[История] |  [Мовсес Хоренаци – История Армении, Оглавление] | [Библиотека «Вехи»]

 

 

МОВСЕС ХОРЕНАЦИ

«История Армении»

В ТРЕХ ЧАСТЯХ

РАССКАЗАННАЯ МОВСЕСОМ ХОРЕНАЦИ

ПО ПРОСЬБЕ

САХАКА БАГРАТУНИ


__

 

КНИГА ТРЕТЬЯ

 

Оглавление Третьей книги[1]

 

1. Завершение истории Великой Армении.

2. Какие события произошли   с Вртанесом Великим и тремя нахарарствами после смерти Трдата.

3. Кончина святого Григориса от рук варваров.

4. Отпадение бдеашха Бакура от единства армян и намерение нахараров возвести на трон Хосрова.

5. Копия письма армян.

6. Прибытие Антиоха и его действия.

7. Преступление Маначихра перед Яковом Великим и его смерть.

8. О царствовании Хосрова Малого и перенесении царского дво­ра; о насаждении Леса.

9. О нашествии на нас северных племен в дни Хосрова и о подви­гах, (совершенных) при этом Ваханом Аматуни.

10. Кончина Хосрова и война армян с персами.

11. О воцарении Тирана; о смерти Вртанеса Великого и переходе престола к святому Иусику.

12. Война Шапуха с Констанцием.

13. О том, как Тиран, выйдя навстречу Юлиану, дал ему залож­ников.

14. Мученическая смерть святого Иусика и Даниела.

15. О том, как Зора вернулся от Юлиана, забрав армянское вой­ско, и как были истреблены он и его род.

16. О смерти сыновей Иусика и переходе престола к Парнерсеху.

17. О том, как Тиран, обманутый Шапухом, отправился (к нему) по его зову и был им ослеплен.

18. О возведении Шапухом Аршака на царство и о походе в Гре­цию.

19. Как Аршак пренебрег греческим царем.

20. О святом Нерсесе и его благих установлениях.

21. Убийство Трдата, брата Аршака; отправление святого Нерсеса в Византии и возвращение заложников.

22. О распре, происшедшей между Аршаком и Гнелом, и о смерти Тирана.

23. Аршак вновь проникается завистью к Гнелу и убивает его.

24. О том, как Аршак дерзнул взять жену Гнела, от которой ро­дился Пап.

25. Убийство Тирита.

26. Поражение Шапуха под Тигранакертом.

27. О том, как был построен и разрушен Аршакаван, и о взятии Ани.

28. Взятие и полное разрушение Тигранакерта.

29. О войне Аршака со своими нахарарами и об отсылке Папа в Византии.

30. О ссылке Нерсеса Великого и случайной высадке на необитае­мом острове; о том, как они кормились по попечению свыше.

31. Истребление нахараров Аршаком и об образе жизни епископа Хада.

32. Как Аршак хотел схватить и побить камнями блаженного Ха­да за обличение его в преступлениях.

33. О воцарении Феодосия Великого и соборе, созванном по пово­ду духоборцев.

34. Как Аршак против воли отправился к Шапуху и более не воз­вратился.

35. О бедствиях, причиненных Шапухом Армении; смерть Аршака.

36. Бедствия, причиненные нам Мехружаном, и воцарение Папа в Армении.

37. О великой битве, происшедшей в Дзираве, и умерщвлении не­честивого Мехружана.

38. О том, как Пап, напоив святого Нерсеса смертоносным зельем, лишил жизни.

39. О вступлении на (патриарший) престол Сахака и убиении Па­па Феодосием.

40. О царствовании Вараздата и о заключении его в оковы.

41. Царствование Аршака и Валаршака.

42. О разделении Армении надвое между двумя царями Аршакуни и подчинении ее двум народам — персам и грекам.

43. О переходе армянских   нахараров   согласно   наследственным владениям каждого на службу к одному из двух царей.

44. О том, как Хосров с почетом принял аспета Сахака, и о по­двигах последнего в деле с разбойниками из рода Ванандцев.

45. О приходе к Хосрову Сурена, Вахана и Ашхадара с сокрови­щами Аршака.

46. Аршак, побежденный в войне Хосровом, умирает от болезни.

47. О блаженном Месропе.

48. Возвращение к Хосрову нахараров, бывших при Аршаке.

49. Единоличное правление Хосрова и вступление на патриарший престол Сахака Великого.

50. Заключение Хосрова в оковы  и  передача  трона  его  брату Врамшапуху.

51. Отправление Сахака Великого в Ктесифон и возвращение с почетом и дарами.

52. О Даниеловых письменах.

53. О Месроповых письменах, дарованных по благодати свыше.

54. Об армянской, иверской и алванской грамоте.

55. Повторное царствование Хосрова в Армении, а за ним — перса Шапуха.

56. О том, что произошло вслед за уходом Шапуха из Армении, и о наступившем после него безвластии.

57. Отправление Месропа в Византии и копии пяти писем.

58. Об обучении наших западных краев и водворении всеобщего мира; о вступлении на престол Арташира.

59. Строительство города Карина, называемого Феодосиополем.

60. Вторичное обращение Месропа к проповедничеству и отправ­ление переводчиков в Византии.

61. Об Эфесском соборе, созванном по поводу нечестивого Нестория.

62. Добавление об учителях, о самом себе и о поездке на уче­ние с уподоблением небесным явлениям.

63. О злосчастном сговоре армян, замысливших собственную ги­бель.

64. Об упразднении Армянского царства по желанию самих армян и о поругании патриаршего престола.

65. Отсылка Сахака Великого из Персии вместе с соправителем Шмуелом.

66. Дела Шмуела, недостойного соправителя Сахака Великого.

67. Уход из мира сего Сахака Великого и блаженного Месропа.

68. Плач об утрате Армянского царства родом Аршакуни и патри­аршества — родом святого Григора.

 

Закончилось оглавление Третьей книги — завершения истории Армении.

 

 

Книга   третья

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ИСТОРИИ НАШЕГО ОТЕЧЕСТВА

1

 

Записи о древности в нашей стране не велись, и из-за кратко­сти времени нет возможности пройтись по всем греческим (трудам); нет под рукой и сочинений Диодора[2], дабы, придерживаясь его, мы без пропусков поведали главное и не осталось бы позабытым нами что-либо важное и полезное, достойное упоминания в нашей истории. Впрочем, мы, насколько хватило радения и памяти, до­стоверно рассказали о весьма ранних и отдаленных временах, начиная с Александра Великого и вплоть до кончины святого Трдата[3]. Поэтому ты не будешь стыдить нас[4] и ругать, ибо теперь я расскажу тебе без ошибок все случившееся в наше время или немного раньше, изложив в Третьей книге то, что (произошло) после святого Трдата и до отрешения рода Аршакуни от царство­вания и семени святого Григора от первосвященничества. Изло­жу я эту историю общедоступным языком, чтобы люди как можно чаще и без устали брались за чтение истории нашего отечества, привлеченные не красноречием наших слов, а правдивостью на­шего повествования.

 

2

Какие события произошли с Вртанесом Великим

и с тремя нахарарствами после смерти Трдата

 

Во времена кончины Трдата Вртанес Великий как-то оказался у часовни святого Иоанна, построенной его отцом в Тароне. Жите­ли той горы устроили здесь засаду и по наущению нахараров хо­тели его убить. Но они оказались связаны неведомой рукой по­добно тому как в древности при Елисее[5] или при самом Иисусе Христе, царе нашем, были повержены иудеи, так что он прошел невредимым и отправился в область Екелеац, в аван Тил, где находилась гробница его брата Аристакеса. Он оплакивал Армян­скую страну, где оставшиеся без властителя нахарарские роды стали уничтожать друг друга; так, три рода, именовавшиеся Бзнунакан, Манавазеан и Ордуни, были полностью истреблены дру другом.

 

3

Кончина святого Григориса от рук варваров

 

Блаженный Трдат проявлял великую твердость в деле под­держания веры и нравов, особенно в отношении тех, кто проживал в отдаленных частях его государства. Поэтому приходят должно­стные лица северо-восточных краев, управители дальнего города по названию Пайтакаран[6], и говорят царю: «Если ты хочешь надлежащим образом вести те края по пути этой веры, то пошли туда епископа из рода святого Григора, ибо они очень просят об этом. Мы уверены, что благодаря прославленному имени Григора они отнесутся с благоговением и к его потомку и будут выполнять все его предписания». Блаженный Трдат соглашается и дает им в епископы юного Григориса, старшего сына Вртанеса. Хотя у царя и были сомнения в правильности этого шага, вызванные несовершеннолетним возрастом (Григориса), но, видя величие его души и вспомнив царствование двенадцатилетнего Соломона[7] над Израилем, он отправил его с большой уверенностью, в сопро­вождении некоего Санатрука из его собственного рода Аршакуни.

Прибыв туда, Григорис показал добрый пример; он следовал по пути добродетелей своих отцов, превосходя их целомудрием, а в строгости равнялся с царем. Но когда пришла весть о кончине Трдата, варвары, по проискам самого Санатрука и некоторых других погрязших в постоянной лживости алванских мужей, уби­ли блаженного, растоптав его копытами лошадей на поле Ватнеан[8] близ моря, называемого Каспийским. Его дьяконы подняли тело и перенесли в Малый Сюник и похоронили в аване Амарас[9]. Санатрук же, возложив на себя корону, завладел городом Пайтакараном и замышлял захватить власть над всей Арменией при помощи чужих народов.

 

4

Отпадение бдеашха Бакура от единства армян и

намерение нахараров возвести на трон Хосрова

 

Мы находим в божественных историях, что у еврейского на­рода после судий, .во времена безвластия и смут, не было царя и каждый делал, что ему было угодно; то же самое наблюдалось и в нашей стране. Ибо после кончины блаженного Трдата великий князь Бакур, звавшийся бдеашхом Алдзнийским, видя, как Сана­трук воцарился в Пайтакаране, задумал то же самое — пожелал если и не царствовать, ибо он не принадлежал к роду Аршакуни, но быть независимым. Отколовшись от единства армян, он протя­нул руку персидскому царю Ормизду. Поэтому армянские нахарары, опомнившись и придя в себя, собрались у Вртанеса Вели­кого и отправили двоих из почтенных вельмож — Мара, правите­ля Цопка и Гага, правителя Хаштеанка, в первопрестольный го­род[10], к царю Констанцию, сыну Константина, с дарами и пись­мом следующего содержания.

 

5

Копия письма армян

 

«Патриарх Вртанес и подчиненные ему епископы и все нахарары Великой Армении нашему господину императору самодерж­цу Констанцию (желают) радости.

Вспомни клятвенный договор, заключенный твоим отцом Константином с нашим царем Трдатом, и не отдавай свою страну[11] безбожникам персам, но помоги нам войском, чтобы возве­сти на престол Хосрова, сына Трдата. Ибо Бог сделал вас влады­кой не только Европы, но и всего Средиземья, и страх перед вашим могуществом достиг до краев земли. Мы же уповаем на все боль­шее расширение вашего владычества. Будьте здоровы».

Констанций согласился с этим и отправил распорядителя своего двора Антиоха с большим войском, с порфирой и венцом и с письмом следующего содержания.

 

Письмо Констанция

 

«Август самодержец император Констанций (желает) тебе, Вртанесу Великому, и всем твоим соотечественникам радости.

Я послал вам на помощь войско с повелением поставить ца­рем над вами Хосрова, сына вашего царя Трдата, дабы вы, утвер­дившись в добром порядке, верно служили мне. Будьте здоровы».

 

6

Прибытие Антиоха и его действия

 

Явившись, Антиох возвел на престол Хосрова и утвердил четырех военачальников в тех же войсковых должностях, на кото­рые они были назначены Трдатом еще при его жизни, по смерти его воспитателя Артавазда Мандакуни, который был единоличным военачальником, полководцем всех войск Армении. Первым (был) аспет Багарат, полководец западной рати; вторым — Михран, предводитель иверов и бдеашх Гугаркский[12], военачальник север­ного войска; третьим — Вахан, родовладыка рода Аматуни, пол­ководец восточной рати; четвертым — Маначихр, родовладыка рода Рштуни, военачальник южного войска. Разделив войско, Антиох вверил каждому его часть. Маначихра с южным войском и с киликийским отрядом он послал в сторону Ассирии и Месопо­тамии, а Вахана, родовладыку рода Аматуни, с восточной ратью и с галатским отрядом, отправил в сторону Атрпатакана[13] для защиты от персидского царя.

Сам он, оставив царя Хосрова,— ибо тот был и ростом мал, и хрупкого телосложения, да и совершенно не походил на человека военного,— и взяв с собой Михрана и Багарата с их войсками, вместе со всей греческой (ратью), движется на Санатрука. А тот, наполнив город Пайтакаран персидскими войсками, сам поспешно бросается к царю Шапуху[14] вместе с алванскими нахарарами. Антиох, видя, что они не пошли на мирное подчинение, велит грабежами подорвать мощь мятежников и, собрав положенную ему дань, отправляется к императору.

 

7

Преступление (Маначихра перед Яковом Великим и его смерть

 

Маначихр с южной армянской ратью и с киликийским отря­дом отправляется в сторону Ассирии и, сразившись с бдеашхом Бакуром, убивает его и обращает в бегство его войско и персов, его приспешников. Захватив в плен сына Бакура Хеша, он в же­лезных оковах отправляет его к Хосрову, а подвластные ему об­ласти нещадно карает мечом, (расправляясь) не только с воина­ми, но и с простыми крестьянами. Забирает множество пленных в окрестностях Мцбина, среди которых и восемь дьяконов велико­го епископа Якова[15]. Яков идет вслед за ними, убеждая Мана­чихра отпустить взятый им в плен простой люд как ни в чем не повинный, но Маначихр не соглашается с этим, ссылаясь на (при­каз) царя.

Когда Яков обращается к царю, Маначихр приходит в еще большую ярость и, подстрекаемый жителями области, приказыва­ет бросить в море восьмерых дьяконов, бывших в оковах. Услы­шав об этом, великий Яков возвращается на свое место исполнен­ный гнева, как Моисей — от фараона, и, взобравшись на некую гору, с которой обозревалась вся область, предает проклятию Ма­начихра и его владения. И Божья кара не замедлила постигнуть его: он, подобно Ироду, околел от разнообразных недугов, и пло­доносные земли, изобиловавшие водой, обратились в солончаки, и стало над ними медное небо, как сказано в Писании, и море, восставши, поглотило пространство полей. Услышав об этом, Вртанес Великий и царь Хосров в гневе приказывают освободить пленных и обратиться с покаянием к тому же мужу, дабы он отвратил гнев Господний. Но лишь после того как Яков оставил сей мир, сын и наследник Маначихра усердным покаянием, обильными слезами и воздыханиями при его, (святого), ходатайстве добился исцеления области.

 

8

О царствовании Хосрова Малого и перенесении царского двора;

о насаждении леса

 

Хосров воцарился в третьем году правления персидского ца­ря Ормизда[16] и в восьмом году самодержца Констанция при его помощи. Не выказав, в отличие от своего отца, никакой отваги и доблести, он не принимал никаких мер также по поводу отпадения областей, после того случая, когда те потерпели от греческих войск[17]. Предоставив персидскому царю действовать по своему усмотрению, он заключает с ним мир, полагая достаточным власт­вовать над оставшимися пределами и не питая никаких благород­ных замыслов. Хотя он и был мал ростом, но ведь не до такой степени, как Александр Македонский, который хотя и был ростом в три локтя, однако же не терял бодрости духа. Этот же, прене­брегая подвигами и доброй памятью (по себе), предавался раз­влечениям и ловле птиц и прочим видам охоты; для этого-то он и насаждает лес при реке Азат[18], который до сегб дня называет­ся по его имени.

Он также переносит царский двор на пригорок выше леса, который поперсидски называется Двин[19], что в переводе означа­ет «холм», и строит там тенистые палаты. Ибо в то время Арес[20] сопутствовал солнцу и дули знойные, зараженные зловонием ветры. Не будучи в состоянии вынести это, жители Арташата до­бровольно согласились на переселение.

 

9

О нашествии на нас северных племен в дни Хосрова и о подвигах, (совершенных) при этом Ваханом Аматуни

 

В дни Хосрова жители севера Кавказа, узнав о его малоду­шии и лености и особенно поддавшись подстрекательствам Санатрука, совершавшимся по тайному повелению персидского ца­ря Шапуха, объединившись, выступили в поход и огромной тол­пой до двух десятков тысяч человек достигли середины нашей страны. Их встретили готовые к сражению восточные и западные армянские войска во главе с полководцами аспетом Багаратом и Ваханом, родовладыкой рода Аматуни, поскольку наша южная рать находилась при царе Хосрове в земле Цопк, а Михран был убит и наша северная рать разбита и отброшена назад врагами, которые, добравшись до ворот Валаршапата, осадили его. Наши восточные и южные войска внезапно напали на них, оттеснив их оттуда к скалам Ошакана[21], а искусные конники в стремительном преследовании (загнали их) в труднопроходимую каменистую местность и не дали им времени расположиться для стрельбы из луков привычным для них способом.

В конце концов неприятель против воли построился для сра­жения, и во главе копьеносцев стал некий чудовищный исполин во всеоружии и полностью весь покрытый густым войлоком; он сражался в гуще воинов. Армянские храбрецы, не спуская с него глаз и нападая на него, не могли нанести ему никакого вреда, ибо от ударов копий войлок лишь взбивался. Тут храбрый Вахан Аматуни, глянув на соборную церковь[22], сказал: «Помоги мне, Боже! Ты, что направил камень из Давидовой пращи в лоб воз­гордившемуся Голиафу[23], направь и мое копье в око этого бога­тыря!» И его мольба не осталась втуне: он ударил через круп (своего) коня и поверг на землю огромное чудище. Этот случай побудил врагов к бегству, нашей же рати придал силы для побе­ды. Багарат же, вернувшись отсюда в страну Цопк, как надежный свидетель, без зависти поведал царю о храбрости Вахана и его доблестном подвиге. За это царь жалует Вахану местность, где разыгралось сражение,— Ошакан, где он самопожертвованно по­шел на подвиг. Начальником же войска на место Михрана он на­значает Гарджуйла Малхаза, родовладыку рода Хорхоруни.

 

10

Кончина Хосрова и война армян с персами

 

После этого Хосров, узнав, что персидский царь Шапух за­одно с (его) врагами отменяет заключенный с ним мир и удержи­вает (предназначенную) ему частичную дань, отдавая ее импера­тору; призвав греческие войска, он противится персидскому царю. Но живет он недолго и умирает, процарствовав девять лет. Его переносят и погребают в Ани, возле его отцов. Вртанес Великий собирает всех армянских нахараров и войска с полководцами и вверяет страну Аршавиру Камсаракану как главному и наиболее почитаемому после царя (лицу). Сам же, взяв с собой Тирана, сына Хосрова, отправляется к императору с тем, чтобы тот назна­чил его царем Армении вместо его отца.

Но персидский царь Шапух, услышав о смерти Хосрова и о том, что его сын Тиран отправился к императору, собирает мно­гочисленное войско под начальством своего брата Нерсеха и от­правляет в нашу страну, полагая ее лишенной предводителя и, видимо, замыслив сделать его армянским царем. Их встречает храбрый Аршавир Камсаракан во главе всех армянских войск и дает сражение на поле, называемом Мрулом[24]. И хотя многие из видных нахараров гибнут в битве, армянская рать побеждает и обращает персидское войско в бегство. И они охраняют страну до прихода Тирана.

 

11

О воцарении Тирана; о смерти Вртанеса Великого

и переходе престола к святому Иусику

 

В семнадцатом году своего самодержавного правления Кон­станций Август, сын Константина, назначает Тирана, сына Хосро­ва, царем и посылает его в Армению вместе с Вртанесом Великим. Возвратившись, Тиран правит нашей страной в спокойствии, на­лаживает с персами мир, кладя конец войне, и выплачивает дань Риму, но частично — персам. Живя, подобно своему отцу, в безмя­тежности, он, как и тот, не проявил никакой отваги и доблести и не оказался последователем добродетелей предков, но втайне отступил от всякого благочестия, не смея открыто предаваться пороку из-за Вртанеса Великого.

По завершении пятнадцати лет епископства Вртанес Великий уходит из мира сего в третьем году правления Тирана. Согласно повелению самого Вртанеса, его переносят и предают земле в деревне Тордан; он как бы видел пророческим оком, что и останки отца его через много времени будут погребены в том же месте. В четвертом году правления Тирана на престоле его сменяет его сын Иусик, ревностный последователь добродетелей предков.

 

12

Война Шапуха с Констанцием

 

Но Ормиздов Шапух установил с нашим царем Тираном бо­лее тесную дружбу вплоть до того, что, придя ему на помощь и выручку, избавил его от нашествия северных племен, которые, объединившись, выступили за пределы ворот Чора и расположи­лись на границе Алвании на четыре года. Шапух покорил и мно­гих других царей и, обеспечив себе поддержку множества варвар­ских народов, обрушился на Средиземье и Палестину. Констанций же, назначив кесарем Юлиана, ополчился против персов. В происшедшем сражении обе стороны потерпели поражение, ибо и с той, и с другой были большие потери; но ни одна из них не обра­тила к другой тыла, пока не пришли к соглашению и не заключи­ли перемирия на несколько лет. Констанций, по возвращении из Персии, долго болел и скончался в киликийском городе Мопсуестии, процарствовав двадцать три года. В его дни явился свето­зарный крест при блаженном Кирилле.

