власть, единственная действительная
и пребывающая основа для вселенского действия Церкви. Это факт
неоспоримый, и его достаточно, чтобы заставить признать в папе единого хранителя
преимущества и власти, данных Христом Петру. И раз дело идет о вселенской
церковной монархии, задачей которой было пресуществление всемирной
политической монархии без полного уничтожения этой последней, то не естественно
ли, что земной центр этих двух соответственных монархий, столица их, осталась та
же? Если, как мы уже говорили выше, династия Симона Петра должна была в
известном смысле заместить династию Юлия Цезаря, цезаризм смениться папством, то
не должно ли было это последнее избрать постоянным местом пребывания своего
реальный центр всемирной империи?
Перенесение, в Рим верховной церковной
власти, установленной Христом, в лице апостола Петра, есть очевидный факт,
подтверждаемый церковным преданием и оправдываемый логикой вещей. Что же
касается вопроса, как и в каких формах власть Петра перешла к римскому
епископу, то здесь мы имеем дело с исторической проблемой, научное разрешение
которой ввиду отсутствия формальных свидетельств представляется невозможным. Мы
верим православному преданию, занесенному в наши литургические книги,
утверждающему, что апостол Петр прибыл в Рим, избрал этот город местом
постоянного пребывания своего и перед смертью сам назначил себе преемника. В
дальнейшем мы видим, что папы избирались христианской общиной города Рима, пока
не установился окончательно действующий и доныне способ избрания пап коллегией
кардиналов. Независимо от сего, мы имеем, начиная со второго века (творения
святого Иринея), достоверные свидетельства, доказывающие, что римская Церковь
уже в то время признавалась во всем христианском мире за центр единства, а
римский епископ постоянно пользовался верховным авторитетом, хотя формы, в
которых этот верховный авторитет проявлялся, по необходимости менялись сообразно
временам, становясь все более и более определенными и внушительными по мере
того, как социальная структура Церкви все более и более усложнялась,
дифференцировалась и развивалась.
"Действительно, - пишет один из историков
рационалистической и критической школы, - действительно в 196 году выборные
предстоятели Церквей пытались установить церковное единство: один из них,
предстоятель римской Церкви, по-видимому, присваивает себе исполнительную власть
в христианской общине и права и положение верховного первосвященника"[1].
Но вопрос шел не об одной исполнительной власти; тот же писатель немного далее
делает нижеследующее признание: "Тертуллиан и Киприан, по-видимому, преклоняются
перед римской Церковью, как Церковью главной, являющейся в известной мере
руководительницею и хранительницею веры и чистоты предания"[2].
Монархическая власть Вселенской Церкви
была в первые времена христианства лишь еле заметным, но полным жизни зачатком;
во втором веке зачаток этот уже видимо развился, свидетельством чему могут
служить деяния папы Виктора, а затем деяния пап Стефана и святого Дионисия в
третьем и деяния папы Юлия I
в четвертом веке. В следующем веке мы видим уже, как этот верховный авторитет и
эта монархическая власть римской Церкви - при папе святом Льве I - вырастает в небольшое, но крепкое
деревцо; и, наконец, к девятому веку папство представляет уже знакомое нам
могучее и величественное дерево, покрывающее весь христианский мир тенью своих
ветвей.
Таков великий факт, основной факт,
историческое проявление и исполнение божественных слов:
Ты - Петр, и т. д. Этот общий факт имел место по божественному
праву, между тем как частные факты, относящиеся к передаче верховной власти,
порядку выбора пап и т. д., связаны с чисто человеческой стороной Церкви и
представляют лишь совершенно второстепенный интерес с религиозной точки зрения.
И здесь мы также можем усмотреть некоторое сходство с римской Империей, в
известном смысле прообразовавшей римскую Церковь. Рим был бес-, спорным центром
Империи, и поэтому власть лица, провозглашенного в Риме императором, получала
немедленное признание во всем мире, не спрашивавшем, кто вручил ему эту
верховную власть: Сенат ли, преторианцы, или воля черни. В исключительных
случаях, когда Император бывал избран вдали Рима легионами, первой его заботой
было отправиться в императорский город, впредь до согласия которого с его
избранием таковое рассматривалось всеми как предварительное и временное. Рим пап
стал для всего христианского мира тем, чем был Рим Кесарей для мира языческого.
Епископ Рима являлся, как таковой, верховным пастырем и учителем всей
Церкви, и никому не было дела до способа его избрания, зависевшего от
обстоятельств и исторических условий. Вообще, избрание римского епископа не
давало каких-либо больших оснований усомниться, в его законности, чем всякое
другое избрание епископа. А раз его избрание в епископы было признано, глава
центральной Церкви, заняв престол святого Петра, со ipso приобретал все права и всю власть, связанную по
слову Христа с камнем Церкви. Бывали исключительные случаи, когда избрание могло
представляться сомнительным, и история знает антипап. Но появление лже-Димитриев
и Пугачевых нисколько не умаляло законного авторитета русской
монархии;
равным образом и антипапы не могут дать
оснований к возражениям против папства. Все, что может показаться ненормальным в
истории Церкви, относится к человеческим "видам", а не к божественной сущности
религиозного общества. Если и могли быть случаи, что для совершения таинства
евхаристии взято было фальсифицированное и даже отравленное вино, то разве это
кощунство наносило хотя бы малейший ущерб самому таинству?..