 

13

О том, как Тиран, выйдя навстречу Юлиану, дал ему заложников

 

Около этого времени над греками воцарился нечестивый Юлиан[25]. Он отступился от Бога и стал почитать идолов, воздвиг гонения на церковь и внес в нее смуту. Разными способами ста­рался он погасить христианскую веру, не прибегая к принужде­нию, но изобретая уловки с целью нарушить служение Христу, дабы люди поклонялись демонам. И когда (сознание) правоты побудило его выступить против персов, он, пройдя через Киликию, пришел в Месопотамию. Персидские же пограничные войска, раз­рубив канаты парома через Евфрат, охраняли переправу. А наш царь Тиран, спустившись навстречу Юлиану, напал на персидское войско и прогнал его и, оказав содействие нечестивому Юлиану, дал ему возможность переправиться с многочисленной конницей, за что удостоился от него больших почестей.

Однако он просит Юлиана не брать его с собой в Персию, якобы не будучи в состоянии ездить на лошадях, и Юлиан, согла­сившись, требует от него войска и заложников. Тиран же, пожа­лев своего второго сына Аршака, выдает ему третьего своего сы­на Трдата с женой и детьми и внука Тирита, сына покойного Арташеса, своего первенца. Юлиан, получив их, немедленно от­правляет их в Византии, Тирана же отпускает в его страну. Он дает ему свое изображение, нарисованное на досках, где рядом с ним были какие-то демоны, и велит поставить его в церкви, с восточной стороны, говоря, что так поступают все данники Рим­ского государства. Тиран, согласившись, принимает и привозит (его) с собой, не догадываясь, что из-за этой уловки он будет поклоняться изображениям демонов.

 

14

Мученическая смерть святого Иусика и Даниела

 

Итак, Тиран, прибыв в область Цопк, захотел поставить изоб­ражение в своей царской церкви. Но святой Иусик, выхватив его из рук царя и бросив на землю, принялся топтать его и разбил на мелкие куски, объясняя царю, в чем заключается обман. Но Ти­ран не стал ничего слушать, ибо опасался Юлиана, думая, что ему, как поправшему царское изображение, грозит смерть. Еще более распалившись злобой, которую он испытывал к святому Иусику, постоянно порицавшему его за проступки, он приказал долго бить его палками, пока тот не испустил дух от побоев.

После его мученической смерти Тиран, осыпаемый прокля­тиями старца иерея Даниела, ученика и гиперета святого Григора, приказал задушить его. Ученики отнесли его и похоро­нили в его обители, называемой Хацеац-драхт[26]. Тоже святого Иусика перенесли к (останкам) его отца, в деревню Тордан. Он пробыл в сане епископа шесть лет.

 

15

О том, как Зора вернулся от Юлиана, забрав армянское войско,

и как были истреблены он и его род

 

Весть об убиении святого Иусика и ропот всех нахараров дошли до Зора, родовладыки рода Рштуни, который был назна­чен вместо Маначихра военачальником армянской южной рати и по приказу Тирана с войском сопровождал Юлиана. Услышав такую весть, он говорит своему войску: «Не будем следовать при­казу того, кто вносит соблазн в поклонение Христу и избивает его святых, и не будем сопутствовать этому нечестивому царю». Убе­див войско в своей правоте, он возвращается в Тморик и укреп­ляется там, ожидая, как поступят остальные нахарары. Но гон­цы Юлиана прибывают еще до его возвращения и приносят Ти­рану письмо следующего содержания.

 

Письмо Юлиана Тирану

 

«Самодержец Юлиан, поросль Инака[27], сын Арамазда[28], предназначенный судьбой к бессмертию, Тирану нашему управи­телю (желает) радости.

Войско, отправленное тобой с нами, его военачальник увел обратно; мы могли бы схватить их, отрядив за ними часть наших бесчисленных полков, но дали возможность им уйти по двум при­чинам: во-первых, чтобы персы не говорили о нас, что-де он ведет войска насильственно, а не по их доброй воле; во-вторых, чтобы испытать твою верность. Итак, если он это сделал не по твоему почину, ты умертвишь его вместе со всем его родом, так, чтобы от них ничего не осталось. Если же нет, то клянусь Расом[29], до­ставившим нам царство, и Афиной[30] — победу, что при нашем возвращении с непобедимым войском мы уничтожим и тебя, и твою страну».

Услышав это, Тиран в совершенном ужасе посылает мардпета по имени Хайр и с клятвенными заверениями призывает Зора к себе. Воины же последнего, увидев, что все нахарары хра­нят молчание, по обычной для нашего народа нетерпеливости (уже) разошлись по своим домам. И Зора, оставшись один, невольно является к царю, а тот, схватив его, завладевает также их крепостью Алтамар[31] и всех предает смерти. Только один младе­нец, сын его брата Мехендака, был уведен воспитателями и спа­сен. Царь же назначает вместо него Саламута, владетеля Анцита.

 

16

О смерти сыновей Иусика и пере­ходе престола к Парнерсеху

 

Но нахарары обращаются к Тирану с просьбой назначить на епископство вместо Иусика достойного мужа. Ибо сыновья по­следнего, не отличаясь похвальным поведением, оказались недо­стойными этого апостольского престола, да и погибли они в эти же дни ужасающей смертью, способной вогнать слушателя в дрожь; оба они, именовавшиеся Папом и Атанагинесом, были по­ражены молнией в одном и том же месте. От них не осталось по­томства, подходящего для этого (сана) возраста, но лишь один юноша, сын Атанагинеса, по имени Нерсес, который находился в Кесарии на учении, а в это самое время поехал в Византии с целью жениться на дочери некоего Аспиона, знатного вельможи. И поскольку не было мужа из рода Григора, то выбрали некоего Парнерсеха из Аштишата, что в Тароне, и назначили его перво­священником в десятом году правления Тирана; он занимал пре­стол четыре года.

 

17

О том, как Тиран, обманутый Шапухом,

отправился (к нему) по его зову и был им ослеплен

 

Вслед за всем этим нечестивый Юлиан, получив в расплату за свои помыслы рану в живот, околевает в Персии. Войско же поворачивает назад, обретя в качестве царя Новизна[32], которйй умирает по дороге, не достигнув Византия. Персидский же царь Шапух, погнавшись за ним, обманом призывает к себе Тирана, написав ему письмо такого содержания.

 

Письмо Шапуха Тирану

 

«Доблестный маздезновец[33], восседающий рядом с Солнцем царь царей Шапух, поминая добром нашего любезного брата — царя Армении Тирана, (шлет ему) горячий привет.

Мы точно установили, что ты неуклонно соблюдал нашу дружбу и не пришел вместе с императором в Страну персов и даже войско, которое он забрал у тебя, ты отозвал, послав вслед (вестника). Мы знаем также, что первый твой поступвк был со­вершен с целью не дать ему пройти через твою страну, что он собирался сделать. Поэтому, (когда) наши сторожевые отряды, оробев, отступили и возлагали вину на тебя, то мы разгневались и напоили их салара бычьей кровью[34]. Клянусь великим богом Михром, мы не нанесем никакого вреда твоему царству, только ты поспеши повидаться с нами, дабы мы могли поразмыслить об общем благе».

Услышав это, Тиран, потерявши рассудок, отправился к нему, ибо преступление влекло его к месту расплаты. Шапух же, уви­дев его, стал порицать его перед лицом своих воинов и лишил его зрения, как это в древности случилось с Седекией[35]. Верно, это было отмщением за святого мужа, который просвещал нашу страну, будучи, по Евангельскому слову, светом мира, коего Ти­ран лишил Армении и сам погрузился во мрак, процарствовав одиннадцать лет.

 

18

О возведении Шапухом Аршака на царство и о походе в Грецию

 

Но Шапух, опасаясь, как бы армянские войска не стали чи­нить ему препятствия в дальнейших его предприятиях, назнача­ет царем на смену Тирану его сына Аршака. Он счел, что такой шаг — оказание благодеяния — поможет ему закрепить страну за собой. Он прибрал к рукам и нахарарские роды, взяв из всех них заложников. Вместо же Вахана Аматуни военачальником армян­ской восточной рати он назначил преданного ему Валинака Сюни и, поручив ему ведать Арменией, сам отправился преследо­вать греческое войско. Добравшись до Вифинии, он оставался там много месяцев. Не будучи в состоянии сделать ничего (приме­чательного), он водружает на берегу моря столп и ставит на нем изображение льва, попирающего книгу, что означало нечто такое: как лев могуч среди зверей, так (царь) персидский — среди царей; книга же, подобно Римскому государству, является вместилищем мудрости.

 

19

Как Аршак пренебрег греческим царем

 

В те времена северные народы возмутились против персид­ского царя Шапуха. Воцарившийся же над греками Валентиниан[36] посылает рать в Средиземье и изгоняет персидское войско. Затем он обращается с письмом к нашему царю Аршаку.

 

Письмо Валентиниана Аршаку

 

«Самодержец Валентиниан Август с кесарем Валентом[37], раз­деляющим со мной трон и корону, Аршаку, царю Армении, (же­лает) радости.

Тебе следовало помнить бедствия, причиненные вам безбожны­ми персами, и благодеяния, оказанные (вам) нами издревле и вплоть до тебя самого, отойти от них и сблизиться с нами, (с тем) чтобы ты, соединившись с нашими войсками, сражался про­тив них и прислал дань своей страны в сопровождении одобрительных писем моих полководцев; тогда твои братья и находящиеся с ними изгнанники будут отпущены. Будь здоров в совершен­ной покорности Римскому государству».

Но Аршак даже не ответил на письмо и отнесся к римлянам с высокомерным пренебрежением; однако и к Шапуху он не был расположен всем сердцем. Пребывая в самодовольстве и непре­станно чванясь на попойках, сопровождавшихся пением наемных музыкантш, он внешне выглядел отважнее и храбрее Ахилла, а на деле походил на хромого и остроголового Терсита[38]. Он бунтовал против своих сюзеренов, пока не получил воздаяние за надменность.

 

20

О святом Нерсесе и его благих установлениях

 

В третьем году царствования Аршака патриархом Армении стал Нерсес Великий, сын Атанагинеса, сына Иусика, сына Вртанеса, сына святого Григора. Вернувшись из Византия в Кесарию и затем в Армению, он возродил все полезные учреждения своих отцов и (сделал) даже более того, ибо привил у нас благие установления, какие видел в Стране греков, особенно — в пре­стольном городе. Созвав собор[39] епископов вместе со всеми ми­рянами, он каноническим постановлением укрепил милосердие во искоренение безжалостности, искони бытовавшей в нашей стране. Ибо прокаженные изгонялись, считаясь по законам нечи­стыми, и шелудивых гнали, чтобы другие не заражались от них; убежищем им служили пустыни и безлюдные места, кровом же — скалы и кустарники, и ни от кого они не получали утешения в своем злосчастии. При этом и калеки не были ухожены, странники не получали приюта, пришельцы не приглашались (под кров).

Он же повелел построить в разных областях, в укромных и скрытых местах, приюты для отверженных в утешение их стра­ждущим телам, подобно больницам в Греции. И распределил между ними званы и агараки, чтобы снабжали их в порядке по­дати с урожаев плодами полей и молоком пастбищ, и шерстью, притом — с доставкой, дабы те не покидали своих обиталищ. Надзор над всем этим он поручил некоему Хаду, своему дьякону из (деревни) Маргац в Карине[40]. Он распорядился также постро­ить во всех деревнях пристанища для странников, где находили бы себе пропитание также сироты, старики и неимущие. В пустын­ных и безлюдных местах он строит монастыри, обители, отшель­нические скиты и назначает над ними отцами и смотрителями Шалиту, Епифана и Гинда из рода Слкуни и некоторых других.

Он искоренил из нахарарской среды два следующих (явле­ния): первое — сватовство между близкими родственниками, которого придерживались из стремления к сохранению исконного состояния, второе — изуверства во время похорон по языческим обычаям. С тех пор мы обрели вид страны не безобразных варва­ров, а благонравных граждан.

 

21

Убийство Трдата, брата Аршака;

отправление святого Нерсеса в Византии и возвращение заложников

 

Валентиниан был весьма грозен и суров в отношении попи­рающих право; так, он предал смерти многих вельмож за граби­тельство, а некоего Родана — начальника евнухов, сжег живым, после того как трижды, и тщетно, приказывал ему вернуть за­хваченное им имущество одной вдовы. И вестники, которых он послал в Армению, вернувшиеся в этот самый день, еще более разъярили его рассказом о надменности Аршака. Будучи в этот час охвачен гневом, он приказал умертвить его брата Трдата, отца юного Гнела, а Феодосию[41] — с большим войском напасть на Армению. Когда тот достигает пределов Армении, Аршак приходит в ужас и отправляет навстречу ему Нерсеса Великого. Умо­ляя о мире, он полностью выплачивает недоданную дань и с ве­ликолепными дарами отпускает Нерсеса Великого вместе с Феодосием (к императору). Нерсес отправляется и, умиротворив царя, удостаивается там больших почестей. Он также выпраши­вает заложников и пускается в обратный путь. Он приводит в жены Аршаку деву по имени Олимпиада, императорского рода. Император, оказывая благодеяние юному Гнелу из-за неспра­ведливо убитого ими отца его Трдата, награждает его консульским саном[42] и богатыми сокровищами. Тирит же, завидуя ему, непрестанно замышлял против него козни, дожидаясь удобного часа.

 

22

О распре, происшедшей между Аршаком и Гнелом, и о смерти Тирана

 

Гнел же прибыл в аван Куаш у подножия горы, называемой Арагац, к своему лишенному зрения деду Тирану, который тогда был еще в живых. Тиран стал горько оплакивать своего сына Трдата, отца Гнела, считая себя как бы причиной его смерти. Поэтому он передает Гнелу все свое достояние — имения, (состоя­щие) из деревень и дастакертов, и велит ему поселиться в том же аване Куаше. Затем Гнел берет в жены некую Парандзем из рода Сюни и, сыграв свадьбу по-царски, щедро одаривает всех на­хараров. Те же, довольные им, полюбили его и отдали к нему своих сыновей. Приняв их, он одарил их великолепным оружием и на­рядами, а они еще больше привязались к нему.

Здесь-то и нашел Тирит повод для клеветы. Он вместе со своим другом Варданом из рода Мамиконеан, царским оруженос­цем, проникли к царю и говорят: «Разве ты не знаешь, что Гнел замыслил убить тебя и самому царствовать вместо тебя? Обрати внимание, государь, на то примечательное обстоятельство, что Гнел поселился в Айрарате, в наших царских имениях, и сердца всех нахараров склонились к нему. Все это — дела императоров, которые пожаловали ему консульский сан и обильные сокровища, коими он и сманил нахараров». Вардан, поклявшись солнцем ца­ря, сказал: «Я слышал собственными ушами, как Гнел говорил: не премину отомстить моему дяде за смерть моего отца, проис­шедшую по его вине».

Поверив этому, Аршак шлет того же Вардана к Гнелу с во­просом: «Зачем ты поселился в Айрарате и нарушил порядок, установленный предками?» Ибо, согласно обычаю, в Айрарате проживал только сам царь и один из его сыновей, предназначен­ный ему в преемники; остальные же (члены рода) Аршакуни проживали в областях Хаштеанк, Алибвит и Арберани, получая до­ходы и довольствие из царского дома. «Ныне ты должен вы­брать— принять смерть или покинуть Айрарат и распустить сыновей нахараров». Гнел, услышав это, исполнил царский при­каз и переселился в Алиовит и Арберани. Но его дед Тиран на­правил своему сыну Аршаку суровые порицания, за что по тайно­му приказу царя был задушен своими же постельничими и похоро­нен в том же аване Куаше, не удостоившись усыпальницы своих отцов. Верно, воздалось ему за мужа Божьего Даниела; какой мерой он мерил, такой и отмерено было ему, согласно Писанию.

 

23

Аршак вновь проникается завистью к Гнелу и убивает его

 

После этого Аршак (как-то) отправляется на охоту в свою любимую область Когайовит за (горой) Масис. Охота оказалась удачной, и Аршак на радостях за чаркой вина стал похваляться, что ни одному из царей до него за один раз не удалось сразить такое количество зверей. Тут Тирит и Вардан вновь принимают­ся за наветы, говоря, что Гнел на этих днях убил гораздо больше зверей на своей горе, именуемой Шахапиван[43], которая доста­лась ему от Гнела Гнуни, деда по матери. Поэтому Аршак шлет ему такое послание.

 

Письмо Аршака Гнелу

 

«Аршак, царь Великой Армении, Гнелу, своему сыну, (жела­ет) радости.

Присмотри в горах Цалкац места с редким кустарником и водами, изобилующие зверьми, и приготовься, дабы нас по при­езде ожидала истинно царская охота».

Отправившись тотчас вслед за посылкой грамоты, Аршак надеялся застать Гнела не выполнившим приказание и, обвинив его в намеренном пренебрежении к царским утехам, заключить в оковы. Но когда он увидел такие приготовления к охоте и та­кое количество зверей, какие никогда не видывал, то, ужаленный чувством зависти и подозрениями, приказал тому же Вардану, чтсбы он здесь же на охоте убил Гнела, притворившись, что целился в зверя, а стрела по ошибке попала в него. Получив такой приказ, тот не замедлил выполнить его, не столько из повиновения царскому слову, сколько во исполнение желания сво­его друга Тирита. Аршак же вместе с нахарарами перенес тело Гнела на равнину Алиовита и похоронил его в царском городе Заришате[44]; притворяясь невинным, он громко оплакивал его.

 

24

О том, как Аршак дерзнул взять жену Гнела, от которой родился Пап

 

Хотя Аршак и полагал, что его злодеяния остаются в тайне, но то, что не скрыто от вездесущего Божьего ока, открывается и миру, на ужас преступникам; так же случилось и с убийством Тирана и Гнела. Ибо когда все проведали об этом, то узнал и Нерсес Великий; он проклял Аршака и причину убийства и, уединившись, провел много дней в трауре, как Самуил по Саулу. Аршак же не раскаялся, не покаялся, а бесстыдно присвоил сокро­вища и наследство убитого, и в довершение всего взял его жену Парандзем, от которой родился мальчик, названный Папом.

Эта Парандзем совершила неслыханное и небывалое злодея­ние, способное привести слушателя в ужас. Подмешав рукой недостойного лжесвященника[45] к средству жизни смертоносное зелье, она поднесла его Олимпиаде, первой жене Аршака, и ли­шила ее жизни из зависти к ее сану царицы. Таким же образом она заставила Аршака убить Валинака и назначить на его место ее отца Антиоха.

 

25

Убийство Тирита

 

Когда наступил мир между Шапухом и северными народами и он отдохнул от войн, он выразил гнев, накопившийся у него по отношению к Аршаку за то, что тот в течение стольких лет выпла­чивал дань не ему, а императору. Поэтому Аршак направил к нему Тирита и его любимца Вардана с достойными дарами про­сить о примирении. Но так как Шапух желал отомстить за про­шедшие битвы, то сам пошел войной на греков и по этому случаю попросил нашего царя Аршака примкнуть к нему со всеми армян­скими войсками. Но Аршак, не желая отправляться сам, под разными предлогами послал Шапуху лишь небольшой отряд.

Рассердившись на Тирита за то, что якобы все это произо­шло по его внушениям, навеянным его ненавистью к грекам, Аршак лишил его почестей. Васак, царский оруженосец, еще боль­ше подогревал его, завидуя своему брату (Вардану) из-за неко­ей наложницы. Поэтому царь стал их стыдить и отчитывать язви­тельными словами. Они же, не вынеся такого унижения и поно­шения, возмутились и, отколовшись, ушли к Шапуху. Вконец разъяренный этим, Аршак велел тому же Васаку погнаться за ними с большим отрядом и убить их, где только настигнет. Васак не замедлил выполнить все это, несмотря на то что Вардан приходился ему братом. Так, согласно проклятию Нерсеса, была взыскана невинная кровь Гнела с бесчестного Тирита, как и с Вардана, (которому довелось) умереть от руки родного брата.

 

26

Поражение Шапух а под Тигранакертом

 

Шапух же достигает нашего города Тигранакерта[46]. Горожа­не вместе с военным отрядом ополчаются против него, ибо Антиох, родовладыка Сюнийский, тесть Аршака и управитель города, при­казал запереть ворота перед Шапухом. И не только не впустил его, но даже не послал к нему вестников и его посланцев не при­нял. Произошло сражение, в котором погибли многие из персов. Рать Шапуха, потерпев поражение, возвратилась в Мцбин. Когда же войско отдохнуло и оправилось от перенесенных тягот, он (вновь) попытался взять Тигранакерт. Но передовые отряды и разведчики упросили его не делать этого, дабы не пострадало греческое предприятие. И Шапух, двинувшись дальше, пишет им письмо следующего содержания.

 

Письмо Шапуха тигранакертцам

 

«Доблестный маздезновец Шапух, царь царей, тигранакерт­цам, коих имя более не будет упоминаться среди арийцев и не­арийцев[47].

Я желал, чтобы мое вступление во все города, предстоящие на моем пути, начиная с вас, происходило мирно и добровольно. Но коль скоро вы, тигранакертцы, будучи первыми,— не подвиги я разумею, а положение на моем пути,— оказали мне сопротивле­ние, то другие, научившись у вас, сделают то же самое. Однако на обратном пути я в своем гневе так покараю вас, что вы вто­рично станете примером для непокорных наглецов».

 

27

О том, как был построен и разрушен Аршакаван, и о взятии Ани

 

Но Аршак дерзнул совершить еще одно безрассудное дело — по­строил за горой Масис дзеракерт — место сборища преступни­ков — и издал приказ, что всякий, кто вступит туда и там поселит­ся, будет свободен от суда и наказания И тотчас вся долина, подобно морю, наполнилась людьми, ибо залогоимцы и должники, слуги и злодеи, воры и убийцы, разведенные и прочие им подоб­ные беглецы, водворялись там, и не было на них иска и след­ствия. Нахарары многократно жаловались, но Аршак не хотел ничего слышать. Дошло до того, что они донесли свои жалобы до Шапуха. И вот, при своем возвращении из Греции[48], Шапух по­слал одного из своих военачальников и с ним — армянский отряд, чтобы схватить Аршака, если удастся. Но тот ушел от них в сто­рону Кавказа, заключив союз с иверами.

Персидский же военачальник, прибывший в Армению, благо­даря содействию нахараров взял крепость Ани. Он забрал все хранившиеся царские сокровища и даже кости (похороненных там) царей, не ведаю, для того ли, чтобы унизить Аршака, или для каких-то языческих чар. Но потом нахарары выпросили их и, получив, похоронили в аване Алцк[49], у подножия горы, называе­мой Арагац. Так как они не сумели отличить кости язычников от костей верующих, ибо те и другие были перемешаны похитителя­ми, то не сочли подобающим захоронить их при могилах святых в городе Валаршапате.

(Затем) армянские нахарары собрались и двинулись на царский дзеракерт Аршакаван и предали мечу и мужчин, и женщин, (всех) кроме грудных младенцев; ибо каждый из них был озлоблен против своих слуг и преступников[50]. Хотя Нерсес Великий и знал об этом заранее, он не успел прибыть до избие­ния, а явился уже по завершении дела и застал детей убитых распределенными для увода в плен, как будто это были дети чужеродных врагов. Нерсес Великий освободил их и приказал снести в корзинах в хлев и назначил им питание и кормилиц. Впоследствии здесь образовался аван, которому по этой причине было дано название Ортк[51].

 

28

Взятие и полное разрушение Тигранакерта

 

Когда Шапух подошел к Тигранакерту, (горожане) снова заперлись, чтобы оказать ему сопротивление, и, поднявшись на стену, стали кричать: «Уходи прочь, Шапух, дабы мы во втором сражении не причинили тебе худших бедствий, чем в первый раз!» А он ответил: «О вы, армянские храбрецы, накрепко запер­шиеся в стенах Тигранакерта и выкрикивающие угрозы! Ведь храбрым мужам подобает сражаться в чистом поле и на просто­ре; а запираться в страхе перед предстоящей битвой — удел жен­щин». Сказав это, он обратился к пленным греческим воинам со словами: «Если я возьму этот город благодаря вашим усилиям, то всех вас отпущу на свободу вместе с вашими семьями». Пер­сидскому же войску приказал окружить город и стрелами пора­жать находящихся на стенах.

И греки, надвинувшись, с огромным усилием приладили к стенам так называемые онагры. Это машины на колесах, приводи­мые в движение каждая тремя людьми, снабженные топорами, обоюдоострыми секирами и клювоподобными молотами для раз­рытия основания стен. И, расшатав, разворотили и обрушили плотно скрепленные и прилаженные Хайкидом Тиграном[52] стены; разложив огонь под воротами и в прочих местах, они стали метать камни, стрелы и дротики, и наши, поражаемые ими, были ошеломлены. И когда все войско ворвалось в город, рука перса не уставала поить кровью ненасытное железо, пока потоки крови не залили основания стен; а рука.грека во мгновение ока подожгла все деревянные строения. Шапух же, взяв в плен уцелевших от резни, отправляется в Персию и шлет вестников к полкам, оставшимся в Армении, с повелением истребить все потомство рода Сюни.

 

29

О войне Аршака со своими нахарарами и об отсылке Папа в Византии

 

Шапух вновь был потревожен теми же народами, а мир переместился в Грецию, согласно правилу, что (явления), изме­няясь, меняются местами: миру у этих (соответствуют) смуты у тех и миру у тех — смуты у этих; конец одного служит началом другому. Ибо Валевтиниан заболевает и умирает в крепости по названию Бергитион и сменивший его Валент[53], его брат, воротясь с победой над готами после удачнейшей войны, тотчас посы­лает войско в Месопотамию, в Армению по поводу предоставления (ею) войска в помощь Шапуху.

Аршак же, вернувшись с иверской ратью, собирает также немногих своих сторонников и вступает в войну с теми нахара­рами, желая отомстить за свой дзеракерт Аршакаван. Нахарары также объединяются под предводительством Нерсеха, сына Камсара, и готовятся к сражению с Аршаком. В жарком бою погибают многие с обеих сторон, ибо мужи встретились с мужами и никто не хотел признать себя побежденным. И пока они сража­ются, поспевают и императорские войска. Тут Аршак, видя, что его врагами являются и Шапух, и Валент, и собственные нахарары, и он покинут всеми, обращается с частыми мольбами к Нерсесу Великому, обещая отойти от всех неправедных путей, поступать по его воле, покаяться одетый в рубище и посыпанный пеплом, лишь бы тот пришел и водворил мир и вызволил его из могучих рук греков. По этому поводу непрерывно одна за другой поступа­ют просьбы также от нахараров. Да и епископы его, собравшись, стали молить его не бросать свою паству на краю гибели.

Тогда Нерсес Великий согласился и, появившись между про­тивниками, примирил их. Его послушались и царь, и нахарары, кроме Мехружана, родовладыки рода Арцруни, и его зятя Вахана Мамиконеана; эти не стали слушать его и, отложившись, ушли к Шапуху. Все же остальные нахарары заключили договор, что царь отныне будет поступать по справедливости, а они ему — вер­но служить. Так было решено между ними. Но Нерсес Великий отправился и к греческому войску с просьбой не причинять нашей стране вреда, а возвратиться, получив дань и взяв в качестве заложников Папа, сына Аршака, и сыновей всех нахараров. Добрый и великий полководец Феодосии, вняв ему, возвращается к импе­ратору с заложниками, захватив с собой также Нерсеса Велико­го, с письмом Аршака следующего содержания.

 

Письмо Аршака Валенту

 

«Аршак, царь Великой Армении, и все нахарары Арамова племени господину нашему самодержцу Валенту Августу и сыну твоему Грациану (желают) радости.

Да не подумает самодержец, что мы пренебрегли вами из ненависти или сочли себя невесть каким могущественным и засла­ли ватагу грабителей в Греческую страну. Просто мы, проведав о великих смутах, возникших между вами, и страшась Шапуха, того, что никто не вызволит нас из его рук, предоставили ему в помощь небольшой отряд. Но ведь я сам, Аршак, не пошел с ним, соблю­дая вам верность. За это он опустошил и увел в полон нашу стра­ну, вплоть до того что даже кости отцов вырыл из могил. Итак, поверьте, что все это — правда, и твердо храните вашу прежнюю любовь к нам, а мы вам отплатим верной службой».

Но Валент ни письма не прочитал, ни Нерсеса Великого не принял, приказав сослать его подальше, а всех заложников пре­дать мечу.

 

30

О ссылке Нерсеса Великого и случайной высадке на необитаемом острове;

о том, как они кормились по попечению свыше

 

В то время епископский престол у византийцев занимал духо­борец Македонии. Когда поступает царский приказ сослать Нер­сеса Великого за обман и измену царю, то к нему подходят некоторые из последователей ереси Ария[54] и говорят: «Если ты примешь наше исповедание, то наш отец Македонии освободит тебя». Но он на это не согласился и был сослан. И так как пла­вание происходило при сильных зимних ветрах, то корабль был выброшен на пустынный остров и разбился. Моряки, не решаясь продолжить плавание на шлюпке, пребывали в смятении и при­нялись поедать лесные коренья. Но по Божьему попечению они в течение восьми месяцев питались живой рыбой, которую выбра­сывало море. А Пап и с ним все остальные заложники дали согла­сие Македонию и были освобождены им.

 

31

Истребление нахараров Аршаком и об образе жизни епископа Хада

 

По отбытии Нерсеса Великого Аршак нарушил все заключен­ные с нахарарами договоры и стал мстить за свой дэеракерт Аршакаван. Он перебил многих нахараров, в частности полно­стью истребил род Камсараканов, с завистью зарясь на их кре­пость Артагерс и на город их остана — Ервандашат. Пригласив их как своих родственников в покинутую царскую резиденцию Армавир под предлогом воздания почестей, он приказал перебить сразу всех мужчин, женщин и детей. И никто из них не уцелел, кроме Спандарата, сына Аршавира, который, будучи женат на женщине (из рода) Аршакуни, поселился в ее наследственных владениях в стороне Тарона и Алиовита, в знак протеста против своего дяди по отцу Нерсеха, почему и не присутствовал при их истреблении. Услышав страшную весть, он со своими сыновьями Шаваршем и Газавоном и со всей семьей бежал в Грецию.

Перед отбытием в Грецию Нерсес Великий рукоположил дьякона Хада епископом Багреванда и Аршаруника и поручил, ему все дела по надзору над страной до поры своего возвра­щения. Хад во всем походил на Нерсеса Великого, особенно в деле призрения бедных. Закрома у него уподобились родникам как при Илие и Елисее[55]. И в обличении царя он был грозен, строг и неустрашим. И ничем не смог его улестить сатана, кроме одного: он был щеголем в отношении нарядов и любителем лоша­дей, за что его поносили и стыдили в ответ на его обличения. Поэтому он оставил роскошные одежды и, облаченный во влася­ницу, разъезжал на осле до дня своей смерти.

 

32

Как Аршак хотел схватить и побить камнями

блаженного Хада за обличение его в преступлениях

 

По истреблении Аршаком  рода  Камсараканов он приказал стащить и бросить их трупы непогребенными на съедение собакам, а сам, подобно увенчанному после большой победы, прово­дил дни за праздничным столом. И велел свезти (содержимое) их амбаров и сложить в Армавире. Отрыв в селении Нахчаван две глубочайшие и широченные ямы, стали вывозить (содержимое) на телегах их же звана. Но возчики увидели обглоданные зверями человеческие кости, разбросанные по краю (городского) рва и, спросив, узнали, что это кости их господ; сложив их на теле­гах под камыш, они перевезли их и похоронили в тех же ямах. Аршак, узнав об этом, велел повесить возчиков на дереве над ямами.

Но Хад, который не присутствовал при первом случае, на этот раз подоспел и стал бранить его обличительными словами. Аршак приказал приволочь его и побить камнями. Но бывшие (там) девери его дочерей, принадлежавшие к великим нахарар-ствам, к могучему и храброму роду Апахуни, обнажив мечи, из­ранили тащивших до полусмерти и, отняв у них Хада, отправи­лись в свою область. Аршак же им не воспрепятствовал. Он стал прятаться, дабы не вспыхнуло возмущение нахараров.

 

33

О воцарении Феодосия Великого и соборе,

созванном по поводу духоборцев

 

Император Валент, подав уже в этой жизни достойный его помыслов пример вечной геенны, околел в Адрианополе, охвачен­ный пламенем; корону получил Феодосии. Он до основания снес храмы идолов, которые были закрыты святым Константином, а именно (храмы), носившие имена Солнца, Артемиды и Афроди­ты в Византии; упразднил он также храм в Дамаске, обратив его в церковь; то же произошло и с храмом города Гелиоса[56], огром­ным и знаменитым «Трехкаменным» Ливана.

Он вернул всех святых отцов, сосланных в рудники за право­верие, и среди них — Нерсеса Великого, и, призвав к себе в Ви­зантии, содержал в большом почете, пока истинная вера не была очищена от богохульств нечестивого Македония. Ибо тот не при­знавал Святой Дух Господом и то, что он подлежит поклонению и прославлению вместе с Отцом и Сыном[57], но (считал его) чуждым божественной природе, сотворенным, слугой и исполни­телем, некиим воздействием, но не сущностью и лицом. И собра­лись в царствующем городе Византии святые отцы — Дамасий Римский, Нектарий Константинопольский, Тимофей Александрий­ский, Мелетий Антиохийский, Кирилл Иерусалимский, Григорий Нисский, Геласий Кесарийский, Григорий Назианзский[58], Амфилохий Иконийский и другие епископы, числом сто пятьдесят, кото­рые прокляли и отвергли всех духоборцев.

 

34

Как Аршак против воли отправился к Шапуху и более не возвратился

 

Когда Шапух вновь обретает досуг от войн, он отправляв против Аршака некоего Пахлавика[59] Аланаозана, сородича Аршака, с могучей ратью. Аршак, увернувшись от него, оказывается покинутым многими нахарарами. Выведенные из терпение своим царем, они, доверившись Аланаозану, добровольно отправляются к Шапуху и, удостоившись почестей, возвращаются в нашу стра­ну. Поэтому Аршак в растерянности шлет гонца к начальнику персидских войск со следующим обращением: «Ты, кровь моя и родня! Зачем ты так люто преследуешь меня, хотя мне известно, что ты пришел не по своей воле, не дерзнув ослушаться Шапуха, приказавшего тебе напасть на своего родственника. Но теперь дай мне укрыться где-нибудь на время, пока я, собравшись с духом, смогу перейти в Греческую страну; тогда ты завладеешь моей страной и получишь от меня много благ как от близкого родст­венника.

Аланаозан посылает ему такой ответ: «Если ты не пощадил наших сородичей Камсараканов, которые были гораздо ближе тебе, чем мне, и по части веры, и как соотечественники, как же ты можешь ожидать пощады от меня, чуждого тебе и по вере, и по месту обитания? И почему это я должен, в надежде на твои блага, кои получу ли, еще неизвестно, утратить те, что я уже обрел от собственного царя?»

Тогда Аршак, доведенный до крайности, против воли отправ­ляется к Шапуху; тот заключает его под стражу и силой прину­ждает написать, чтобы Парандзем, его супруга, явилась ко двору. Шапух же повелевает всем вельможам прибыть вместе с Па­рандзем.

 

35

О бедствиях, причиненных Шапухом Армении;

смерть Аршака

 

Когда армянские нахарары, которые еще до Аршака преда­лись персидскому царю Шапуху, узнали, что он требует (приезда) их жен наравне с женами сторонников Аршака, и увидели также, что Аланаозан отбыл и что отряд, присланный с этой целью, не­велик, то объединились и прогнали его. Сами же со своими жена­ми и детьми бежали в Греческую страну. Да и царица Парандзем не пошла на зов мужа, но, забрав сокровища, кинулась в крепость Артагерс[60] и подала весть своему сыну Папу, надеясь выскольз­нуть из рук Шапуха. Шапух же, разъярившись на это, заковал Аршака в железные оковы и велел отвести его в крепость по на­званию Анйуш[61] в стране Хужистан. И, собрав большое войско, он отправил его в Армянскую страну под начальством отступников от Христа Мехружана Арцруни и Вахана Мамиконеана. Те при­шли и подвергли осаде крепость Артагерс. Но хотя они и не могли овладеть неприступной крепостью, однако гнев Божий тяготел над Аршаком и защитники крепости, не согласившись дожидать­ся вестей от Папа, добровольно, без принуждения, сдались. Вме­сте с сокровищами и царицей Парандзем они были уведены в плен в Ассирию и там посажены на кол на оглобли телег и умерщвлены.

В это же время поступил приказ царя Шапуха полностью снести укрепления всех городов и увести в плен иудеев, тех, кото­рые были приведены Барзапраном Рштуни в дни Тиграна и жили в Ване, (в области) Тосп, оставаясь при своей вере; их Шапух поселил в Аспахане. Увели в плен также тех иудеев, живших в Арташате и Валаршапате и приведенных тем же царем Тиграном, которые в дни святого Григора и Трдата уверовали во Христа[62]; и с ними — Звита, иерея Арташата. Тогда Мехружан и Вахан, подойдя к царю, стали злословить по поводу Звита, иерея Арта­шата, что тот пошел с пленными с целью увещевать их твердо держаться христианской веры. Поэтому Шапух велел пытать Звита, чтобы тот оставил христианскую веру. Но он не пошел на это и умер мученической смертью. Аршак же, узнав обо всех этих ужасных бедствиях, поступил с собой подобно Саулу[63]. Он цар­ствовал тридцать лет.

 

36

Бедствия, причиненные нам Мехружаном, и воцарение Папа в Армении

 

После смерти Аршака Шапух собрал большое войско под начальством Мехружана и наслал на Армению, поручив ему ве­дать нашей страной. Он и замуж выдал за него свою сестру Ормиздухт и одарил его грамотами на многочисленные селения и дастакерты в Персидской стране, и обещал ему трон царя Арме­нии, лишь бы тот, совладав с нахарарами, обратил страну в маздезновскую веру. Мехружан обязался выполнить это и, за­хватив по прибытии многих нахарарских жен, заключил их в раз­ные крепости в надежде на обращение[64] их мужей. Он принялся за отмену всех христианских порядков, заключал в оковы и вы­сылал в Персидскую страну епископов и священников под предло­гом (невыплаты) налогов. Сжигал все книги, какие ему попада­лись, и приказал учиться персидской, а не греческой грамоте, не сметь говорить по-гречески или переводить (с этого языка) яко­бы с целью положить конец близости и дружеским связям армян с греками, на деле же, чтобы закрыть пути христианскому веро­учению; ведь в то время еще не было армянской письменности и служба в церкаах велась на греческом языке.

Когда Нерсес Великий узнает обо всех постигших Армению бедствиях и о смерти Аршака, он обращается к самодержцу Феодосию с мольбой о помощи. Тот возводит на престол Папа и предоставляет ему большое войско под начальством храброго стрателата[65] Теренция. И Нерсес Великий, забрав с собой всех нахараров, как сторонников, так и противников власти Папа, а также спасшегося Спандарата Камсаракана, с их общего согла­сия вводит Папа в Армянскую страну. Они застают нечестивого Мехружана завладевшим и распоряжающимся Армянской землей и, прогнав его, освобождают страну. Но Мехружан приказывает охране подвесить нахарарских жен на крепостных стенах, пока не умрут, а трупы оставить на виселицах, пока не разложатся и рас­падутся и не станут добычей птиц.

 

37

О великой битве, происшедшей в Дзираве,

и умерщвлении нечести­вого Мехружана

 

Когда Мехружан извещает Шапуха в стране Хорасан о вся­ческой помощи, оказанной Феодосией Папу, от Шапуха поступа­ет приказ всем персидским войскам идти на войну в Армению под начальством Мехружана. Со своей стороны, Пап и Теренций также извещают самодержца Феодосия о том, что Шапух при­казал всем войскам, за исключением дворцовой стражи, идти на нас. Тогда и Август Феодосии повелел великому комиту Аддэ отправиться на помощь Папу со всем греческим войском, не оставляя никого в стороне, даже пешие гарнизоны городов, носившие шелковые (знамена) с изображением драконов.

Местом сражения стало поле, называемое Дзиравом[66], и боевые порядки стали сходиться. Отпрыски храбрых армянских нахараров, жаждавшие подвигов, вышли в середину порядков под водительством своего военачальника аспета Смбата, сына Багарата из рода Багратуни. Вышли и двинулись им навстречу также их сверстники из персидской рати, и все смешались. Стоило только персидским юношам повернуться, как наши пускались за ними вдогонку и, подобные урагану, срывающему листья у лесных де­ревьев, столь же стремительно они сбивали их с коней копьями и бросали их хладные трупы на землю, не давая им укрыться в своих боевых порядках. Когда же персы обращали наших вспять, то они укрывались за сомкнутыми щитами греков, как в укреп­ленном городе, не терпя никакого ущерба. Ибо начальник пехоты Горгоний устроил все так, что боевые порядки Папа были при­крыты ее щитами, как стеной.

Так как греческие воины носили золотое и серебряное оружие и кони их были украшены таким же образом, то они выглядели подобно каким-то стенам, причем многие из них своим снаряже­нием из ремней и кожаной брони создавали впечатление твердых каменных глыб, а над ними колыхались гривы с голов животных, подобно раскидистым кронам деревьев. Извивы же драконов, раздувавшихся при порывах ветра и разевавших ужасные пасти, могу сравнить только с алмазной горой, нависающей над морем, как нависла вся греческая рать над персидским войском. Ибо и последнее было сходно с широко разлившейся по берегам рекой; цвет их защитного снаряжения и впрямь создавал впечатление воды.

Когда Нерсес Великий увидал все это, он взошел на вершину горы Нпат, воздел руки к небу и не опускал их в своем молении, подобно первопророку Моисею, пока не был повержен второй Амалик[67].

Когда же напротив наших войск взошло солнце, блики от покрытых медью щитов, как от огромной тучи, стали отражаться в горах, а из-за них, подобно сполохам зарницы, выскакивали покрытые броней храбрецы из наших нахараров. Один только их вид привел персидскую рать в замешательство; немного (растерялись) и наши, ибо восходящее солнце мешало им смотреть впе­ред. Но лишь обе стороны столкнулись, сверху их осенило облако и навстречу персам с нашей стороны подул сильный ветер. В су­мятице битвы Спандарат Камсаракан натолкнулся на большой отряд, в котором находился храбрый Шергир, царь леков[68], твердо державшийся во главе центра боевого строя. Напав на отряд, Спандарат рассек его, опрокинул и обратил в бегство и поверг храбреца на землю, словно пораженного молнией. Так все греческие и армянские войска, получив поддержку свыше, покры­ли все поле трупами неприятелей и, обратив всех оставшихся в бегство, пустились в преследование. Вместе с ними вытеснили с поля битвы и Урнайра, царя Алвании, израненного Мушелом, сы­ном Васака Мамиконеана.