Исповедуя, что епископ Рима - истинный
преемник апостола Петра и - как таковой - непоколебимый камень Церкви и ключарь
Царства Небесного, мы оставляем в стороне вопрос о том, был ли князь
апостолов телесно в Риме. Факт этот засвидетельствован церковным
преданием, как восточным, так и западным, и мы лично не сомневаемся в его
действительности. Но если бы нашлись чистосердечные христиане, которым мнимые
доводы протестантских ученых показались бы более убедительными, чем они
представляются нам, то спорить с ними по этому вопросу мы не стали бы. Допустив
даже, что апостол Петр никогда телесно не был в Риме, можно с религиозной точки
зрения утверждать факт духовной и мистической передачи его верховной власти
епископу вечного города. История первых времен христианства сообщает нам яркий
пример подобной передачи. Апостол Павел в порядке природном не связан с Иисусом
Христом, он не был свидетелем земной жизни Спасителя и призвание его не было
видимым и явным; и тем не менее он почитается всеми христианами за одного из
величайших апостолов. Апостольство его было открытым на глазах у всех служением
в Церкви, и однако начало этого апостольского служении - связь Павла с Иисусом
Христом - является фактом мистическим и чудесным. Как явление
сверхъестественного порядка создало первоначальную связь между Иисусом Христом и
Павлом и сделало этого последнего сосудом избрания и апостолом язычников, причем
это чудесное призвание не помешало, однако, дальнейшей деятельности апостола
стать в естественные условия человеческой жизни и исторических событий, так и
первая связь между апостолом Петром и римским епископским престолом - связь,
положившая основание папству - могла стоять в зависимости от некоторого
мистического и трансцендентного акта, что нисколько не отнимает у самого
папства, раз оно сложилось в определенное известное историческое явление,
характера правильного социального учреждения, проявляющего свою деятельность в
обычных условиях земного существования. Могучий дух апостола Петра, направляемый
всемогущей волей его Учителя, конечно мог, для увековечения центра церковного
единства, почить на том месте, где находился предсозданный Провидением центр
политического единства, и сделать епископа Рима наследником своего первенства.
Папа, согласно этому предположению, которое, чего не следует забывать, может
стать необходимым лишь в том случае, если будет положительно доказано, что
апостол Петр не был в Риме, - папа должен быть рассматриваем, как преемник
святого Петра в том же духовном и, однако, вполне реальном смысле, в котором
(mutatis mutandis) апостол Павел должен быть признан истинным
апостолом, избранным и посланным Иисусом Христом, которого он видел, однако,
лишь в чудесном видении. Апостольство святого Павла засвидетельствовано
Деяниями Святых Апостолов и Посланиями самого Павла; первенство римского
престола, как наследия апостола Петра, засвидетельствовано достоверным преданием
Вселенской Церкви. Для православного христианина это последнее доказательство не
имеет по существу своему меньшей силы, чем первое.
Как основной камень Церкви был перенесен из Палестины
в Италию, это может быть нам неизвестным; но что он действительно был перенесен
и утвержден в Риме, это факт непоколебимый, отвергнуть который можно лишь
отрицая священное предание и самую историю христианства.
Эта точка зрения, подчиняющая факт
принципу, действительность высшему началу и ставящая некоторую общую истину выше
внешней достоверности материальных феноменов, - эта точка зрения не представляет
нашего личного взгляда на вещи: так смотрит на дело сама православная Церковь.
Приведем пример, поясняющий нашу мысль. Не подлежит ни малейшему сомнению, что
первый вселенский собор в Никее был созван Императором Константином, а не папой
святым Сильвестром. Однако греко-российская Церковь, в службе на 2-ое января,
прославляя память святого Сильвестра, особо восхваляет его за созвание 318 отцов
в Никею и утверждение правой веры против ариева нечестия. Это не простая
историческая ошибка, - история первого собора была прекрасно известна в
Восточной Церкви, - это скорее признание некоторой общей истины, которая, для
религиозного сознания Церкви, представлялась несравненно более важной, чем
материальная точность. Раз первенство пап было признано в принципе, естественно
было относить к тому или другому папе все церковные акты, имевшие место в эпоху
его первосвященства. Таким образом, руководясь общим и существенным правилом
церковной жизни, а не историческими подробностями отдельного случая, Церковь
приписала папе святому Сильвестру честь и дело, принадлежавшие ему по духу, а не
по букве христианской истории. И в этом она была права, если справедливо, что
буква убивает, а дух животворит.
[«Россия и Вселенская Церковь» - ОГЛАВЛЕНИЕ] | [Вл.Соловьев]
| [Библиотека «Вехи»]
© 2004, Библиотека
«Вехи»