Но нечестивцу Мехружану не удается последовать за бегле­цами, так как его конь был ранен. Его быстро настигает армян­ский военачальник Смбат и, изрубив его людей, захватывает са­мого злодея у края тростникового поля Когайовита. Ему приходит в голову, что, возможно, Нерсес Великий освободил бы Мехружана, потому он не ведет его в лагерь, а тут же на месте находит все необходимое для уничтожения нечестивца: каких-то людей в палатке, разведших костер, и железный вертел для поджаривания мяса. Нагрев вертел, он сворачивает его в двойной обруч наподо­бие венца и, раскалив добела, говорит: «Венчаю тебя, Мехружан, ибо ты домогался армянской короны; я же, как аспет, обязан наложить на тебя венец, согласно обычаю и праву моих отцов»[69]. И налагает его, все еще в раскаленном, как огонь, виде, на голо­ву Мехружана. Так околел этот злодей. После этого страна, поко­рившись власти Папа, успокоилась.

 

38

О том, как Пап, напоив святого Нерсеса смертоносным зельем,

лишил его жизни

 

После завершения войн и успокоения нашей страны Нерсес Великий утвердил между царем Папом и нахарарами уговор следовать во всем по пути справедливости, чтобы дела соответст­вовали христианской вере; чтобы царь не походил на своего отца, творя неправедные дела и нанося ущерб, а придерживался за­конности, проявляя отеческую заботу о нахарарах; те же чтобы перестали восставать и пренебрегать им, но служили бы верно. Тогда царь вернул Спандарату Камсаракану все, что было отнято его отцом Аршаком, области Ширак и Аршаруник, принадлежав­шие роду Камсараканов,— не как незаконно захваченные его отцом Аршаком, а в качестве вознаграждения за услуги Спандарата, убившего царя леков. Другим нахарарам он также вернул отнятое, всячески выказывая чуждый алчности нрав и проявляя щедрость.

Но так как он погряз в постыдном пороке и был сильно пори­цаем Нерсесом Великим, то смотрел на него косо и задумал по­губить его. Однако опасаясь самодержца Феодосия, он не решился на явное злодеяние; тайно напоив святого Нерсеса смертонос­ным зельем, он лишил его жизни. Последний занимал епископский престол тридцать четыре года. Он ушел из этого мира в области Екелеац, в деревне по названию Хах; царь Пап перенес его тело и похоронил в аване Тил, окружив случившееся тайной.

 

39

О вступлении на (патриарший) престол Сахака и убиении Папа Феодосием

 

Затем царь Пап, видя, что вся Армения скорбит по поводу блаженного Нерсеса, был вынужден искать (ему замену) и нашел некоего Сахака[70], из рода и наследников Албианоса, человека не без достоинств, которого и назначил на место Нерсеса, без (уча­стия) великого архиепископа Кесарийского. Сахак занимал престол пять лет.

Однако Пап проведал, что Феодосии Великий, направляясь из Византия в Рим, заходил с войском в Фессалоники[71] и что из-за постоев между ним и горожанами были большие раздоры и побоище, и самодержец, одержав верх, перебил пятнадцать тысяч горожан. Узнав обо всем этом, Пап решил, что такого рода смуты протянутся еще долго, с презрением отвернулся от импера­тора и рассердил его себе на погибель; прогнав Теренция вместе с войском, Пап начал готовиться к войне. Однако храбрый Теренций, получив приказ Феодосия Великого, круто повернул назад. Ему повезло неожиданно наткнуться на лагерь (Папа), и одних он перебил мечом, других же обратил в бегство. Здесь, доблестно сражаясь, оказал ему упорное сопротивление Гнел, родовладыка рода Андзеваци и военачальник восточной рати Папа. Но побе­дитель Теренций самолично разрубил ему голову пополам и за­хватил Папа. Пап же стал умолять не лишать его жизни, а разре­шить ему предстать перед царем, и храбрый Теренций сжалился и выполнил его просьбу. И Пап, представ перед Феодосием Великим в железных оковах, из-за своей бесчестности окончил жизнь под топором; он царствовал семь лет.

 

40

О царствовании Вараздата и о заключении его в оковы

 

Но благотворец Феодосии Август, прозванный Великим, в Двадцатом году своего правления назначил царем Армении вместо Папа некоего Вараздата из того же рода Аршакуни. Вараздат был молод, смел, статен и силен, полон всяческих намерений и очень искусен в стрельбе (из лука). В свое время он бежал от Шапуха и, придя ко дворцу императора, совершил много подви­гов. Сначала он победил кулачных бойцов в Писе[72], затем в Го­роде Солнца, в Элладе[73] в полдень перебил львов. На Олимпий­ских играх[74] собранием борцов была признана его слава и возда­ны почести. Подвиги же, свершенные им против народа лангобар­дов[75], можно сравнить с деяниями святого Трдата, ибо он убил одного за другим пятерых нападавших на него неприятельских могучих бойцов. При осаде какой-то крепости он стрелами пора­зил на валу семнадцать противников и дал им по очереди ска­титься сверху вниз, подобно скороспелым плодам смоковницы при сильном ветре.

При вступлении в нашу страну в качестве царя в пятьдесят пятом году правления Шапуха он прежде всего схватился с повстречавшимися ему в Дараналийских теснинах какими-то сирийскими разбойниками и, обратив их в бегство, стал пресле­довать. Те, проскочив по мосту через узкое место Евфрата, сбро­сили за собой доску; он же, прибежав, прыгнул через Евфрат на расстояние большее, чем лаконец Хион[76], прыгавший на два­дцать два локтя. Казалось, что некий новый Ахилл прыгает через Скамандр. Разбойники же, пришедшие в ужас от увиденного, по­бросали оружие и сдались.

Ввиду всего этого Вараздат, с юных лет одушевленный под­вигами, и в царском сане не подчинялся наставлениям начальни­ков греческих войск. Так, он послал вестников к Шапуху с прось­бой дать ему в жены одну из его дочерей, обещая склонить Ар­мянскую страну на его сторону. Проведав об этом, греческие полководцы известили императора. Император же Феодосии при­казал захватить его, если он не пойдет добровольно на зов само­держца. Поэтому Вараздат был вынужден отправиться по доброй воле, надеясь оправдаться перед Августом. Но император даже не удостоил его приема, но велел увезти в железных оковах на остров Тулис[77] в Океане. Вараздат царствовал четыре года.

Во втором году правления Вараздата патриархом Армении на четыре года стал Завен, из того же рода Албианоса.

 

41

Царствование Аршака и Валаршака

 

Затем Феодосии Великий назначает царями Армении, вместо Вараздата, днух сыновей Папа — Аршака и Валаршака, рассудив, что двоим будет труднее сговориться на предмет отпадения. И, удержав у себя мать юношей, отпускает их в сопровождении упра­вителей, назначенных им самим, доверенных мужей и войска. Цари, прибыв, вступили в управление нашей страной и завладели ею в упорной борьбе с персами. И взяли себе в жены Аршак — дочь Бабкена, родовладыки рода Сюни, а Валаршак — дочь аспета Сахака; (но) он скончался в том же году.

Во втором году правления Аршака в патриаршестве Армении утверждается Аспуракес, родственник Шахака и Завена[78].

Но Феодосии Великий, отправившись на войну, заболел и умер в Медиолане[79], оставив царствовать своих сыновей — Арка­дия в Византии, Гонория в Риме[80]; они оказались не достойными похвалы и не унаследовали добродетелей отца.

 

42

О разделении Армении надвое между двумя царями Аршакуни

и подчине­нии ее двум народам — персам и грекам

 

Шапух, проведав о нетвердом нраве Аркадия, разбитый и побежденный его отцом Феодосией Великим, предлагает ему за­ключить мир. Аркадий также идет на заключение мира скорее из-за своих полководцев, ибо хотя при блаженном Феодосии Бог даровал победы, все же полководцы устали, истомленные посто­янными бранными заботами. Поэтому они в полном согласии ре­шили разделить (между собой) Месопотамию и Армянскую стра­ну, проведя новые границы[81]. Поэтому Аршак, покинув коренное царство своих отцов — Айрарат и всю часть персидского удела, отправился властвовать над западными областями нашей страны, доставшимися в удел грекам; не только из-за матери, которая оставалась в императорском городе[82], но почитая за благо вла­деть меньшей частью и служить христианскому царю, а не власт­вовать над многими и подпасть под ярмо язычников. За ним с женами и детьми последовали также нахарарские роды из удела Шапуха, покинув свое достояние, деревни и дастакерты.

Рассерженный этим, Шапух пишет Аршаку: «Зачем ты раз­жег войну между мной и императором, уведя нахарарские роды моего удела?» И получает ответ Аршака: «Затем, что они не вы­несли жизни под управлением перса и пошли вслед за мной. Ныне, если ты доверишь мне власть над твоим уделом, как посту­пил император со своим, я готов служить тебе так же, как импе­ратору. Если же это тебе не угодно и нахарары возвратятся к тебе по своей воле, я препятствовать не буду». Услышав это, Шапух назначил армянским царем в своем уделе некоего Хосрова из того же рода Аршакуни и направил ушедшим следом за Аршаком нахарарам своего удела такую грамоту.

 

Письмо Шапуха нахарарам

 

«Доблестный богородный герой Шапух, царь царей, армян­ским нахарарам, чьи владения отнесены к моему уделу; шлю вам горячие пожелания здравия.

Хотя вы и поступили недостойно своему званию азата[83], бро­сив каждый свои владения, чем не причинили мне никакого ущер­ба, однако мы по нашей господской заботливости пожалели вас и вашу страну. Сочтя, что стадо не может жить без пастухов, пастухи же — без хорошего управителя, мы назначили царем над вами некоего Хосрова, вашей же веры и из коренного рода ваших властителей. Итак, возвращайтесь каждый в свое имение и владей­те им, как было до сих пор. Клянемся огнем и водой и славой наших бессмертных предков, что мы поступаем без подвоха и обмана и от клятвы не отступимся. Те же, кто ослушается наших повелений,— их дома вместе с деревнями и дастакертами я при­казал конфисковать. Будьте здоровы».

 

43

О переходе армянских нахараров согласно наследственным

владениям каждого на служ­бу к одному из двух царей

 

Когда армянские нахарары, имевшие владения в областях персидского удела, узнали, что Шапух назначил царем верующе­го из рода Аршакуни и увидели грамоту с договором, то, покинув Аршака, вернулись в места своего жительства, за исключением трех юношей, воспитанных вместе с царем, ближайших его дру­зей — Дара, сына владетеля Сюника Бабика, тестя Аршака, Газавона, сына владетеля Ширака, и Аршаруника Спандарата и Пероза из рода Гардцанцев и примкнувших к ним Атата из рода Гнуни, Кенана из рода Аматуни, Сура из рода Мокцев, Рстома Аравенеана и некоторых других неизвестных. Вследствие этого Хосров по приказу Шапуха конфисковал их наследственные вла­дения и не разрешил ни отцам владеть достоянием сыновей, ни братьям — достоянием их братьев.

Однако оказались и такие нахарары, которые имели владения в греческом уделе, при Аршаке, и домогались перехода к Хосрову, как, например, аспет Сахак, тесть брата Аршака Валаршака. Аршак смотрел на него косо, упорно убеждаемый своей женой, будто тот удержал у себя знаки царской власти, оставшиеся от его зятя (Валаршака). Вдобавок на него в это время был сделан ложный донос его родственниками из области Спер[84]. Из-за всего этого царь Аршак подверг его истязаниям. С тех пор Сахак стремился сбежать от Аршака к Хосрову, и к нему с этим же на­мерением примкнули Сурен Хорхоруни, Вахан Аравелеан и Ашхадар из рода Димаксеан. Но в момент ухода Сахака они не смогли присоединиться к нему, будучи задержаны воинами Аршака; они притаились под покровом притворства, в ожидании подходящего случая.

 

44

О том, как Хосров с почетом принял аспета Сахака,

и о подвигах послед­него в деле с разбойниками из рода Ванандцев

 

Хосров же безмерно обрадовался прибытию аспета Сахака и назначил его военачальником над своей ратью. Он вернул ему отцовские владения и пожаловал еще другие званы и агараки из наследственного достояния нахараров персидского удела, остав­шихся при Аршаке.

В это время от Хосрова отложились люди из рода Ванандеци. Они не опирались ни на одну из сторон, но обосновались в своих лесистых горах и в скалистых ущельях Тайка[85]. Двоими разбойничьими нападениями на владения обоих армянских царей они возмущали и тревожили нашу страну. Военачальник Хосрова аспет Сахак двинулся на них и многих перебил, а множество дру­гих погнал в сторону Четвертой Армении. Ибо они ни кинулись в страну Халтик[86], под покровительство греков, ни перешли к Аршаку, а попросили убежище у каких-то разбойников, пребыва­ющих в Четвертой Армении, на границе Сирии. Ибо Ванандцы с большой охотой предавались разбою, находя это занятие и спра­ведливым, и приятным. В долгом преследовании Сахак прогоня­ет их до границы Мананали[87].

 

45

О приходе к Хосрову Сурена, Вахана и Ашхадара с сокровищами Аршака

 

Сурен Хорхоруни, Вахан Аравелеан и Ашхадар Димаксеан, найдя удобный случай, когда Аршак забрал свои сокровища из крепости Хани[88], чтобы переправить в страну Цопк, похитили их и решили перейти к Хосрову, но не успели. Ибо Самвел Мамико-неан, приближенный Аршака, поспешно пустился вслед за ними с многолюдным отрядом и загнал их в неприступную пещеру в области Мананали, куда не было иного доступа, кроме узкого хода со стороны обрыва; перед входом в пещеру была вертикаль­ная гладкая скала, сверху нависала сырая закраина отверстия, глядящего в глубочайшее ущелье. Сорвись что-нибудь — и, вра­щаясь, падает с невероятной быстротой и катится до дна, ибо на пути нет никакой опоры. Поэтому Самвел, охваченный сомне­ниями, застыл перед неприступностью места. Он известил Аршака, и тот приказал изготовить окованный железом ящик и, посадив в него смелых мужей, спустить на цепных канатах свер­ху вниз ко входу в пещеру. Но и это не причинило тем вреда, ибо кустарник удерживал ящик на слишком большом расстоянии (от входа).

И пока они были заняты этим, по счастливой случайности пришел туда аспет Сахак со всей ратью Хосрова, с которой он преследовал разбойников. Он оставляет их и направляется к штурмовавшим пещеру и, прогнав их, освобождает Сурена, Ва­хана и Ашхадара с сокровищами и немедленно доставляет их к Хосрову. Хосров же, получив их, выделяет также долю Шапуху и, по приказанию последнего, жалует им деревни и дастакерты — отборные и удобные, из наследственного достояния тех нахара­ров персидского удела, которые остались при Аршаке. Это и при­вело к возникновению войны между Аршаком и Хосровом.

 

46

Аршак, побежденный в войне Хосровом, умирает от болезни

 

Хотя Шапух и Аркадий и не поддержали Хосрова и Аршака в их войне между собой и помощи им не оказали, однако же и не стали им препятствовать. И по прекращении переговоров Аршак, собрав войско, двинулся на Хосрова. Хосров же из своего лагеря у озера Гелама, по названию Морс, пошел навстречу Аршаку, чтобы не дать ему вступить в свои пределы. Но он не смог про­двинуться достаточно быстро, так что застал Аршака перешед­шим его границы, в области Вананд. Они встречаются друг с дру­гом на поле по названию Еревел[89] и вступают в ожесточенное сражение. Войско Аршака терпит поражение, его военачальник Дара Сюни погибает в битве, и Аршак с немногими обращается в бегство. Аспет Сахак, военачальник Хосрова, пускается в упор­ную погоню за ним. И здесь Газавон, сын Спандарата, совершает чудеса храбрости; он все время поворачивает назад и рассеивает ряды преследователей, давая возможность Аршаку уйти.

И вернулся Хосров на свое место, а Аршак отправился в (область) Екелеац. Там он занемог легкими и умер от изнури­тельной лихорадки, процарствовав пять лет над всей Арменией и два с половиной года — над половиной Армении. После этого греки не стали более назначать царя в своем уделе, а предводи­тельствовал нахарарами тех краев храбрый Газавон; в своей части страны греки стали назначать правителями комитов[90].

 

47

О блаженном Месропе

 

Месроп[91], из (деревни) Хацекац[92] в Тароне, воспитанный и получивший образование при Нерсесе Великом, видя, что Армян­скому царству наступает конец, воспринял бедствие как испыта­ние своему терпению. После ухода Нерсеса из мира сего он был назначен секретарем при дворе; он полюбил отшельническую жизнь. Как сказал некто: «Корабль в опасности спешит в гавань, а терпеливый человек ищет пустыню», так и он бежал от своих мирских забот и, отбросив земную славу, отправился за небесной. Он идет в область Голтн, селится там и живет в отшельничестве. Языческая ересь, скрыто таившаяся здесь со времен Трдата и до тех пор, вновь оживилась при ослаблении Армянского царства. Он искоренил ее при содействии правителя области по имени Шабит. Здесь явились божественные знамения, как при святом Григоре: изгоняемые демоны в телесном облике устремились в Страну маров[93]. Не меньше всего этого было совершено им и в стране Сюник[94], при содействии ее правителя по имени Валинак.

Однако во время своего проповедничества блаженный Месроп испытывал немало трудностей, ибо он был одновременно и чтецом, и переводчиком. Если же читал кто-либо другой, а его при этом не было, то народ ничего не понимал за отсутствием переводчика[95].

Поэтому он замыслил изобрести письмена для армянского языка и, всецело отдавшись этому делу, тяжко трудился, пере­бирая разные способы.

 

48

Возвращение к Хосрову нахараров, бывших при Аршаке

 

Когда армянские нахарары увидели, что греки не поставили над ними царя, и сочли трудным жить без предводителя, они решили добровольно подчиниться царю Хосрову. По этой причине они пишут ему письмо следующего содержания.

 

Письмо нахараров Хосрову

 

«Стрателат Газавон и все армянские нахарары греческого удела, господину нашему Хосрову, царю Айраратской стороны, (желают) радости.

Ты знаешь сам, господин, про нашу верность достопамятно­му царю Аршаку, которой мы неукоснительно придерживались до самого последнего его часа. Ныне же мы намерены столь же верно служить тебе, если ты заключишь с нами договор со сле­дующими тремя (условиями): первое — не поминать наши проступки, поскольку мы воевали с тобой по принуждению, а не до­бровольно; второе — вернуть нам все наши наследственные владе­ния в персидском уделе, тобой конфискованные; третье — найти способ избавить нас от императора, чтобы принадлежащие нам в этом уделе обиталища не подвергались опасности. Напиши этот договор и скрепи его печатью с крестом, и мы, увидев его, поспе­шим явиться к тебе на службу. Будь здоров, наш господин».

Хосров в ответ пишет.

 

Письмо Хосрова нахарарам

 

«Доблестный муж Хосров, царь Армении, стрателату Газавону и всем нашим нахарарам (шлет) горячий привет.

Радуйтесь, ибо мы здоровы и были рады вести о вашем здравии. Мы отправили вам, согласно вашему желанию, договор со следующими условиями. Первое — не поминать ваших проступ­ков, которые и числятся-то за вами не как проступки, но как за­слуги, свидетельствующие о вашей верности царю Аршакуни, коему вы служили, каковую вы, надеемся, проявите и в отноше­нии нас. Второе — вернуть вам наследственные владения, конфискованные мной, кроме тех, которые мы уже пожаловали кому-нибудь, ибо царские пожалования не отбираются, кроме как за преступления; тем более что они уже учтены в архиве отца наше­го, царя царей Шапуха. Но мы восполним образовавшийся недо­статок из царского фонда. Третье — избавим вас от греческих должностных лиц, будь то ценой войны с императором, будь то мирным путем.

Тебя же, Газавон, мою кровь и родню не по древним, а по нынешним родственным связям, по твоей матери Аршануйш Аршакуни, я выведу из твоего отцовского рода Камсараканов и, переведя в материнский — мой собственный род, пожалую именем Аршакуни».

Узнав об этом, Газавон очень скоро возвращает всех нахараров к царю Хосрову и, осчастливленный великолепными почестя­ми, удостаивается исполнения всех просьб и обещаний. Самвел же Мамиконеан, захватив письмо Хосрова и копию письма нахараров, отделился от них и ушел к императору Аркадию. Ибо он, убивший своего отца Вардана за отступничество и свою мать Тачатурхи, опасался персов и братьев матери из рода Арцруни и не посмел расстаться с греками[96]. Аркадий же облагодетель­ствовал его и приказал поместить письма в переводе на эллинский язык в своем архиве, чтобы сохранилась память о восставших родах; они существуют до сегодняшнего дня.

 

49

Единоличное правление Хосрова и вступление

на патриарший престол Сахака Великого

 

Когда Хосров возглавил, как он желал, всех армянских нахараров, он направил Аркадию просьбу доверить ему греческую часть Армении, (обещая), что она будет процветать и исправно выплачивать ему дань, как при его управителях. Аркадий, остере­гаясь, как бы армянские нахарары в своем единодушии не сговорились вывести из-под его власти и передать персам эту часть, исполняет просьбу Хосрова.

Затем умирает патриарх Аспуракес, и Хосров назначает вме­сто него Сахака, сына Нерсеса Великого, сына Атанагинеса, сына Иусика, сына Вртанеса, сына святого Григора. Равняясь своим предкам в отношении всех добродетелей, он превосходил их по части молений. Ибо у него было шестьдесят учеников, его посто­янных спутников, сходных со столичными спудеями[97], людей глу­бочайшей веры, одетых во власяницу, увешанных железными веригами, ходивших босиком. С ними он, подобно пустынникам, творил обряды в непрестанных молитвах и, подобно мирянам, за­ботился о светских делах. Месроп, придя к нему по поводу изы­скания армянских письмен, нашел его еще более жаждущим их. И после долгих, но безуспешных трудов они вновь обратились к молитвам и стали просить Бога. По их расставании Месроп вер­нулся в свое обиталище, и, предавшись строгой жизни, они усерд­ствовали все больше и больше.

 

50

Заключение Хосрова в оковы и передача венца его брату Врамшапуху

 

Шапух гневался на Хосрова за прямые дружеские связи с Аркадием и назначение Сахака Великого на епископство без его разрешения. Поэтому он направил ему обвинение, подкрепленное угрозами, а Хосров, возмущенный, дал дерзкий ответ и с прене­брежением отпустил вестников. Он немедленно вступил в перего­воры с Аркадием, убеждая его прервать мир с Шапухом и помочь ему войском (и обещая за это) передать ему всю страну. Но Ша­пух, откликнувшись на побуждения наших родовладык, тотчас послал в Армению своего сына Арташира[98] с большой ратью. И после того как Аркадий отказался выступить на стороне Хосрова и последний не нашел себе поддержки ни у одного из чужих народов, он, не в состоянии ни сражаться, ни скрыться, отправился к Арташиру.

Арташир же, отстранив его от власти и назначив вместо не­го его брата Врамшапуха, не стал сменять ни Сахака, ни кого бы то ни было другого из нахараров, назначенных на должность Хосровом[99]; он приказал также придерживаться прежнего поряд­ка в отношении греков. Сам же он, оставив большой отряд, поспе­шил в Ктесифон, тревожась по поводу старости отца, и захватил с собой Хосрова, чтобы заключить его в крепость, называемую Анйуш[100]. Хосров царствовал пять лет. Вместе с ним он увел и Газавона, в цепях, опасаясь его храбрости. Он приказал конфи­сковать его дом, как и дома его брата Шаварша и Паргева Ама-туни за то, что эти двое со своими семьюстами ратниками устрои­ли засаду на пути каравана и ждали удобного случая, чтобы вызволить своего царя Хосрова. Но их постигла неудача из-за цепей, которыми были опутаны его ноги. В ожесточенной схватке погибли Шаварш и Манвел, сын Паргева, и с ними многие другие. Паргев же был заключен в цепи и приведен к Арташиру. Тот приказал надуть его (кожу) наподобие меха и держать посто­янно перед Хосровом.

 

51

Отправление Сахака Великого в Ктесифон

и возвращение с почетом и дарами

 

Мужское колено нескольких святых и знаменитых мужей, пер­вых среди нахараров и епископов[101] нашей страны,    виновников просвещения, нисходившее от отца к сыну до Сахака Великого, прерывается на его потомстве; у него была лишь дочь по имени Сахакануйш, которую он выдал замуж за Хамазаспа Мамиконеана. По смерти храброго военачальника Армении аспета Са­хака святой Сахак упрашивал Хосрова, а после его заключения в оковы — его брата Врамшапуха  назначить на его место Хама­заспа. Но тот отказался сделать это без разрешения царя царей, помня, какие муки претерпел его брат Хосров за подобные дейст­вия. Поэтому он, запасшись письмами царя, отправился по настоя­нию своей дочери к персидскому царю Арташиру[102], который после семидесятилетнего правления отца процарствовал  четыре года.

Сахак удостоился от него великих почестей, во-первых, за свое происхождение от знатного рода Пахлавиков, а затем и по­тому, что перед неверными Бог являет своих служителей достой­ными почета и уважения. Царь выполнил все его просьбы, каса­ющиеся как Хамазаспа, так и оставшихся в живых из виновных перед ним родов Камсараканов и Аматуни, кои, притаившись, скрывались в неведомых местах. Сахак просил милосердия со­гласно Божественному велению — не взыскивать с   сыновей    за преступления их отцов, тем более что виновные отцы из-за своей вины и погибли. Подарив жизнь оставшимся, царь приказал вернуть обоим родам конфискованные им дома, но не утверждать их на престолах их отцов, а посадить их ниже многих нахараров и числить рядом с младшими, род же Хамазаспа, племя Мамиконеанов, повысить и утвердить на пятом престоле армянских наха­раров и записать это в его архиве.

Ибо два следующих (правила) соблюдались обычно так. При вступлении на престол нового царя монету, хранившуюся в цар­ской казне, перечеканивали с нанесением изображения нового (царя) и канцелярские грамоты переделывали на его имя, внося в них лишь небольшие изменения, но не снимая прежнее (имя).

Если же царь продолжал править многие годы и проводил пере­пись, то переделанное с прежнего упразднялось так, чтобы было представлено только имя нового (царя). В данном случае Арташир, не успевший за краткостью правления провести новую перепись, приказал вписать все это от своего имени в переделанные им (грамоты) прежних и пожаловать Хамазаспу престол и сан вместе с (правами на) владение деревнями и дастакертами, как и желанную для него должность военачальника Армении, написав нашему царю Врамшапуху следующее послание.

 

Письмо Арташира Врамшапуху

 

«Доблестный маздезновец Арташир своему брату Врамшапу­ху, царю Армении, желает много здравия.

Получил твое письмо по поводу епископа Сахака и вспомнил заслуги предков его отцов, а именно — родовладык Суренова Пахлава, которые добровольно признали власть моего предка и соименника Арташира. Они полюбили его настолько сильнее, чем собственных сородичей, что не только боролись с последними внутри Персидской страны, но и, придя из-за него к вам, убили вашего царя Хосрова, твоего предка, и поплатились за это убий­ство жизнью[103]. Сын же убившего, Григор[104], вернул Трдату сво­им врачеванием жизнь и царство, потерянные из-за болезни, и тем преумножил свои заслуги перед вами. Поэтому тебе следует согласно нашему повелению назначить военачальником над твои­ми войсками усыновленного Сахаком Хамазаспа и предоставить его роду пятый престол нахарарского сана; и пусть они владеют деревнями и дастакертами, пожалованными их отцам твоими предками. Таким же образом надлежит тебе разрешить, чтобы конфискованные нами родовые дома преступников[105] были без опасения унаследованы оставшимися; но не удостаивай их пре­столов, соответствующих сану их отцов. Также и мы повелели записать (все это) в нашей канцелярии. Будь здоров».

Когда Сахак Великий вернулся и распорядился всеми лготами, дарованными персидским царем Арташиром, тот умер и вместо него воцарился Врам, названный также Крманом[106], на десять лет. Он сохранил дружественное отношение к Армянской стране, к нашему царю Врамшапуху и к Сахаку Великому; между Врамом и Аркадием также царил мир. Врамшапух управлял на­шей страной и служил обоим царям, выплачивая дань с персид­ского удела Враму, а с греческого — Аркадию.

 

52

О Даниеловой письменности

 

В те времена Аркадий заболел, и в Византии из-за Иоанна Великого[107] имели место большие волнения и пожары; Греческое государство погрузилось в смуты, войска сражались между собой и с персами. Поэтому Врам повелел нашему царю Врамшапуху спуститься в Месопотамию, навести там порядок и рассудить должностных лиц двух сторон. Тот отправился и привел все в порядок, но испытал немалые трудности из-за секретаря[108], так как с тех пор как Месроп оставил царский двор, там не было ни одного опытного писца, ибо применялось персидское письмо. По этому поводу царю представился некий священник по имени Хабел и обещал добыть для армянского языка письмена, приспособ­ленные его другом епископом Даниелом. Царь не обратил на это внимания, но, прибыв в Армению, застал всех епископов собрав­шимися у Сахака Великого и Месропа в заботах об изобретении армянской письменности, о чем сообщили царю, а он передал им слова монаха. Услышав, они стали просить его заняться этим столь важным делом.

Поэтому он послал в качестве вестника одного из почтенных мужей нашей страны, близкого ему человека из рода Хадуни, по имени Вахрич. Отправившись вместе, они крепко усвоили от Даниела начертанный в давние времена ряд букв, расположенный в порядке греческого (алфавита) и вручили его по возвращении Сахаку и Месропу[109]. Те, познакомившись с ними и постаравшись приучить к ним нескольких мальчиков[110], пришли к убеждению, что этой письменности, с ее полученными как подаяние буквами, недостаточно для точного выражения звуков, произносящихся в армянской речи.

 

53

О Месроповых письменах, дарованных по благодати свыше

 

Вслед за этим в Месопотамию, к тому же Даниелу, отправля­ется сам Месроп вместе с учениками и, не найдя ничего больше прежнего, отбывает в Эдессу, к некоему Платону, ритору-язычни­ку, начальнику архива. Тот принял его с радостью и, припомнив все свои познания в армянском языке, приложил всяческие стара­ния, но, ничего не добившись, признал свое невежество. Он указал ему на другого опытного мужа, по имени Епифаний, его бывшего учителя, который затем забрал в архиве Эдессы труды мудрецов и, удалившись, принял христианство. «Найди его, (сказал он), и твое желание исполнится».

Тогда Месроп при содействии епископа Бабиласа отправля­ется через Финикию[111] на Самос[112], ибо Епифаний уже умер и оставил ученика, удивительно искусного в эллинском писцовом деле, по имени Хропанос, уединившегося на Самосе. Месроп, посетив его и здесь также ничего не добившись, обращается к молитвам. И видит он не сон ночной и не видение наяву, но в бьющемся своем сердце открывшуюся очам души десницу, пишу­щую на камне. Камень же, подобно снегу, сохранял следы на­чертаний. И не только показалось это ему, но и во всех подробно­стях отложилось в уме Месропа, словно в каком-то сосуде. И воспряв от молитв, он создал наши письмена, придав совместно с Хропаносом окончательную форму готовым месроповым буквам, посредством отлаживания армянских знаков в соответствии со складностью эллинского алфавита. И немедленно взявшись за переводы, он обдуманно начал с притч[113]; закончив двадцать две известные книги, он перевел на армянский язык и Новый Завет[114] вместе со своими учениками Иовханом из Екелеаца и Йовсепом из Палина, одновременно заботясь и об обучении писцовому ис­кусству своих младших учеников.

 

54

Об армянской, иверской и алванской грамоте

 

По смерти Аркадия на престоле его сменил его сын, назван­ный Феодосией Малым. Он продолжал поддерживать прежние дружественные отношения с Арменией и с нашим царем Врамша-пухом, но не поручил ему свой удел, а управлял им при помощи должностных лиц и заключил мир с персидским царем Язкертом. В это время вернулся Месроп с письменами нашего языка и, отобрав по велению Врамшапуха и Сахака Великого умных и здоровых детей, обладавших мягкими голосами и долгим дыхани­ем, учредил школы во всех областях и стал учить во всех уголках персидского, но не греческого удела, где (народ), оказавшийся из-за рукоположения в подчинении кесарийского престола[115], вынуждали пользоваться греческой, а не сирийской грамотой.

Месроп же, отправившись в Иверскую страну, по дарованной ему свыше благодати создает письмена и для них при помощи некоего Джала, переводчика с эллинского и армянского языков, и при содействии их царя Бакура и епископа Моисея. Отобрав детей и разделив их на два класса, он оставляет им в качестве учителей Тера из Хордзеана и Муше из Тарона.

Далее он спускается в Алванию к их царю Арсвалену и к патриарху Еремии, которые с готовностью принимают его учение и предоставляют избранных детей. Призвав некоего Вениамина, одаренного переводчика, которого немедленно отпустил владетель Сюника юный Васак[116], при посредничестве своего епископа Ана­нии, он с их помощью создал письмена для гортанного, нелепого, варварского, грубейшего языка гаргарцев. Оставив там в каче­стве надзирателя своего ученика Йовнатана и в то же время на­значив священников при царском дворе, он возвращается в Арме­нию и застает Сахака Великого за переводами с сирийского, из-за отсутствия греческих (книг). Ибо, во-первых, все греческие кни­ги, имевшиеся в нашей стране, были сожжены Мехружаном, а затем, после разделения Армянской страны, персидские управи­тели никому в своем уделе не давали учиться греческой грамоте, но только сирийской.

 

55

Повторное царствование Хосрова в Армении, а за ним — перса Шапуха

 

После двадцати одного года царствования Врамшапух уми­рает, оставив десятилетнего сына по имени Арташес. Тогда Сахак Великий отправляется ко двору персидского царя Язкерта[117] просить (о возвращении) арестованного Хосрова, который после смерти Арташира во времена Врама был освобожден от оков и вольно содержался в крепости по названию Анйуш. Язкерт согла­шается выполнить просьбу и отпускает Хосрова в Армению, дав ему царскую власть. Тот просит отпустить Храхата, сына Газавона, который после смерти отца был выведен из крепости Анйишели[118] и отослан за Сагастан[119]. Но Хосров не успевает увидеться с ним, процарствовав во второй раз всего лишь один год.

После этого Язкерт назначает армянским царем не армянина, а своего собственного сына Шапуха, замышляя зловещие уловки. (Он надеялся), что нахарары, постоянно пребывая при нем, сой­дутся с ним в ходе бесед и общения, на пиршествах и в охотни­чьих забавах, а кроме того сроднятся и сблизятся (с персами) посредством смешанных браков, так что можно будет обратить их в веру маздезнов, и тогда они полностью разойдутся с греками. Не ведал безумец, что «Господь разрушает замыслы язычни­ков», хотя и на время он преуспел. Ибо Хамазасп тем временем умер, а Сахак Великий был в глубоком трауре, так что не было никого, кто бы собрал воедино армянские полки. Поэтому Шапух с легкостью пришел в нашу страну, ведя Храхата и всех изгнан­ников. Однако он оказался не в состоянии обрести расположение нахараров, которые дружно его возненавидели и не воздавали ему царских почестей на охоте и на пирах.

Однажды был случай, когда по пересеченной и каменистой местности отважно гнались за стадом диких ослов; царь стал от­ставать. Тут Атом Гнуни, насмехаясь над ним, говорит: «Иди, иди, богорожденный перс, если ты — мужчина». А тот отвечает: «По­шел бы ты, ибо скакать по камням — дело демонов». Другой раз случилось охотиться на вепрей в камышах, при помощи огня, и Шапух не решался въехать в густые заросли, а пламя уже окру­жало их кольцом. Поглядывая направо и налево, он метался на коне в разные стороны. И снова говорит ему Атом: «Богорожден­ный перс, ведь это — твой отец и твой бог[120], чего же ты боишься?» Шапух же отвечает: «Брось-ка шутить, повернись и пройди через огонь, а я за тобой, ибо, идя впереди, мой конь шарахается». Тогда Атом стыдит его, говоря: «Разве тут тоже камни, чтобы я ехал впереди? И вот что. Если ты называешь мокцев племенем демонов, то я вас, Сасанидов, назову бабами». Тут он, хлестнув коня, проходит через огонь, как через лужайку с цветами, вызво­ляя Шапуха. И поняв после этого, что тот не смолчит, он ушел в Мокскую страну[121].

Еще раз при игре[122] с жезлами Шаваспу Арцруни случилось дважды отбить мяч у Шапуха. Тот, замахнувшись на него жезлом, говорит: «Знай свое место!» А этот отвечает: «Да, знаю, что я царский отпрыск от семени Санасара и обладаю правом наравне с твоими братьями целовать царскую подушку, как о том свидетельствует мое имя»[123]. Высказав это с величайшим презрением, он выскочил из ристалища.

И снова как-то на веселом пиру Хосров Гардманский, упив­шись вином, на виду у Шапуха пустился в страстные любовные игры с женщиной, искусно игравшей на лютне. Шапух, рассердив­шись на это, велит схватить его и запереть в зале. Но тот, поло­жив правую руку на кинжал, подробно Трдату Багратуни, вышел и удалился в свой дом. И никто из служителей двора, знавших силу мужа, не посмел прикоснуться к нему[124]. Рассказать это ме­ня заставила твоя неуместная просьба.

 

56

О том, что произошло вслед за уходом Шапуха из Армении,

и о наступившем после него безвластии

 

После четырехлетнего бесславного правления Шапуха в Ар­мении до него доходит весть о болезни отца, и он немедленно отправляется в путь, приказав военачальнику, своему заместителю, схватить армянских вельмож и отвести в Персию. Но едва успел Шапух достигнуть Ктесифона, как его отец Язкерт скончался, процарствовав одиннадцать лет. В тот же день и сам он был там же предательски убит придворными. В свою очередь армянские нахарары, собравшиеся по почину храброго и удачли­вого Нерсеса Чичракеци вместе со своими войсками, дают под его командованием сражение персидскому отряду, наносят ему пора­жение, и Аспрам Спандуни убивает их начальника. Сами же, рассеявшись, самочинно разбредаются по всем горам и крепостям, уповая каждый на самого себя. Тут все ванандцы[125] отличились своей храбростью. По этим причинам наша страна, оставшаяся на три года в состоянии безвластия, сопровождавшегося великими смутами и волнениями, подверглась разрухе и запустению; цар­ские подати вносились неисправно, дороги закрылись для просто­го люда, всякий порядок расстроился и нарушился.

В эти же дни в Персии воцарился Врам Второй и стал искать способы воздаяния и отмщения нашей стране; заключив мир с греками, он не прикоснулся к их уделу.

 

57

Отправление Месропа в Византии и копии пяти писем

 

Когда Сахак Великий увидел все эти бедствия, охватившие персидский удел, он отправился в западные края нашей страны, в сторону греческого удела, но там ему не оказали приема, подо­бающего его достоинству. Поэтому он посылает Месропа и своего внука Вардана в Византии к царю Феодосию[126] с письмом тако­го содержания.

 

Письмо Сахака Феодосию

 

«Миролюбивому императору, господину моему Августу Феодо­сию Сахак, епископ Армении, (желает) радости в Господе.

Знаю, что весть о нашем бедственном положении дошла уже до слуха вашей самодержавности. Поэтому, уповая на милость вашего благодетельства, ищу убежища у ваших ног, ибо меня не удостоили приема в собственном моем (епископском) уделе, повинуясь указаниям своих управителей. Их ненависть дошла до того, что они даже не приняли письмен, которые, немало поло­жив на это трудов в Сирийской стране, доставил тот самый муж, коего я направил вашему благодетельству. Итак, да заблагорас­судится вашей царственности не лишать нас власти в нашем (епископском) уделе[127] и приказать принять как нас самих, так и наше учение. Будьте здоровы».

Пишет он, и епископу царствующего города следующее.

 

Письмо Сахака Аттику

 

«Сахак, епископ Армении, учителю нашему Аттику, епископу державного двора (шлет) привет с благословением.

Уповая на ваше святейшество, посылаем учителя нашей страны Месропа и моего внука Вардана, дабы ты, услышав от них о постигших нас бедствиях и трудностях, помог нам своим хода­тайством перед великим царем в качестве искренне любимого нами брата. Будь здоров».

Пишет он и полководцу Анатолию следующее.

«Сахак, епископ Армении, доблестному полководцу Анатолию (желает) радости.

Благодарю Бога за то, что он уготовил тебя нам на упование, и поэтому извещаю тебя, что в поисках средства от наших бед­ствий я послал нашего учителя Месропа и моего внука Вардана к царскому двору. Прошу твою доблесть оказать им содействие во время их путешествия. Будь здоров».

Увидев это и одновременно вспомнив о добродетелях Месропа, слава о котором распространилась еще раньше, Анатолий оказы­вал им широкое гостеприимство, пока посредством сменявшихся ездоков не уведомил императора и не получил от него приказ немедленно отправить их подобающим образом. Поэтому он удер­жал в городе Мелитене и поручил епископу Акакию все множество учеников, вместе с их старостой Левондом, которых Месроп при­вел с собой. Сам же отвел и вверил Месропа и Вардана епископу Дерджана[128] Гинду и проводил их с почестями в путь. Так они вступили в Византии и, представившись великому царю, получили и то, на что надеялись, и то, чего не ожидали. И воротились они со следующим письмом.

 

Письмо Феодосия Сахаку

 

«Самодержец Феодосии Август и император римский Сахаку Великому, епископу Армении, (желает) радости.

Повелев рассмотреть письмо, мы узнали содержание изложен­ного тобой и тяжко обвинили тебя за то, что ты всем сердцем предался царю язычников, а нам не счел нужным представиться даже письменно. И в еще большей степени вменяем тебе з вину то, что, пренебрегая мудрецами нашего города, ты обратился за научными открытиями к каким-то сирийцам. Поэтому мы были удовлетворены тем, что наши подданные пренебрегли таким уче­нием. Но так как Месроп рассказал нам, что своим возникнове­нием это искусство обязано благодати свыше, то мы распоряди­лись, чтобы обучались (ему) со всем усердием, тебя же принимали с почетом как истинного своего учителя наравне с Кесарийским архиепископом и чтобы стол и прочие издержки оплачивались из царской казны Мы велели также построить в Армянской стране город в качестве убежища для вас и для наших войск. И чтобы сделать тебе приятное, мы назначили стрателатом Вардана, сына (человека), усыновленного тобой, а также записали Месропа в число первых наставников. Будь здоров».

            Написал и епископ Аттик в таком роде.

 

Письмо Аттика Сахаку

 

«Аттик, автокефальный епископ Константинополя, мудрому брату и сопрестольнику Сахаку, епископу Армении, (желает) ра­дости в Господе.

Воздаем большую благодарность Богу за твою добрую славу посреди такого варварского народа, но не освобождаем от обвине­ния в том, что ты не сразу вспомнил о любезности (нам) твоих блаженных отцов Нерсеса и Григора. Еще больше удивляемся то­му, как это ты обошел источник церкви, святого нашего отца Иоан­на, просветившего своим учением не только вселенскую столицу, но и всех христиан всего мира, почему и его прозвали Златоустом; (как это) вы пренебрегли им и пожелали утолить свою жажду текучей водой, пока Вседержитель, видя тщетность ваших усилий, не пролил на вас благодати Духа, чему мы теперь рады. Ныне же велением самодержца Августа тебе даруется право обучать в нашей стороне и либо подчинить, либо изгнать из своего (епис­копского) удела ересь борборитов[129]. Посланного же тобой Мес­ропа мы рукоположили экклесиастиком[130]».

 

58

Об обучении наших западных краев и водворении всеобщего мира;

о вступлении на престол Арташира

 

Месроп и стрателат Вардан по прибытии застали полководца Анатолия близ нашей границы; получив приказ царя, он незамед­лительно и с ревностным усердием довел предприятие до конца. Ибо князья и управители, и начальники, и все именитые люди этих краев с готовностью собрались в одном месте со всем сонмом священников, как бы созванные гласом Божьим. Немедленно началось преподавание, и очень скоро обучили западную сторону подобно восточной.

Тогда Сахак Великий стал получать послания от многих нахараров с просьбой прибыть к ним и сплотить их всех воедино. Ибо персидский царь Врам[131], убедившись, что без нахараров ему со страной не справиться, вступил с ними в переговоры через по­средство аспета Сахака. Поэтому он оставляет Месропа обучать западную сторону и при нем — своих внуков Хмаеака и Хамазас-пеана, братьев стрателата Вардана, приказав расследовать мерзкую ересь борборитов и в случае, если не удастся направить их на правильный путь убеждением или угрозами, извести их гонениями, чтобы им было воздано ненавистью за ненависть и чтобы законной смертью было посрамлено незаконное умерщвле­ние душ. Сам же он, прибыв в Айраратскую область и собрав все нахарарское племя, направляет аспета Смбата и своего внука стрателата Вардана к персидскому царю.

Последний заключает мир и скрепляет печатью грамоту по­милования. По просьбе нахараров он назначает царем Армении Арташеса, сына Врамшапуха, и, изменив его имя и назвав его Арташиром, вверяет ему Армянскую землю без персидского управителя. Арташир царствовал шесть лет.

 

59

Строительство города Карина, называемого Феодосиополем

 

Полководец Анатолий, получив царский приказ, прибывает в нашу страну, обходит многие наши края и решает построить го­род в области Карина, в окружении тучных, изобилующих водой и плодоносных земель, учитывая, что это место срединное, не очень отдаленное от истоков части Евфрата, в медленном течении широ­ко разливающихся наподобие болота, где в несметном количестве водится рыба и кормятся различные птицы, одних яиц которых хватило бы для пропитания жителей; по краям болота — тростни­ки и камышовые заросли, на полях же — густая трава и изобилие плодов с семенами. Горы полны парнокопытными и жвачными жи­вотными. Здесь разводятся стада рослого, крупного и тучного скота, быстро набирающего вес.

Приметив у подножия прекрасно расположенной горы множе­ство мелких прозрачных родников, он здесь и распланировал город. Окружив его глубоким рвом, на большой глубине заложил фундамент вала. Над ним он построил многочисленные, устраша­ющего вида башни, первую из которых назвал Феодосией, в честь Феодосией. В стороне от неё он сложил скальные башни, наподо­бие корабельного носа, с углубленными проходами, обращенными к горе, и такие же — напротив северной равнины. С востока же и с запада он возвел круглые башни. В середине города, на возвы­шенности, устроил склады и назвал их Августионом, в честь Августа. Подвел воду из различных мест и провел ее (в город) скрытыми путями. Он наполнил город оружием и охранным вой­ском и назвал его Феодосиополем, чтобы память города обес­смертила имя (императора). И над горячими источниками он возвел навесы из тесаного камня.

 

60

Вторичное обращение Месропа к проповедничеству

и отправление переводчиков в Византии

 

Пребывая в пустынных и укрытых местах, называемых Шалгомком[132], Месроп завершил обучение первой собранной группы. Не искусству какому-то он их обучал, но как бы душу по-апос­тольски передавал ученикам. Затем, оставив в этих местах над­зирателей из своих учеников, в Спере — Левонда и Енока, в Дерджане — местного епископа Гинда, в Екелеаце — Данана, он прибывает в Айрарат и следует в прежнее место своего обитания — в область Голтн.

Ибо сохранившийся горький корень языческой ереси, пророс­ший во времена безвластия, широко распространился. Выкорче­вав его при помощи правителя этой области Гюта, сходного нравом со своим отцом Шабитом[133], блаженный получает еще известие о том, что главные-то учителя зла находятся в краю Баласакана[134]. Прибыв туда, он многих направляет на путь исти­ны, а немногих упорствующих прогоняет во владения гуннов[135]. Поручив дело проповедования в тех краях епископу по имени Муше, он пускается в обратный путь по Гардманской долине[136], ибо до него доходит слух, что и там имеются последователи той же ереси. Обнаружив таковых, он и этих обращает к познанию истины, а вместе с ними и, вторично, правителя Гардмана по имени Хурс. Находясь там, он получает приглашение от Ашуши, бдеашха Гугаркского, прибыть в его владения в область Таширк[137] по такому же делу. Явившись туда, он добивается своими пропо­ведями лучших и более основательных плодов, чем у прочих на­ставленных им. В это время в Иверии царствовал некий Ардзил[138]. После этого являются Месроп и Сахак Великий и отправля­ют в Месопотамию, в город Эдессу, тех же учеников — Иовсепа и другого его товарища из деревни Колб по имени Езник[139], чтобы они перевели на наш язык все, какие достанут, указанные им кни­ги первых святых отцов и немедленно привезли (их) с тем, чтобы за­тем быть посланными в Византии для такого же дела. А те полу­чили лживые письма от каких-то обманщиков, якобы Сахак Ве­ликий и Месроп собираются направить в Византии других, и поэтому, стремясь к благам, порождаемым учением, без разреше­ния своих учителей тотчас отправились в Византии. Хорошо овла­дев эллинской грамотой, они принялись за переводы и сочини­тельство. Соревнуясь с ними, их товарищи и соученики по имени Гевонд и Корюн[140] по своей воле отправились к ним в Византии. За ними двинулись туда Йовхан и Ардзан, которые были еще раньше отправлены Сахаком Великим и Месропом, но, путешест­вуя неспешно и странствуя лениво, задержались в Кесарии. Ви­зантийский епископ Максимиан оказал им отличный прием.

 

61

Об Эфесском соборе, созванном по поводу нечестивого Нестория

 

В это время престол византийского епископства незаслуженно занял нечестивый Несторий[141], который, руководствуясь иудейским толкованием, оскорблял Всесвятую Деву[142] (утверждением), что она родительница человека, а не Богородица. Так как рожденный от нее обрел начало, то, говорил он, одно — это сын от Марии, (рожденный) по благодати, а другое — это сын от Отца, (рожденный) до вечности; таким образом получаются два сына и Троица превращается в четверицу. Поэтому в Азии, в приморском городе Эфесе[143], по письменному извещению собрались святые отцы Целестин из Рима и Кирилл из Александрии, Ювеналий из Иеру­салима, Иоанн из Антиохии, Мемнон из Эфеса, Павел из Эмесы, Феодотий из Анкиры и многие другие отцы, числом двести, и, прокляв Нестория, исповедали единым Сыном Божьим Господа нашего Иисуса и Богородицей — Всесвятую Деву Марию.

И так как Сахак Великий и Месроп на том соборе не при­сутствовали, то епископы Кирилл Александрийский, Прокл Кон­стантинопольский и Акакий Мелитенский пишут им письма с предостережением, ибо они слышали, что некоторые из его учени­ков-еретиков отправились в Армянскую страну, захватив с собой писания Феодора Мамуестского[144], учителя Нестория и ученика Феодора[145]. Затем прибыли наши переводчики, имена которых мы упоминали выше, и застали Сахака Великого и Месропа в Аштишате (области) Тарой и представили им письма и каноны Эфесского собора, определенные в количестве шести, и достоверный экземпляр Писания.

Получив его, Сахак Великий и Месроп вторично перевели уже однажды поспешно переведенное еще раз вместе с ними, слагая в обновленном виде[146]. Однако, поскольку они были несведущи в нашем искусстве, то и работа во многих своих частях оказалась ущербной. Поэтому Сахак Великий и Месроп послали нас в Александрию для приобретения совершенного знания языка и для тщательного пополнения образования в академии.

 

62

Добавление[147] об учителях, о самом себе и о поездке на учение

с уподоблением небесным явлениям

 

Те, что постоянно следуют философам и углубляются в тру­ды математиков, утверждают, что звезды получают свой свет от луны, луна питается (светом) солнца, солнечный же круг — (светом) эфирных небес. Так, эфир посылает лучи в оба пояса, и каждый из них освещается посредством солнца, соответственно положению, движению и времени[148]. Таков пример, следуя которо­му и мы, освещенные мысленными лучами благодати, постоянно исходившей от наших духовных отцов, проехавшись по южным краям, прибыли в Эдессу. Слегка поплавав над глубинами архи­ва[149], мы отбыли на поклонение святым местам и на недолгое обучение в Палестинской (стране). Так, странствуя неспеша, мы прибыли в Египет, страну про­славленную, чуждую чрезмерным холодам и жаре, наводнениям и засухе, расположенную в прекрасной части света, изобилующую всевозможными плодами, как нерукотворной стеной окруженную Нилом, который не только охраняет ее, но и сам в достаточной мере снабжает пищей, регулируя своими разливами периоды су­хости и влажности на благо земледелию страны. Река с легкостью доставляет все, чего недостает последней, и, обтекая ее и прорезая во всех направлениях своими двенадцатью рукавами, обращает ее как бы в плодородный остров[150]. Здесь воздвигнута великая Александрия[151], город соразмерный, с умеренным климатом, по­строенный между морем и искусственным озером, от которых веют приятные дуновения: от устьев озера, устремленных к морю, и от находящегося вблизи моря постоянно текут струи воздуха — тонкие со стороны моря и густые — со стороны озера; их смеше­ние прекрасно укрепляет здоровье.

Ныне здесь господствует не пятиглавый Плотениос[152], охва­тивший весь мир, а проповедник Евангелия Марк, и нет более гробниц богородных героев из племени драконов, но красуются часовни святых. И нет нелепого праздника 25-го (числа месяца) тубы[153] с возложением венков на вьючных животных, поклонени­ем ужам и раздачей пирогов, но 11-го того же (месяца) тубы отмечается праздник Богоявления, восхваляют победоносных му­чеников, принимают чужестранцев и подают милостыню беднякам. И не приносят жертв злому демону Серапису[154], а предлагается кровь Христова. И не просят об ответе оракул (бога) подземного царства Продейада[155], но учатся достижениям различных наук у Нового Платона[156], имею в виду моего учителя, коего не недостой­ным учеником я оказался и не несовершенным упражнением доби­рался и утвердился на высотах мастерства.

Желая плыть в Элладу[157], мы, гонимые ветром, попали в Италию и почтили могилы святых Петра и Павла[158], недолго про­быв в городе Риме. Пройдя через Элладу по Аттике, мы на корот­кое время остановились в Афинах. На исходе же зимы направи­лись в Византии, стремясь к нашему отечеству.

 

63

О злосчастном сговоре армян, замысливших собственную гибель

 

Но армянский царь Арташир все больше погружался в пучи­ну беспутных страстей, пока все нахарары не исполнились к нему отвращения. Они пришли к Сахаку Великому с жалобой, призы­вая также и его помочь им оговорить (Арташира) перед персид­ским царем и, свергнув своего царя, дать привести перса на управ­ление страной. Но он ответил: «Я не считаю вас лжецами; я и сам слышал о его позорных поступках и многократно порицал его, но он отрекался. Ныне же надо проявить немного терпения к его недостаткам, пока не найдем выхода при помощи греческого императора Феодосия, а не предавать его неверным на осмеяние и поругание».

Но те не соглашались и упорно старались сделать его своим сообщником. Он же говорил: «Не стану я предавать волкам мою заблудшую овцу, сталкивать в пропасть сломленного и больного вместо того, чтобы печься о нем. Ибо если дело происходило бы пе­ред верующим государем, я не стал бы медлить, а поспешил бы, надеясь остановить падение; но предавать его язычникам на окон­чательную погибель я не стану, ибо сказано: «Не предай зверям душу, исповедующуюся тебе». Ибо он, конечно, беспутен, но кре­щен в купели; блудодей, но христианин; растлен телом, но верует душой; предается разгулу, но не поклоняется огню; питает сла­бость к женщинам, но не служит стихиям. Возможно ли, чтобы я поменял свою больную овцу на здорового зверя, само здоровье которого является для нас бичом?»

Нахарары же, решив, что он лукавит, выигрывая время, чтобы предупредить царя, дружно заявляют: «Раз ты не согла­шаешься с нами в том, чтобы он перестал быть нашим царем, то наша воля, чтобы и ты не священствовал над нами». И они, сго­ворившись, отправляются к персидскому царю Враму, в сопро­вождении некоего Сурмака, тщеславного иерея из Арцке, с кле­ветническим обвинением на своего царя Арташира и Сахака Вели­кого в том, что они замыслили предаться грекам.

 

64

Об упразднении Армянского царства по желанию

самих армян и о поругании патриаршего престола

 

Тогда персидский царь Врам вызвал армянского царя Арта­шира и Сахака Великого ко двору, где стали требовать, чтобы последний возвел обвинения на Арташира. Но он отказался вы­сказать что-либо плохое или хорошее. Тогда царь велел тысяченачальнику арийцев из рода Суренова Пахлава убедить его как сородича[159] дружескими увещеваниями. И тот стал его искушать, говоря: «Так как ты — кровь моя и родня, то скажу, желая тебе добра: если только ты согласишься с вашими нахарарами, пер­сидский царь возвеличит тебя, а внука твоего Вардана назначит над Арменией, с саном и почестями, равноценными царским». Он, однако, не согласился, сказав: «Могу ли я из тщеславия и властолюбия оклеветать ближнего своего? Чем объясняется это ваше согласие — низложить Арташира? Ибо я не знаю за ним желания отложиться. Но если это из-за беспутного образа жизни, в кото­ром его обвиняют, то ведь, следуя вашим нечистоплотным зако­нам, он заслуживает вашей похвалы, хотя и по нашим он подле­жит осуждению. Так или иначе, но от меня вы ничего не услы­шите».

Разгневанный Врам, устроив разбор дела на большом суди­лище, не слушал Арташира и внимательно прислушивался к кле­ветникам, особенно же к мерзейшим словам Сурмака. Так как нахарары — приспешники вражьей воли и приверженцы супоста­та — обещали ему патриарший престол, то он, движимый своеко­рыстием, обратил свой язык в губительный клинок. Кончилось тем, что Врам приказал отобрать у Арташира царскую власть, заточить его там же и конфисковать все достояние его рода; то же самое — по отношению к Сахаку Великому, вплоть до конфи­скации католикосова дома[160]. Вместо него (он велел) посадить на патриарший престол Армении упомянутого Сурмака и отпустил армянских нахараров с большими дарами, дав им в марзпаны[161] перса по имени Вехмихршапух.

Однако власть Сурмака продлилась не более года; он был свергнут с престола теми же нахарарами. В дальнейшем он полу­чил от персидского царя епископство своей родной Бзнунийской области с правом передачи по наследству. Нахарары же стали просить Врама вновь заместить престол, и он дал им некоего сирийца Бркишо. Последний явился с дурными сотоварищами, приведя с собой и женщин-домоуправительниц, и три года вел жизнь невоздержанную и полную излишеств, расхищая жребии[162] умиравших епископов. Не в силах его вынести, нахарары снова обратились к Враму с просьбой заменить его кем-либо другим из их единоверцев. При этом половина их просила о Сахаке Великом.

 

65

Отсылка Сахака Великого из Персии вместе с соправителем Шамуелом

 

Как мы сказали, армянские нахарары разделились на две (группы) и каждая из них обратилась к персидскому царю с просьбой заместить (патриарший) престол. Ваче, владетель Арцруни, и Хмаеак, владетель Ашоцка (просили назначить) того, кого царь пожелает, а Манеч, владетель Апахуника, и Спандарат, владетель Аршаруника,— Сахака Великого. Греческий полководец Анатолий также послал из Карина Хавука из Кукайарича (с предложением) определить Сахака в греческий удел, в случае, если царь не захочет назначить его в своем уделе. Сонм епископов вместе с блаженным Месропом и со всем духовенством также отправили с просьбой священника Тирука, сына Мовсисика из Заришата Ванандского. Поэтому Врам согласился выполнить просьбу обеих групп и отдал патриарший престол (также) дру­гому — некоему сирийцу по имени Шамуел, чтобы он противо­стоял Сахаку Великому в сане и на престоле, и выделил в круг его деятельности содействие марзпану, надзор за распределением взимаемых податей, над судом и другими гражданскими учреждениями. Отпуская же Сахака Великого, он оставляет за ним не­большое количество деревень его дома, чтобы он сидел только в собственном уделе, обладая правом вести лишь обычную церков­ную службу, и рукополагать тех, кого одобрит Шамуел.

Но отсылая, он пригласил его к себе и перед большим сове­том сказал: «Поклянись своей верой в том, что будешь верно слу­жить мне и не станешь помышлять о мятежах, обманываясь единством в ложной вере с греками и оказываясь виновником гибели Армянской страны от нашей руки и превращения нашего благорасположения во вражду». Тогда поднялся Сахак Великий, скромный и пригожий, готовый к торжественной речи, с кротостью во взоре, и смиренным голосом начал говорить о своих заслугах, встретивших их неблагодарность, и вместе с тем порицать лжи­вость их сладких речей и горечь и злобность их помыслов и дея­ний, добавив к этому осуждение бессмысленно-бранного выражения «единство в ложной вере», допущенного Врамом. Он показал несостоятельность их веры и завершил все это блестящим изложе­нием христианского вероучения, насколько это было доступно слуху язычников; не стал выставлять учение в полном его сиянии на осмеяние неверным, как бисер свиньям на попрание. Но его речь так полыхала молниями, что испепелила языки ма­гов, и сам царь был поражен и потрясен, а весь цвет персов, со­бравшихся на поприще, поднявшись на цыпочки, обратился в слух. Кончилось тем, что Врам приказал выдать ему много серебра как прекрасному оратору и отважному сердцем мужу, решившемуся на дерзновенные речи перед столь (великим) царем.

Но тот не принял и сказал своему сородичу Суренову Пахла­ву: «Пусть его серебро останется при нем. Но ты убеди его дать мне только две (вещи): пусть прикажет следовать и впредь (порядку) рядку) престолов армянских нахараров, как он учрежден Арташиром и как они ему следовали до сих пор[163], чтобы марзпаны — персы, имея об этом инструкцию свыше, не могли его изменять по своей воле. И второе, пусть он вернет дом моему и твоему сородичу, юному Газавону, сыну Храхата, включив его в число других нахараров, если и не на его место, так как он ненавидит имя Аршакуни, то хотя бы на место, какое сам пожелает, как (он поступил) с его же родственниками Камсараканами или Аматуни, лишив их отеческих престолов и передвинув их из начальной части (перечня) санов в конечную; или пусть поручит ему, как он доверил (тем) и их потомкам, (какую-либо) царскую должность, пока Бог не смилостивится и не возвратит отеческий сан рукой ка­кого-нибудь царя. Итак, постарайся околдовать его с искусством подлинного колдуна».

Врам согласился и приказал выполнить все это и, вновь утвердив его внука стрателата Вардана на домовладычество в его роде Мамиконеанов, отпустил (Сахака) в Армению.

Могут, однако, сказать, что нам следовало привести речь, произнесенную Сахаком Великим перед персами; но пусть знают, что она не дошла до нас ни от кого полностью и во всех подроб­ностях, почему мы и не включили ее в свою историю. И ведь я — человек престарелый, немощный и непрестанно занятый перевода­ми и думаю лишь о том, чтобы поскорее закончить (этот труд), а не заниматься тщательной отделкой изложения, чтобы и жела­ние твое было исполнено, и я бы избавился от твоих настойчивых просьб и слов. Ибо считаю тебя человеком, сравнявшимся с нами (по умению) сострадать, не то что князья, близкие, как говорят поэты, к роду, племени и семени богов[164].

 

66

Дела Шамуела, недостойного соправителя Сахака Великого

 

Заняв патриарший престол, Шамуел следовал примеру Бркишо, отличаясь еще большей жадностью. Если тот расхищал достояние лишь умиравших епископов, то этот — также живых. Ибо он не давал Сахаку Великому рукополагать новых, взамен умерших, живых же изгонял, придравшись к малейшей неисправ­ности в выплате царских податей, и присваивал дома их всех. Поэтому все епископы возненавидели его и исполнились к нему презрения, так что если бы даже претерпевали от него бедствия в тысячекратном размере, то и тогда не обратились бы к нему. Исключение составлял упомянутый Сурмак, жребий которого он и увеличил, передавая ему отнятое по царскому велению иму­щество других. Этим он возбудил зависть и других епископов, которые стали дерзностно стремиться к тому же и добивались этого у персидского царя каждый при помощи своего князя[165].

Сахак же Великий ни на минуту не переставал питать ду­ховной пищей детей церкви при помощи Месропа, которого он утвердил в соборной церкви, что в городе Валаршапате, в то время как сам оставался в области Багреванд в том месте, где воссиял небесный свет при крещении святым Григором Трдата и всех армян.

Шамуел, прожив пять лет, умер в нашей стране. Тогда наха-рары в полном сборе пришли к Сахаку Великану и, покаявшись в содеянном, просили его вновь занять престол. Обещали добиться у персидского царя его утверждения, готовы были все подкрепить своими печатями грамоту о предоставлении того же сана потом­ственно его внукам. Но он не согласился и после многих просьб был вынужден рассказать им о видении, которое за много .време­ни до этого явилось ему во сне как предсказание будущего[166]. Услышав его рассказ и узнав, что первосвященство изъято из его рода по Божьему велению, они стали проливать слезы и оплаки­вать себя, согласно Евангельскому слову, что «надобно прийти соблазну, но горе тому человеку, через которого соблазн прихо­дит», и отвили его в покое.

 

67

Уход из мира сего Сахака Великого и блаженного Месропа

 

Двадцать один год царствовал над персами Врам Второй и умер, оставив государство своему сыну Язкерту[167]. Тот, сразу же по восшествии на престол, предает забвению заключенный мир и нападает на греческое войско у Мцбина. Он приказывает войс­кам Атрпатакана двинуться в нашу страну, и те приходят и в беспорядке располагаются у Багнац-авана.

В это время Сахака Великого постигла смертельная болезнь. Ученики перенесли его в деревню по названию Блур[168], как в место, и родное ему, и укрытое от нападений тревоживших их персидских войск. Там и настала его кончина. Он пробыл патри­архом пятьдесят один год, начиная от третьего года правления армянского царя Хосрова и до начального года правления персид­ского царя Язкерта Второго, исхода месяца навасарда[169], дня своего рождения. Рожденный смертным, он оставил по себе бес­смертную память; приносил честь образу (Божьему), благоговел перед призвавшим его, поменял (одну) жизнь (на другую)[170]. И прожил он столько, что старость не произвела в нем никаких раз­рушений и немощи не подавили его. Нам следовало бы возвы­шенными словами достойно прославить нашего отца, но дабы не наскучить читателю длинными речами, мы обратимся к этому в другом месте и в другое время, за пределами этой книги, там, где мы в начале обещали сделать добавления[171].

Его архидьякон Еремия вместе с соучениками и госпожой Мамиконеан, его невесткой по имени Дстрик, женой стрателата Вардана, перенесли достопочтенные останки и похоронили в его деревне Аштишат, в области Тарой. Его ученики — монахи-спудеи, рассеявшись по своим областям, основали там монастыри и собрали братии.

По прошествии же шести месяцев после кончины святого Са­хака, тринадцатого (числа месяца) мехекана[172] в городе Валар­шапате отошел от этого мира и блаженный Месроп, превзошедший всех добродетельных (мужей) того времени. Ибо в его поведении никогда не находили себе места дерзость и угодливость, но, крот­кий, благожелательный и благомыслящий, он представал перед всеми украшенным качествами небожителей. Ибо он отличался ангельским видом, плодовитой мыслью, светлыми речами, упорст­вом в делах, блестящей наружностью, неописуемым обаянием и был велик в советах, прям в делах веры, терпелив в надежде, искренен в любви, неутомим в наставлении.

Но так как я не в состоянии исчерпать все его добродетели, то я обращу свои слова на описание погребения его останков. Я слышал от многих и достойных доверия людей, что над домом, в котором почил блаженный, засиял свет в образе туманного кое-ста и его излучение не было прерывистым или доступным лишь для немногих, но видимым всей толпе, так что многие неверу­ющие приняли крещение. Тогда среди собравшихся возникли вол­нения и споры по поводу места захоронения его смиренного тела, еще при жизни приученного к смерти. Толпа разделилась на три части: одни требовали перенести его в его родную область Тарой, другие — в область Голтн, первой им наставленную, прочие же — (похоронить) его там же в Валаршапате, в усыпальнице святых. Но победил храбрый Вахан Аматуни, сильный и верой, и мирской властью, ибо в то время он был назначен персами тысяченачальником[173] Армянской страны. Он поднял тело и в достойном погребальном шествии перенес его в свою деревню Ошакан[174]. И тот же образ сияющего креста плыл над гробом на глазах у всего народа, пока Вахан и его служитель Татик не погребли его. Тогда знамение скрылось. По приказу блаженного Месропа патриарший престол в качестве местоблюстителя занял его ученик — священ­ник Иовсеп из Вайоц-дзора[175], из деревни Холодим.

 

68

Плач об утрате Армянского царства родом Аршакуни

и патриаршества — родом святого Григора

 

Оплакиваю тебя, Армянская страна, оплакиваю тебя, благо­роднейшая из всех северных (стран), ибо отняты у тебя царь и священник, наставник и учитель; потревожен мир, укоренился бес­порядок, пошатнулась правоверность, невежество утвердило иноверье.

Сокрушаюсь по тебе, армянская церковь, утратившая красу алтаря, лишенная отважного пастыря и его сподвижника[176]. Не вижу более твое разумное стадо пасущимся на зеленом лугу и у вод отдохновения или собранным в овчарню и защищенным от волков, но (вижу) рассеянным по пустырям и крутизнам гор.

Блаженны перемены первая и вторая[177], ибо то было время удаления жениха, и дружки, и ты, невеста[178], терпеливо и цело­мудренно охраняла супружество, как метко сказал до нас некий философ. А потом, в то время, когда кто-то бесстыдно посягал на твое беспорочное супружеское ложе[179], ты, невеста, осталась неоскверненной, хотя насилие изгнало жениха, а возгордившиеся сыновья отвернулись[180] от родителя, как это по праву делают по отношению к чуждому отцу или пришлому отчиму. Но ты и тут не явила себя отстраненной от всех, а в надежде на возвращение своего (жениха) вместе с его сотоварищем[181] призрела сынов не как с деверем, а как с сородителем родных детей. Но при (нынеш­нем) третьем уходе нет надежды на возвращение: он простился с телесной жизнью вместе со своим другом и сподвижником[182].

Хорошо им жить при Христе, покоиться на Авраамовом ло­не, смотреть на хоры ангелов. Но ты неухожена в своем вдовст­ве[183], а мы жалки, лишенные отеческого надзора. Ибо мы куда более несчастны, чем тот народ[184] в древности. Ведь Моисей ухо­дит, а Иисус не преемствует ему, чтобы вести в обетованную землю[185]. Ровоам был отринут своим народом, но на смену ему пришел сын Навата[186]; и не лев погубил Божьего мужа, а пришло его время. Илия вознесся, но не осталось Елисея, сильного духом чтобы помазать Ииуя[187]; да еще и Азаил был призван для истреб­ления Израиля. Седекия был уведен в плен, но не видно нигде Зоровавеля, чтобы обновить государство[188]. Антиох заставляет покинуть веру отцов, и Мадатия не противится[189]. Вокруг нас бои и осады, и Маккавей не избавляет. Настали войны внутри и бед­ствия извне; бедствия от язычников и войны с еретиками. И нет среди нас наставника, чтобы научил нас и подготовил к бою.

Увы утратам, увы повести о несчастьях! Как я смогу вынес­ти эти страдания? Как я закалю свой ум и язык, чтобы воздать словами отцам[190] за мое рождение и воспитание? Ибо они пода­рили мне жизнь своим учением и, воспитав, отправили к другим совершенствоваться. И в то время как они ждали нас, полные надежд, готовые восторгаться моими всесторонними познаниями и совершенной оснащенностью, а мы со своей стороны спешно двинулись из Византия[191] и неслись с безудержной быстротой, надеясь танцевать и петь на свадьбе[192],— ныне только стеною, по­меняв пир на плач над могилой. Не довелось мне даже увидеть смежение их очей, услышать последнее слово и благословение.

Задыхаюсь от столь тяжелого горя, гложет меня тоска по нашему отцу. Где теперь взгляд его очей, кроткий и спокойный при виде праведных и грозный перед лицом нечестивых[193]? Где улыбка, оживлявшая его уста при встрече с добрыми учениками? Где сердечная приветливость при приеме служителей? Где он, надежда, услаждающая долгий путь, даритель успокоения после трудов? Исчез сплотитель, скрылась гавань, покинул избавитель, умолк увещевающий глас.

Кто теперь оценит наше учение? Кому будут в утеху мои, его ученика, успехи? Кто выразит отеческую радость по поводу сына, в чем-то превзошедшего его? Кто обуздает дерзость ополчающих­ся против здорового учения, которые, шатаясь и разлагаясь от любого слова, только и заняты частой сменой учителей и книг, как сказал один из отцов? Они равно обижаются на все слова, а сами являют дурной пример тем, что издеваются над нами и пре­зирают нас как людей несостоятельных, чуждых какому-либо по­лезному умению. Кто же заставит их замолкнуть угрозой, утешит нас похвалой и определит меру слову и молчанию?

При одной мысли об этом стоны и слезы исторгаются из мо­их недр и заставляют вести горестные и скорбные речи. И не знаю, куда направить эти причитания и по ком проливать слезы; по бедному ли моему юному царю, отвергнутому вместе с потомст­вом вследствие злого сговора и претерпевшему кончину до своей смерти, будучи бесславно сброшенным с престола[194]; или по само­му себе, ибо исчез с моей головы роскошный венец — прекрасный и благодатный; по отцу ли и первосвященнику, с его возвышен­ным умом, распространявшему совершенное слово, каким он пра­вил и упорядочивал, и, взяв бразды правления в свои руки, на­правлял людей и обуздывал языки, извергавшие чуждые речи[195]; или же по себе, покинутом Духом на терзания и безвыходность; по родителю ли своему, источнику учения, орошавшему справед­ливость, и подобно потоку, вымывавшему нечестие, или по себе, истомленному жаждой и завядшему от оскудения струи его на­ставлений; по бедствиям, уже постигшим нашу страну или по ожидаемым в будущем?

Кто, разделив нашу печаль, примкнет к нам в речениях обо всем этом и, сострадая, поможет рассказать или начертать на камне? Восстань Иеремия[196], восстань, плачь и пророчествуй о бедствиях, которые постигли нас и которые еще предстоят нам! Предскажи появление невежественных пастырей, как некогда Захария[197] для Израиля!

Наставники[198] безграмотные и самодовольные, присвоившие свой сан, а не призванные Богом, избранные при помощи серебра, но не Духом, стяжатели, завистники, утерявшие кроткость, в коей обитает Бог, и обратившиеся в волков, терзающих свое стадо.

Монахи лицемерные, чванливые, тщеславные, предпочита­ющие почести Богу.

Епископы[199] горделивые, сутяги, суесловные, ленивые, нена­вистники наук и назиданий, любители торжищ и скоморошества.

Ученики нерадивые в учении и скорые на поучения, богосло­вы прежде (изучения) теории.

Простолюдины дерзкие, непокорные, бражники, вредоносные, бегущие от наследственного (надела).

Воины робкие, хвастливые, ненавидящие брань, бездельники, сластолюбивые, нестойкие, грабители, пьяницы, похитители, со­братья разбойников.

Начальники мятежные, приспешники воров, скаредные, рва­чи, скупые, алчные, расхитители, разорители, сквернолюбцы, со­общники слуг.

Судьи бесчеловечные, лживые, обманщики, взяточники, не чтущие закон, изменчивые, придирчивые.

И полная утрата всеми любви и стыда.

Что же служит пеней за все это, как не пренебрежение со стороны Бога и изменение стихиями своих свойств? Засушливая весна, дождливое лето, морозная осень, суровая, вьюжная, не­скончаемая зима, бурные, знойные, тлетворные ветры, грозовые, градоносные тучи, несвоевременные, бесполезные дожди, холод­ный, леденящий воздух, бесплодная прибыль и чрезмерная убыль вод, оскудени плодов земли и убывание скота, к тому же еще трясения и колебания (земли). Сверх всего этого — смуты со всех сторон, согласно сказанному, что «нет мира нечестивцам».

Ибо властвующие цари — жестокие и злобные,  налагающие тяжкое бремя и издающие невыносимые приказы; управители — немиротворящие, безжалостные; друзья — изменившие, я враги — обретшие могущество; вера — проданная за суетную жизнь. Разбойники без числа, явившиеся отовсюду; разграбление домов и расхищение имущества; заключение начальников в оковы и знатных в тюрьму; ссылка на чужбину благородных и несчетные беды простолюдинов; взятие городов и разрушение крепостей; разорение аванов и.поджог зданий; голод неизбывный, болезни и смерти разноликие; забытое богослужение и ожидание геенны.

От этого да оградит нас Христос Бог, вместе со всеми,    кто поклоняется Ему в истине; слава Ему от всех творений! Аминь.

 

Закончилась Книга третья — завершение    истории    Великой Армении.

 

[История] |  [Мовсес Хоренаци – История Армении, Оглавление] | [Библиотека «Вехи»]
© 2003, Библиотека «Вехи»

 


[1] В рукописях Третьей книги «Истории Армении» между названиями глав в оглавлении и в тексте книги имеются следующие расхождения.

 

Оглавление                                                               Текст

гл. 50... передача трона                                               ...передача венца

гл. 52 О Даниеловых письменах                                  О Даниеловой письменности

гл. 65... Шмуелом                                                        ... Шамуелом

гл. 66... Шмуела                                                         ... Шамуела

[2] Диодор Сицилийский (80—29 гг. до и. э.) автор 40-томной «Историче­ской библиотеки», охватывавшей всемирную историю, из которой до нас дошли книги 1—5 и 11—20. Труд содержит ценные сведения по истории древней Ар­мении.

[3] Трдат III Великий (286—330 гг.).

[4] Очередное обращение автора к Сахаку Багратуни.

[5] Елисей — один из библейских пророков; две медведицы поразили насмехавшихся над ним израильских детей.

[6] Пайтакаран — область и город древней  Армении в районе слияния Аракса и Куры.

[7] Соломон — царь Израильско-Иудейского царства (965—928 гг. до н. э.) в период его наивысшего могущества. Провел административную, финансовую, военную реформы, укрепил международное положение царства. Соломону приписывается авторство библейских книг Песни Песней, Экклесиаста и Притчей.

[8] Поле Ватнеан (Ватнеан дашт) — находилось в долине низовьев Аракса и Куры.

[9] Аван Амарас — находился в южном районе армянской провинции Арцах (ныне Нагорный Карабах).

[10] Первопрестольный город — имеется в виду Константинополь (Византий).

[11] Свою страну, т. е. своего союзника — Армению.

[12] Здесь в качестве бдеашха Гугаркского выступает грузинский царь Михран (Мириан III); в других случаях бдеашх Гугаркский и грузинский царь — разные лица.

[13] Атрпатакан — см. прим. 67 Книги первой.

[14] Шапух — царь Ирана Шапур II (309—379 гг.).

[15] Яков Мцбинский (Нисибинский) — см. прим. 391 Книги второй.

[16] Ормизд — царь Ирана (302—309 гг.).

[17] Имеется в виду случай, описанный в гл. 6, кн. III.

[18] Река Азат — один из левых притоков Аракса в его среднем течении. Лес, сохранивший имя Хосрова, в наши дни является заповедником.

[19] Двин — новая резиденция армянских царей, выросшая затем в круп­нейший город Армении и важный торговый узел на международных транзитных путях. Административный центр Армении в периоды персидского и арабского владычества. Расположен к северу от Арташата.

[20] Арес — бог войны в древнегреческой мифологии и планета Марс.

[21] Ошакан — см. прим. 755.

[22] Имеется в виду соборная церковь Эчмиадзин в городе Валаршапате (ныне город Эчмиадзин).

[23] Давид и Голиаф. Согласно библейскому преданию, великан Голиаф был побежден в единоборстве юным пастухом Давидом (будущим царем Иудеи), поразившим его камнем из своей пращи.

[24] Мрул — область в юго-восточном Причерноморье. Вероятно, Мовсес Хоренаци имеет здесь в виду какую-то другую местность с тем же названием.

[25] Юлиан — римский император Юлиан Отступник (361—363 гг.).

[26] Хацеац-драхт — «Ясеневый сад (парк)».

[27] Инак — древнегреческое божество Инах — сын Океана и  Фетиды; вы­ступает как предок царей Аргоса (область в Пелопоннесе).

[28] Арамазд — здесь означает Зевс.

[29] Рас — возможно, искаженная форма имени древнегреческого бога вой­ны Ареса.

[30] Афина — древнегреческая богиня мудрости, покровительница города Афины.

[31] Алтамар — остров в южной части оз. Ван.

[32] Иовиан — римский император (363—364 гг.).

[33] Маздеизм — маздезновская религия, или зороастризм, официальная ре­лигия Сасанидского Иран. Ее священной книгой является Авеста (сборник легенд и поучений, часть которых имеет древнее происхождение), записанная при Сасанидах. Характерной чертой этой религии является дуализм — представ­ление о бытии как о постоянной борьбе между добрым началом, олицетворяе­мым богом Ахурамаздой (Ормуздом), и злым — воплощенным в Ахримане. Борьба в конце концов должна завершиться победой доброго начала. Первые Сасаниды были веротерпимы. Гонения против представителей других религий, в частности — христианства, начались в основном в середине долголетнего правления Шапура II — с 339 г.

[34] Салар (перс.) — «начальник». Напоить бычьей  кровью — способ казни.

[35] Седекия — царь Иудеи, ослепленный после взятия Иерусалима Навуходоносором II в 597 г. до н. э.

[36] Валентиниан — римский император в западной части империи (364— 375 гг.).

[37] Валент — будущий римский император, см. прим. 633.

[38] Терсит — персонаж «Илиады» Гомера, противопоставленный действу­ющим там героям — Ахиллу, Одиссею и др., как злопыхатель и трус с урод­ливой внешностью.

[39] Аштишатский собор — первый собор армянского духовенства, состояв­шийся в 356 г. в городе Аштишате области Тарон, важнейшем религиозном центре южной Армении. На соборе был утвержден ряд канонов духовного и светского содержания.

[40] Город Карин (и одноименная область) в дальнейшем — Феодосиополь (см. кн. III, гл. 59), ныне — Эрзерум.

[41] Феодосии — римский полководец, будущий император Феодосии I Ве­ликий (378—395 гг.).

[42] Консульский сан — выборная должность в Римской республике; на каж­дый год выбиралось по два консула, осуществлявших высшую власть в стра­не. В эпоху Империи должность консулов сохранялась, однако   потеряла свое былое значение.

[43] Шахапиван — поселение в области Цалкотн, расположенной к юго-восто­ку от горы Арарат (Масис). С юга область ограничивалась горами Цалкац.

[44] Царский город Заришат находился близ северного побережья оз. Ван.

[45] Этот лжесвященник в «Истории Армении» Фавстоса Бузанда (V в.) носит имя Мрджюник (Муравейчик).

[46] Тигранакерт — одна из столиц древней Армении и столица Армянской державы Тиграна II Великого, построенная им в 80-х гг. I в. до н. э. на берегу одного из левых притоков Тигра в области Алдзник в южной части историче­ской Армении. Как сообщает ряд античных авторов, город был заселен, поми­мо армян, также большим количеством чужестранцев, в основном — жителей малоазийских эллинистических городов, и быстро приобрел огромные размеры. Был хорошо укреплен и обстроен роскошными сооружениями, в числе которых был и театр. В 69 г. до н. э. город был разрушен римским полководцем Лукул­лом, но в дальнейшем возродился и играл значительную роль в политической и экономической жизни Армении. См. также прим. 164 Первой книги.

[47] «Среди арийцев и неарийцев» — обыгрывание элемента титулатуры ца­ря царей Ирана, звучавшего как «царь арийцев и неарийцев». Арийцы — иран­цы, персы.

[48] Греция — Восточно-римская  империя,  в  дальнейшем — Византия.

[49] Алцк — ныне село Дзорап, поселение в южной части подножия горы Арагац. Упоминаемая Мовсесом Хоренаци царская усыпальница сохранилась до наших дней.

[50] У историков V в. Фавстоса Бузанда гибель Аршакавана описана ина­че — город погиб от гнева Божьего, без участия людей.

[51] Ортк — букв, «корзины».

[52] См. прим. 164 Первой книги.

[53] Валент — римский император восточной части империи (364—378 гг.). Погиб в войне с вестготами, в битве при Адрианополе.

[54] Об Арии и арианстве см. кн. II, гл. 89 и прим. 382 и 384 Второй книги.

[55] Илия, Елисей — библейские пророки, чудом кормившие толпы людей ограниченным количеством продуктов.

[56] Гелиоград (Гелиополь — Город Солнца) — ныне Баалбек в  Ливане.

[57] С Богом-отцом и Богом-сыном (Иисусом Христом).

[58] Григорий Нисский  (ок. 335—394 гг.), Григорий  Назианзский  (ок. 330—390 гг.) — двое из трех «великих каппадокийцев», крупных богословов IV в. Третий — Василий Кесарийский (ок. 330—379 гг.). Труды этих авторов в раннем средневековье были переведены на армянский язык.

[59] Пахлавик — представитель рода Пахлавов. См. кн. II, гл. 28.

[60] Артагерс — крепость на реке Ахурян. Упоминается еще в I в. н. э.

[61] Анйуш, букв. «Беспамятная» — крепость в одной из отдаленных про­винций Ирана — Хузистане. Далее в «Истории» Мовсеса Хоренаци (кн. III, гл. 35) эта же, возможно, крепость названа «Анйишели» (с тем же значением).

[62] При Тигране Среднем (Тигран II Великий) Мовсес Хоренаци упоминает два пленения евреев (см. прим. 466). Здесь добавляется, чта евреи первого пленения в Армении приняли христианство, второго, же — нет.

[63] Саул — царь Иудеи (1020—965 гг. до н. э.), покончил жизнь самоубий­ством.

[64] Соответствующее слово оригинала можно перевести также как «воз­вращение».

[65] Стрателат (греч.) —«полководец».

[66] Поле Дзирав. Фавстос Бузанд, историк V в., в качестве места сраже­ния указывает Багаван в восточной части области Багреванд. Однако оба автора единодушны в том, что поле сражения находилось близ горы Нпат.

[67] Второй Амалик. Согласно Библии, на евреев, направлявшихся по пути из Египта в землю обетованную, напали племена амалкитян. Произошла битва, во время которой Моисей, предводитель евреев, стоял на близрасположенном холме с возведенными к богу руками. Пока он держал руки высоко — евреи побеждали,  но стоило ему опустить руки — брали верх амалкитяне; битва окончилась их поражением.

[68] Леки — дагестанское племя лакцев.

[69] Смбат напоминает прерогативу своего рода — рода Багратуни — нала­гать венец на голову царя при возведении его на престол.

[70] Сахак (или Шахак) был первым из армянских патриархов-католикосов, который был рукоположен в Армении, а не в Кесарии Каппадокийской, как это было принято со времен Григора Просветителя. О некоторых последствиях такого изменения Мовсес Хоренаци сообщает в дальнейшем в своем повество­вании. См. кн. III, гл. 54 и прим. 115.

[71] Фессалоники — город в Македонии, на северном побережье Эгейского моря.

[72] Писа —город в Элиде, на реке Алфей (Греция).

[73] Трудно сказать, о каком городе идет речь.

[74] Олимпийские спортивные игры проводились в Древней Греции в городе Олимпия в Пелопоннесе, по преданию, начиная с 776 г. до н. э., раз в   четыре года. В дни их проведения по всей Греции объявлялся мир. Состязались толь­ко мужчины. Победители награждались венками и пользовались огромным по­четом.  Олимпийские  игры  были  отменены  римским  императором   Феодосией  I в 394 г. Таким образом, армянский царь Вараздат был одним из последних по­бедителей  (чемпионов)  на этих играх. По годам Олимпийских игр долгое время велась хронология исторических событий в греческой историографии. Олимпийские игры были возобновлены в 1896 г. и продолжаются поныне.

[75] Лангобарды — германское племя; у Мовсеса Хоренаци — ланкварты.

[76] Хион Лаконец (Спартанец) — победитель 29-х Олимпийских игр (664 г. до н. э.).

[77] Тулис — Исландия или Шетландские острова севернее Британии.

[78] Шахак (тот же Сахак, см. прим. 70). Завен и Аспуракес — армянские патриархи-католикосы были потомками Албианоса, современника Григора Просветителя. Албианос сначала был язычским жрецом, затем принял христианство и стал одним из первых армянских епископов. Его потомки в IV в. на троне армянских патриархов-католикосов чередовались с потомками Григора Просветителя.

[79] Медиолан (в оригинале Мидулан) — нынешний город Милан в Италии.

[80] После смерти римского императора Феодосия I (395 г.) империя бы­ла разделена на две части между его сыновьями. Гонорий получил западную часть со столицей в Риме, где правил до 423 г., Аркадий же — восточную, со столицей в Константинополе, и правил здесь до 408 г.

[81] Этот раздел Армении между Ираном и Римом, известный под назва­нием Первого раздела, имел место в 387 г. при персидском царе Шапуре III (383—388 гг.) и императоре Феодосии I (378—395 гг.), а не при Шапуре II и Аркадии, как пишет Мовсес Хоренаци. Такое смещение связано с особенностями хронологической системы Мовсеса Хоренаци.

[82] Императорский город — т. е. Византий (Константинополь).

[83] Звание азата; азат — букв, «свободный», «благородный» в армянском и персидском языках. Здесь этот термин выступает как сословное звание, отли­чавшее  землевладельческую знать от простого народа — трудящегося люда (аназатов — «несвободных») .

[84] Спер — одна из северо-западных областей исторической Армении.

[85] Тайк — северо-западная провинция древней Армении, расположенная в долине реки Чорох и ее притоков.

[86] Халтик — область на юго-восточном побережье Черного моря.

[87] Мананали — область древней Армении, расположенная  в долине верх­него течения Евфрата.

[88] Крепость Хани или Ани — см. прим. 95 Книги второй.

[89] Еревел, возможно, Еревеал, т. е. «видимый».

[90] Комит — высокое должностное лицо в позднеримско-византийской администрации.

[91] Месроп — Месроп Маштоц (362—440 гг.) — крупнейший деятель куль­туры древней Армении, создатель армянского алфавита (405 г.). См. также прим. 89 Книги второй.

[92] Хацекац или Хацекк — название деревни, где родился Месроп Маштоц.

[93] Страна маров — Мидия.

[94] Сюник — одна из центральных провинций древней Армении, охватывав­шая юго-восточную часть современной Республики Армения.

[95] До создания армянской письменности проповедникам христианства в Армении приходилось, чтобы быть понятыми народом, излагать свои пропове­ди, составленные на греческом или сирийском языках, в устном переводе на армянский, т. е. фактически текст, написанный на одном языке, прочитывать перед слушателями на другом. О трудностях, связанных с подобного рода преподнесением проповеди, и пишет здесь Мовсес Хоренаци, указывая на них как на важную побудительную причину создания армянского алфавита.

[96] Самвел Мамиконеан выступает также у историка Фавтоса Бузанда (V в.).  Ему посвящен знаменитый исторический роман  Раффи — «Самвел».

[97] Спудеи (греч.) означает «усердные».

[98] Арташир — будущий царь Ирана Арташир II.

[99] Разночтения в рукописях дают возможность и другого истолкования текста, которого придерживается часть переводчиков, а именно: Арташир, на­оборот, сместил с должностей и Сахака, и всех прочих назначенных Хосровом нахараров. Наше предпочтение объясняется, помимо прочего, смыслом следу­ющею предложения — о сохранении прежнего, т. е. бывшего при Хосрове, по­рядка в отношении греков.

[100] Крепость Анйуш — см. прим. 61.

[101] Единственный раз в своем труде Мовсес Хоренаци употребляет здесь термин верадет — надзиратель, армянскую кальку (буквальный перевод) терми­на «епископ», каковой он обычно и применяет.

[102] Арташир II — царь Ирана (379—383 гг.).

[103] Речь идет об Анаке из рода Суренова Пахлава, убийце армянского царя Хосрова. См. кн. II, гл. 74.

[104] Григор Просветитель был сыном Анака (см. предыд. прим.).

[105] Преступники — участники неудачной попытки освободить армянского царя Хосрова, которого в оковах вели в Иран. См. кн. III, гл. 50.

[106] Врам II Крман (по Мовсесу Хоренаци) это царь Ирана Варахран IV (388—399 гг.).

[107] Иоанн Великий — Иоанн Златоуст (345—407 гг.), Константинопольский патриарх, критика которым жестокостей властей пробудила сильные волнения низов и привела к его низложению с патриаршего престола и ссылке.

[108] По-видимому, Месроп Маштоц, помимо греческого и сирийского, хоро­шо владел также персидским языком.

[109] Этот алфавит  («Даниеловы письмена»)  был составлен явно на основе алфавита одного из семитских языков — сирийского или арамейского, в кото­рых представлены только согласные звуки.

[110] Текст дошедших до нас цельных рукописей «Истории Армении» в этом месте искажен. В переводе мы следуем тексту, сохранившемуся в небольшом фрагменте очень ранней рукописи, опубликованном филологом С.  Коланджяном.

[111] Финикия — совр. Ливан.

[112] Самос — остров Самос в Эгейском  море,  упомянут по ошибке вместо Самосаты (как у Корюна, источника Мовсеса Хоренаци), столицы государства Коммагена в Заевфратье.

[113] Имеется в виду «Книга притчей Соломоновых». —    Ср. с аналогичным местом у Корюна в его «Житии Маштоца»: «Начали они перевод Библии с притчей Соломоновых, где в самом начале он (Соломон) предлагает познать мудрость, говоря: «Познать мудрость и наставления, понять изречения разума» (Прит. I, 2). Это и было написано рукой того каллиграфа (Ропаноса), одновременно обучавшего отроков (учеников Маштоца), подготовляя их (стать) писцами той же (армянской) письменности.»

[114] Под «двадцатью двумя известнейшими книгами» подразумевается Вет­хий Завет. Таким образом, согласно Мовсесу Хоренаци, тогда же была переве­дена вся Библия — как Новый, так и Ветхий заветы.

[115] Здесь явно имеется в виду то обстоятельство, что армянские патриар­хи-католикосы, начиная с Сахака-Шахака, перестали рукополагаться в Кесарии, а проходили эту процедуру в самой Армении (см. прим. 70). Поэтому и земли, отошедшие в 387 г. при разделе Армении к Римской империи, были выведены из жребия армянского патриарха и отнесены к жребию Кесарийского архи­епископа.

[116] Юный Васак — Васак Сюни, будущий персидский марзпан Армении, изменивший делу восставшего в 451  г. против персидских поработителей и ассимиляторов армянского народа, под руководством Вардана Мамиконяна. Интересно, что Мовсес Хоренаци в своем отношении к Васаку совершенно не отдает дани той ненависти и презрению, которыми в различной степени, но одинаково проникнуты историки V в. Елише и Лазар Парпеци, подробно описавшие восстание 451 г, и изменническую деятельность Васака, хотя, конечно, наш автор должен был быть прекрасно осведомлен об этих делах. — одно из албанских племен.

[117] Язкерт — персидский царь Иездигерд I (399—421 гг.).

[118] Анйуш — Анйишели — крепость. См. прим. 61.

[119] Сагастан — одна из отдаленных восточных областей Ирана, ныне Сеистан.

[120] В зороастрийской религии, исповедуемой персами в доисламский пери­од, огонь обожествлялся.

[121] Мокк — одна из провинций древней Армении, расположенная южнее оз. Ван.

[122] Судя по описанию, здесь речь идет об известной игре в поло, при кото­рой всадники стараются жезлами (клюшками) обвести мяч вокруг противников и направить к цели. То, что в данном случае играли верхом, видно по   тому, что игра происходила на ристалище (ипподроме).

[123] Непонятно, каким образом пятя Шаваспа Арцруни свидетельствовало о его праве «целовать царскую подушку» (бардз — подушка, кресло, ложе).

[124] Аналогичная история рассказывается Мовсесом Хоренаци о Трдате Багратуни.

 См. кн. II, гл. 63.

[125] Ванандцы, видимо, отличались особой воинственностью, проявлявшейся как в энергичной защите родины, так и, в мирное время, в безудержном разбое. См. кн. III, гл. 44.

[126] Царь Феодосии — император Восточной римской империи Феодосии  II Малый (408—450 гг.).

[127] См. прим. 115.

[128] Дерджан — область древней Армении у верховьев Евфрата.

[129] Борбориты. О сущности этой секты определенных данных нет. Одни их название выводят из греческого борборос — «грязь», «скверна», другие из барба-рос — «варвар».

[130] Экклеснастик — проповедник.

[131] Врам — персидский царь Варахран V (421—439 гг.).

[132] Шалгомк — область древней Армении, расположенная северо-западнее Карина-Феодосиополя-Эрзерума.

[133] Шабит упоминается Мовсесом Хоренаци (кн. III, гл. 47) как помощник Месропа Маштоца в начале его деятельности по искоренению язычества в области Голтн.

[134] Баласакан — то же, что Пайтакаран; это область слияния Аракса и Куры.

[135] Владения гуннов — здесь означает прибрежные области северо-западной части Каспийского моря.

[136] Гардманская долина — область в западной оконечности древнеармянской провинции Утик, расположенная в правобережье Куры.

[137] Таширк — южная область древнеармянской провинции Гугарк — одного из армянских бдеашхств (см. прим. 155 Книги первой), расположенная северо-западнее оз. Севан.

[138] Ардзил (Арчил) грузинский царь V в. Здесь грузинский царь не является, подобно прежнему царю Михрану III (Мириану), также бдеашхом Гугаркским; таковым является Ашуша (груз. Аршуша).

[139] Езник — знаменитый Езник Колбаци, армянский богослов и философ V в., автор труда «Опровержение ересей», посвященного критическому разбору различных языческих религий, в частности зороастризма, и защите армянской христианской церкви.

[140] Корюн (первая половина V в.) — ученик Месропа Маштоца, автор тру­да «Житие Маштоца», наиболее раннего произведения армянской историогра­фии, основного первоисточника по истории создания армянского алфавита. — См. Корюн, «Житие Маштоца».

[141] Несторий — Константинопольский патриарх (428—431 гг.). Основатель несторианства, широко распространившегося еретического учения.

[142] Всесвятая Дева — Богородица, Дева Мария.

[143] Эфес — греческий город на западном побережье Малой Азии. Эфесский собор состоялся в 431 г.

[144] Феодор Мамуестский — правильно Мопсуестский.

[145] Феодор — должно быть: Диодор, каи звали учителя Феодора Мопсуестского.

[146] Работа над переводом Библии на армянский язык в V в. прошла не­сколько этапов. Сначала она была переведена с сирийского текста (Пешитто), затем —с древнегреческого (Септуагинты). При этом первоначально был сде­лан «поспешный» перевод, дабы удовлетворить крайнюю нужду в армянском тексте Библии, а затем, по получении сверенных экземпляров из Византии, этот перевод был пересмотрен, исправлен и дополнен. Именно этот обработанный текст древнеармянского перевода Библии и получил название «Царицы переводов», а ее язык — литературный язык V в., еще не затронутый влиянием греческого языка (так называемой «грекофильской школы» — см. прим. 148),— прозвание «златовекового».

[147] «Добавление». По предложению исследователей это слово из самого конца предшествующей главы (где оно неуместно и делает заключительное предложение непонятным) переведено в заглавие данной главы, как это, по-видимому, и было в оригинале «Истории Армении».

[148] Этот начальный отрывок главы написан Мовсесом Хоренаци в тради­циях грекофильской школы. Грекофильская переводческая школа процветала в Армения, со второй половины V в. до VIII в. Ее принципом была до­словная передача греческого оригинала на армянском языке. Для этого неред­ко приносились в жертву лексические, синтаксические и морфологические нор­мы армянского языка. В своих крайних проявлениях грекофильские переводы труднопонятны без греческого оригинала. С другой стороны, эта школа внесла в армянский язык богатейшую философскую, богсловскую и научную термино­логию посредством калькирования греческих терминов. Очень многие из них употребляются и сегодня, воспринимаясь как исконно армянские формы. Грекофильская школа еще более обогатила и без того большие возможности армянского языка в словообразовании, благодаря которым мы и сегодня без труда создаем армянскую терминологию для большого количества новых явлений, ежедневно вливающихся в нашу жизнь. Языку Мовсеса Хоренаци свойственно известное грекофильство, порой ощущающееся в синтаксисе и терминологии его труда. Данный же отрывок представляет собой исключение и носит явно искусственный, стилизованный характер.

[149] Об Эдесском архиве см. прим. 87 Книги второй.

[150] Еще «отец  истории» Геродот (V в. до н.  э.) назвал Египет «даром Нила».

[151] Александрия — город в Египте в дельте Нила, основанный Александром Македонским. Столица египетских царей из македонской династии Птолемеев. Один из крупнейших культурных центров эллинистического и римского мира. Известен своей библиотекой, которую посещали виднейшие ученые-современники.

[152] Плотениос — видимо, Плутон, одно из имен греческого бога подземного царства. Здесь, вероятно, заменяет Озириса, имевшего в числе своих функций также и эту. В следующем отрывке противопоставлены отжившие свой век языческие боги и связанная с ними обрядность — новым христианским деятелям, понятиям и обрядам.

[153] Месяц тубы — пятый месяц древнеегипетского календаря, приходился на конец декабря и январь.

[154] Серапис или Сарапис — божество, созданное царями эллинистического Египта Птолемеями. Его имя составлено из сочетания имен египетского божест­ва Осириса и Аписа — священного быка, почитавшегося египтянами. Серапис заменил собой ряд богов и удостоился широкого почитания в эллинистическом мире и в Риме.

[155] Продейад — неясно, какое именно божество с функцией прорицателя имеет в виду Мовсес Хоренаци.

[156] Новый Платон — так называет Мовсес своего учителя в Александрии, не указывая его настоящего имени.

[157] Эллада — Греция в собственном смысле (т. е. не в смысле «Византия», которая у Мовсеса называется Грецией).

[158] Петр и Павел — апостолы, главные проповедники христианства среди евреев и других народов; по преданию, похоронены в Риме.

[159] Сахак был потомком Анака (отца Григора Просветителя), принадлежав­шего к роду Суренова Пахлава.

[160] Католикосов дом. Единственный раз здесь Мовсес Хоренаци применяет термин католикос, ставший наиболее обычным титулом армянских христианских патриархов.

[161] Марзпан — титул персидских губернаторов, управлявших отдельными провинциями иранского царства Сасанидов.

[162] Жребий — епархия: территория и население, на которые распространя­лась духовная власть данного епископа. Жребий обеспечивал материальный достаток епископа.

[163] Порядок престолов нахараров записывался в специальной «Разрядной (или Престольной) грамоте» (Гахнамак), представлявшей собой перечень всех нахарарских родов (домов) Армении, расположенных в нем с учетом политического, военного и экономического веса каждого нахарарства в стране. Соглас­но местам, занимаемым в Гахнамаке, роды делились на высшие и низшие. При каждом царе составлялся новый вариант Гахнамака, учитывавший происшедшие изменения. В данном случае Сахак просит, чтобы Гахнамак,    утвержден­ный при последнем царе Армении Аршакиде Арташесе-Арташире, продолжал бы неукоснительно соблюдаться и после ликвидации власти Аршакидов, т. е. также в марзпанской Армении. Одна из таких «Разрядных грамот» — Гахнамаков дошла до нас.

[164] Мовсес Хоренаци здесь подчеркивает человеческие качества своего мецената, выделявшие его из среды чванливых и горделивых князей.

[165] Как правило, территория епископского жребия (см. прим. 743) совпа­дала с пределами владений крупных феодалов-нахараров и епископы находи­лись под покровительством каждый своего князя.

[166] Можно было ожидать, что Мовсес Хоренаци опишет это видение в положенном ему месте, чего, однако, нет. Возможно, что и этот эпизод, подобно некоторым другим (напр., обращение армян в христианство, см. прим. 568), выпал из оригинала при переписываниях и редактированиях текста «Истории Армении» в последующие века.

[167] Язкерт — царь Ирана Иездигерд II (439—457 гг.).

[168] Блур — означает «холм».

[169] Навасард — месяц древнеармянского календаря. 1 день навасарда соответствует 11 августа.

[170] Т. е. жизнь смертного на бессмертие в другом мире.

[171] См. прим. 22 Книги первой.

[172] Мехекан — месяц древнеармянского календаря; соответствовал февралю.

[173] Тысяченачальник — см. прим. 347 Книги второй.

[174] Ошакан — деревня близ города Аштарака нын. Республики Армения. Здесь и поныне находится могила Месропа Маштоца.

[175] Вайоц-дзор — древнеармянская область, соответствующая нынешней одноименной провинции (марзу) Республики Армения.

[176] Имеются в виду Сахак и Месроп.

[177] Имеются в виду два путешествия Сахака в столицу Ирана Ктесифон (Тизбон).

[178] Имеется в виду армянская церковь.

[179] Имеются в виду патриархи, управлявшие армянской церковью в период, когда Сахак был отстранен от престола.

[180] Имеется в виду отказ армянских князей от патриаршества Сахака.

[181] Имеется в виду Месроп Маштоц.

[182] Имеется в виду Месроп Маштоц.

[183] Имеется в виду армянская церковь.

[184] Имеется в виду еврейский народ.

[185] В случае с евреями, хотя Моисей ушел, но у него остался преемник — Иисус Навин, который продолжал его дело, а в случае с армянами патриарх Сахак ушел, а подлинного преемника ему нет.

[186] Еврейский царь Ровоам был отвергнут своим народом, но его сменил Нават; у армян же последний царь Аршакид Арташир был отвергнут, но пре­емника ему нет.

[187] У евреев пророк Илия вознесся, а на смену ему пришел пророк Елисей, чтобы помазать Ииуя на царство; у армян же ушел патриарх и некому его за­менить.

[188] У евреев Седекия был уведен в плен Навуходоносором II, но пришел Зоровавель и восстановил царство; у армян — этого нет.

[189] Царь Антиох Епифан старался отнять у евреев их веру, но Маккавей заступился за свой народ; у армян же нет заступника.

[190] Имеются в виду Сахак и Месроп.

[191] Из Византия, т. е. из Константинополя.

[192] Радостной встрече с учителями.

[193] Речь здесь и далее идет о патриархе Сахаке.

[194] Речь идет об Арташесе-Арташире, последнем армянском царе — Аршакиде.

[195] Речь вновь идет о патриархе Сахаке.

[196] Иеремия — один из библейских пророков (вторая половина VII в. — нач. VI в. до н. э.).

[197] Захария — один  из библейских пророков   (вторая половина VI до н.э.).

[198] В оригинале — вардапеты.

[199] Буквально — «обладатели (епископских) жребиев».